Первач

– Люди так прозвали. Албасты вредят родившим женщинам и младенцам и могут превращаться в любой предмет.

– И что, давно появились здесь эти ваши албасты?

– Раньше их не было. А сейчас никакого спасу нет. Они умеют внушать страх, и легко заставят даже мать добровольно отдать ребенка. А после той останется лишь рвать на себе волосы, когда поймет, что произошло. И это невероятно, что ты не поддался их колдовству. Ты особенный, и я хочу быть с тобой!

Далась ей эта тварь. Что девчонка странноватая – это Тихон понял. Все они здесь немного не того. Каждый в своей части. Но ему-то от этого не легче! Да, Тихон, ну ты и влип! Мало, что половина из этих людей – дефективные, так у девчонки и вовсе башню снесло – готова пойти на край света за человеком, которого совершенно не знает.

Как бы переменить тему?

Тихон вдруг вспомнил, что хотел задать важный вопрос.

– А ты случайно не знаешь, кто такие скитники? Они живут где-то в Полосе?

Амина отстранилась.

– О них лучше не вспоминать. Беду накличешь.

– Почему?

– Говорят, это они насылают демонов на людей.

– И ты веришь?

– Все говорят. После войны люди там превратились в оборотней и теперь охотятся за детьми. А скитники ими управляют.

«Господи, чего только не наворотят эти суеверные люди».

В оборотней Тихон не верил и считал, что появлению странных существ наверняка есть разумное объяснение.

– Так ты знаешь, где найти скитников? Вы с ними сталкивались?

– Дядя Амантур им всегда приют давал, если они приходили в нашу деревню. Но это очень редко бывало.

– Им что-то от вас было нужно? Вы вели с ними торговлю?

– Это не торговля. Они просто нас не трогали. «Надо же! Настоящее таинственное сообщество.

Вот бы найти их. Не может быть, чтобы люди совершенно отказались от благ цивилизации. Тем более в таком недружелюбном месте, как Полоса».

– Ну, я пойду... – сказала Амина.

– Постой.

Это вырвалось как-то само собой. Ему вдруг стало жаль ее отпускать.

– Ты так и не сказала, почему хочешь уйти от своих. К тебе плохо относятся?

– Не плохо и не хорошо.

– Так почему?

Она молчала.

– Ладно, поговорим об этом завтра.

Амина две секунды постояла, раздумывая, а затем ушла.

Тихону казалось, что он продолжает чувствовать прикосновения ее рук. Конечно, зря он позволил ей воспринимать себя благодетелем и тем самым дал пустой шанс. И вообще, виноват, что не прогнал Амину сразу, едва она затеяла разговор, позволил общаться на равных. В данную минуту он ощущал себя, по меньшей мере, совратителем, сбившим девчонку с пути истинного. Непорядочно по отношению к семье Амантура. Даже если она у них в семье всего-навсего на роли прислуги. Да и потом – он дал себе зарок не сближаться с кем-либо после того, что случилось с его семьей...

Однако было еще что-то, не позволявшее чувству вины разрастаться сверх меры.

Она сказала, что видела его глаза, когда он лежал на земле, уткнувшись носом в камни. Выходит, не одному ему померещилось. Тихон и сейчас до мельчайших подробностей мог вспомнить, как выглядят глаза Амины, когда впервые увидел их там, на развалинах, во время стычки с мутантом. Да и можно ли говорить «померещилось», если с подобным столкнулись двое? Это нечто другое – какая-то необъяснимая внутренняя связь. Такая же сверхъестественная, как чудо, защитившее его от огня.

Вернувшись на подстилку, он долго сидел, погрузившись в свои мысли, но каждый раз вздрагивал, едва тишина прерывалась шорохом и тихими голосами из соседних комнат. Ждал Амантура, чтобы попросить за девчонку. На правах спасителя сына сделать для нее все, что можно, если обижают. Чтобы не пропустить хозяина, решил встретить его у лестницы. Вышел из комнаты и, нащупывая пальцами стену, добрался до коридора.

– Эй, есть здесь кто-нибудь? – позвал он.

Сын Амантура все так же сидел на лестнице – нес караул.

– Здесь только я, Нусуп, – откликнулся он и проворчал: – Осторожней, тут много камней на полу.

– Спасибо, – сказал Тихон. – Амантур не возвращался?

– Отец скоро придет, – ответил подросток.

– Можно я с тобой посижу?

– Пожалуйста.

Нусуп подвинулся, освобождая место рядом. Интересно, подумал Тихон, ведь паренек знает, что Амина пробыла у меня достаточно долго. И что думает об этом?

– Сколько тебе лет? – спросил он.

– Тринадцать.

Он хотел задать тот же вопрос про Амину, однако посчитал, что лучше спросить у нее самой. Возникшее молчание требовалось чем-нибудь заполнить, но ничего на ум не приходило. Не говорить же о погоде...

Нусуп вызывал у него противоречивые чувства. Вспомнились злые речи мальчишки при первом знакомстве, когда Амина благодарила за спасение младенца. Тогда Тихон посчитал, что Нусуп не очень-то переживал за своего младшего брата. Ревность порой не знает границ. Тихон вполне допускал мысль, что Нусуп специально завел ребятишек подальше в развалины, чтобы угроза для маленького Сармата стала более чем вероятной...

Он чувствовал напряжение, исходившее от Нусупа. И не удивился, когда тот спросил:

– Зачем Амина приходила к тебе?

– Почему это тебя должно касаться? – ответил Тихон.

– Она сирота. Отец в любой момент может выдать ее замуж за того, кто первым об этом попросит...

Чувствовалась в его фразе недосказанность. Злотников ждал, что будет дальше.