И испугался. Слышал я: петух,
Глашатай утра, так умеет горло
Высоким и звенящий звуком рвать,
Что будит бога дня, и по сигналу
На море и в огне, в земле и в небе[29 - Горацио упоминает четыре стихии Аристотеля – воду, огонь, землю и воздух – которые усилиями иезуитов всплыли позднее в подготовленных ими китайских и японских философиях.]
Блуждавший дух отчаянно спешит
Назад в предел. Всю правду слухов этих
Туманный гость наглядно подтвердил.
МАРЦЕЛЛ
И растворился с петушиным криком.
Ведь говорят же, что с приходом срока,
Когда явился в мир Спаситель наш,
Сей друг рассвета трудится всю ночь,
И духи носа показать не смеют.
Спокойны ночи, безопасны звёзды,
Безсильно фей и ведьм колдовство,
Столь милосердно то святое время.
ГОРАЦИО
Я тоже слышал и отчасти[30 - Горацио снова показывает себя состоящим из «двух частей»: плотской, мирской и духовной, философской.] верю.
Но посмотри, в накидке красной утро
Восточный холм штурмует по росе!
Бросай дежурство. Вот что я бы сделал:
Давай доложим обо всём, что было,
Младому Гамлету. Уверен я,
Что с ним заговорит безмолвный призрак.
Ну, друг, признаемся по воле долга,
Тому, кто так нуждается в любви?
МАРЦЕЛЛ
Давай, конечно! Знаю, где сегодня
Застанем мы его наверняка.
(Уходят)
Сцена II. – Зала для приёмов в замке
(Входит король КЛАВДИЙ, королева ГЕРТРУДА, ГАМЛЕТ, ПОЛОНИЙ, ЛАЭРТ, ВОЛЬТИМАНД, КОРНЕЛИЙ, дворяне и слуги)
КЛАВДИЙ
Хоть зелены[31 - Некоторые исследователи видят здесь намёк на смерть в сентябре 1592 года друга и собрата по перу Эдварда де Вира – Роберта Грина (green – «зелёный).] ещё воспоминанья
О Гамлете, о брате нашем мёртвом,
И нам пристало сердце мучить скорбью,
А королевству – в горе пребывать,
Возобладал рассудок над природой:
Мы с сожаленьем думаем о нём,
Но и себя не забываем в грусти.
А потому сестру и королеву,
Наследную вдову страны военной,
Мы, подавив все радостные чувства,
Когда глаза в восторге и слезах[32 - Эпицентр цветастой риторики Клавдия: один глаз скорбит, другой – радуется. Вот так же и он – горюет по брату (им же убитому) и радуется свадьбе с его женой, которую он как-то уж больно многозначно называет ещё и своей «сестрой». Что, конечно, можно списать на нераскрытое здесь понятие sister-in-low, т.е в данном случае «невестка». И всё это говорится открыто, публике, не «в сторону».],
Когда похожа свадьба на поминки,
А скорбь не в силах перевесить смех,
Берём мы в жёны. Взяли также мы
В расчёт и ваше мудрое согласье
На дело это. Всех благодарим.