Lapides vitae. Изумруд Меркурия

«Ну, как ты?»

Илья был онлайн, и я ответил:

«Бывало и лучше. А ты как?»

«Привык уже)))»

«Ага, опытный ты наш», – подумал я с некоторым отвращением.

«Что вчера было?» – задал я вопрос в надежде, что он хоть что-то помнить из событий вчерашнего вечера.

«Я не помню ни один из таких вечеров. Да, кстати, Влад просил передать тебе, чтобы ты заглянул под дверь»

«В смысле?»

Кто такой Влад?! И откуда он знает мой адрес? Вопросы множились в геометрической прогрессии.

«Не знаю, просто проверь и все. Ладно, выздоравливай»

Значок присутствия одноклассника в сети пропал, а я, превозмогая себя, медленно пошел к двери, возле которой на лестничной площадке лежал запечатанный конверт с надписью: «ТО, ЧТО ТЫ ПРОСИЛ»

– Что я просил? – вырвалось у меня. – И кто такой Влад? – В который раз задал этот вопрос, но на этот раз вслух.

Видимо, вчера в «Киборге» я рассказал этому самому Владу о своей проблеме с родителями, потому что, когда открыл конверт, в нем оказалось… Разрешение от родителей в ОНИ и чип с электронной копией этого документа. Конечно, они были подделкой, но выглядели, как настоящие.

«А стоит ли?» – спросил я себя, смотря на то, что могло в данный момент кардинально изменить мою жизнь.

Прислушался к своим внутренним ощущениям: одна часть меня рвалась к панели, чтобы заполнить анкету до конца, другая же пыталась вразумить первую, говоря что-то о законах и обмане. В какой-то момент даже стало страшно, но тут я вспомнил вчерашний разговор с мамой. Во мне снова вскипела злость, и уже ни секунды не задумываясь, я открыл панель, загрузил разрешение и отправил анкету, ухмыляясь то ли от злости, то ли от счастья.

Через несколько дней в школу пришло испытательное задание, состоящее из теста и нескольких письменных заданий повышенного уровня. Кроме меня анкету заполнили, видимо, еще человек десять, потому что вместе со мной ребята из параллельных классов решали свои тесты.

Через неделю моя жизнь изменилась.

Теперь уже не знаю, как к этому относиться – как к подарку судьбы, или как к наказанию…

Глава 1.

«Остров среди океана»

Москва. 11 июля

С тихим жужжанием самолет оторвался от земли и, набирая высоту, устремился вперед. Поначалу в иллюминатор можно было увидеть только землю, потом и два нижних уровня дорог, но все скрылось под морем пушистых облаков, когда мы поднялись еще выше.

«Третий уровень, – подумал я. – Над нами только космос».

При взгляде в иллюминатор захватывало дух, а от чувства высоты внутри все сжималось.

Я в первый раз был так высоко над землей. Всегда пользовался только первым уровнем, но бывало, что и на второй пару раз попадал. О третьем же и мечтать не приходилось.

В салоне самолета кроме меня сидели еще два человека.

Мужчина, пепельно-серые волосы которого были затянуты сзади в тугой хвост, сидел у иллюминатора напротив меня. На вид ему было лет тридцать, хотя в глазах, отливающих серебром, несмотря на весь строгий вид, пробегало иногда что-то такое, что редко можно было встретить во взгляде взрослого. Одет мужчина был в костюм цвета идентичного волосам, рукава которого едва не расползались по швам на мощных руках.

В кресле рядом с ним сидела невысокая стройная женщина. В ее темно-синих глазах читалась уверенность и несгибаемость. Волосы цвета осенних листьев едва доставали до плеч. Черный костюм, отливающий синим, сидел на ней, как на манекене.

Именно они пришли с утра в школу и теперь сопровождали меня повсюду.

В девять я, как обычно, был на занятиях. Снова среда и снова история первым уроком. Не успел Старик задать вопрос по домашнему заданию, как в класс вошли эти двое. Хмурые, словно грозовое небо, они протянули Эрнесту Владимировичу какой-то листок и повернулись к классу лицом.

– Кто из вас Виктор Васнецов? – спросила женщина.

«Кто это? Неужели узнали о том, что я был в «Красном киборге»? Или всплыла информация о родителях? Господи, это что, полиция? Узнали, что я живу один?!»

Я встал, борясь с желанием выброситься в окно.

Мужчина коротко кивнул на дверь. Мой взгляд упал на Старика в поисках поддержки, но тот лишь сказал, чтоб я собирал вещи и, почему-то, улыбнулся.

На негнущихся ногах я вышел в коридор, и лишь тогда спросил у пришедших, что им нужно от меня.

– По результатам теста Вы приняты на обучение в Общемировой Научный Институт, – ответил мужчина. – У вас есть два часа на сборы. Личный самолет Президента вылетает в одиннадцать часов утра по московскому времени.

Теперь дар речи у меня пропал окончательно. Я стоял, хватая ртом воздух, а в голове, в такт с бешеным биением сердца, пульсировала лишь одна мысль: «Я буду учиться в ОНИ. Я прошел вступительные испытания…»

– Идемте, – сказала нам женщина. – У нас не так много времени.

Я не мог отойти от потрясения, ни пока выходил из школы, ни пока летел домой на комфортном автомобиле, ни пока собирал вещи.

Перед тем, как закрыть квартиру, я окинул свое жилище взглядом, и мое сердце кольнуло, когда подумал, что улетаю из дома без разрешения родителей, которые должны были вернуться домой через неделю. Да что там без разрешения – против их воли!

Я написал на панели, лежащей на столе: «Мама и папа, я теперь ученик ОНИ. Потом все объясню», – подключил ее к системе питания, и, посчитав, что этого достаточно (как же ошибался!), закрыл дверь и вышел на улицу.

В одиннадцать часов я уже сидел в салоне самолета. Стены были обшиты бежевой кожей, так же как и мягкие удобные кресла с широкими ремнями. Центр салона занимал белый стол, а лампы над ним лили ровный свет. Больше в салоне ничего не было, по крайней мере, в этом его отделении.

За час пути никто из нас не проронил ни слова. Да и о чем разговаривать с незнакомыми людьми?

Я все время смотрел в иллюминатор, изредка поглядывая на своих спутников, которые, впрочем, тоже не спешили завязывать бесед, даже друг с другом.

– Простите, а сколько мы будем лететь? – спросил я, нарушая затянувшееся молчание.

– Еще около двух часов, – ответила женщина, перебирая какие-то бумаги и даже не взглянув в мою сторону.

«Странно. В наш-то век хранить документы в печатном варианте?..»

Я наклонился, насколько это позволял сделать ремень, к мужчине, который повернул ко мне голову, и тихо, чтоб не мешать его соседке, спросил:

– Как Вас зовут?

Да, это странно – узнавать имя человека, сопровождающего тебя уже больше трех часов, через столько времени. Но, лучше поздно, чем никогда, правда?