Теперь о юном вспомним Фортинбрасе
Который, нашу значимость принизив,
Иль полагая, будто брата смерть
Нас разобщила и внесла раздоры,
О превосходстве дерзко возмечтал.
Он докучает нам потоком писем,
Касательно уступки тех земель,
Которые отец его законно
Нам проиграл. Но хватит всё о нём.
Вернёмся к нам и к цели нашей встречи.
Вот дело в чём: мы написали тут
В Норвегию для дяди Фортинбраса —
Кто в старческом безсилье вряд ли слышал,
Чего племянник хочет, – чтобы тот
Расстроил сборы. Ведь и новобранцы,
И люд военный – все они пока
Его вассалы. С этим посылаем
Обоих вас, Корнелий, Вольтиманд,
Доставить вести старому норвежцу.
Иных мы не даём вам полномочий
В общенье с королём, помимо тех,
Что перечислены в статьях подробно.
Ступайте. Ваша доблесть – быстрота.
КОРНЕЛИЙ и ВОЛЬТИМАНД[33 - Ещё одна «сладкая парочка». Они не только говорят хором, но умудряются даже попугайничать в словах, забирая их – «доблесть» – из обращённой к ним фразе. Скоро их сменит новая – Розенкранц и Гильденстерн.]
И в ней охотно мы проявим доблесть.
КЛАВДИЙ
У нас сомнений нет. Ступайте с богом.
(ВОЛЬТИМАНД и КОРНЕЛИЙ уходят)
Теперь, Лаэрт, твоя какая новость?
Ты говорил о просьбе. В чём она?
Кто б к Викингу ни обратился с делом,
Услышан будет. Нет, Лаэрт, такого,
Чего тебе не дал бы просто так.
Прочнее связи сердца с головой,
А рук послушных – с честными устами
Та связь, что твой отец имеет с троном[34 - Некоторые исследователи усматривают в этой «связи» намёк на участие Полония в убийстве Гамлета-старшего.].
Ну, так чего ж ты хочешь?
ЛАЭРТ
Господин,
Позвольте мне во Францию вернуться,
Откуда я с готовностью примчался,
Чтоб вашу коронацию почтить.
Теперь, когда мой долг вполне исполнен,
Я мыслями во Франции опять
И с ними к вам склоняюсь за прощеньем.
КЛАВДИЙ
Отец не против? Выскажись, Полоний.
ПОЛОНИЙ[35 - В образе Полония многие исследователи видят Уильяма Сесила, главу правительства Елизаветы, бывшего и государственным секретарём, и лордом-казначеем. В 1571 году на его дочери, Анне, женился Эдвард де Вир, один из «Шейкспиров». Друг другого великого поэта, Эдмунда Спенсера, и сам поэт, Гэбриэл Харви, в своём обращении к Сесилу (1578) трижды называет его «Полюсом» (Polus), вокруг которого кружатся великие вопросы. Эдвард де Вир (или Бэйкон, приходившийся Севилу племянником), если Полоний появился с его лёгкой руки, мог зашифровать в оригинальном имени Polonius нечто вроде Pole-on-e-us, то есть, буквально, «полюс по нам», где E обозначает де Вира и его друзей по «несчастью» – юных эрлов (earls). Известно, что некоторые воспитанники Сесила за глаза называли его Pond-us («Заполни-нас»). Примечательно, что в ранней версии (К1) Полония зовут Корамбис, что является искореженным девизом Сесила Cor unum via una («Одно сердце – один путь»). В К2 1604 года оно было заменено на Полония, вероятно, из уважения к Сесилу, который умер незадолго до этого.]
Он добивался моего согласья
Молитвой долгой, так что под конец