Первач

Снова клекот. Демоны словно предупреждали друг друга о преследовании, но при этом не торопились, как будто не воспринимали человека как серьезную угрозу. Из троих тварей следовало выбрать именно ту, которая несла в своих лапах ребенка. Для этого пришлось пересечь развалины. Блуждая по лабиринтам комнат, Тихон, наконец, выбрался на противоположную сторону. Слабый свет пробуждавшейся зари позволял разглядеть отпечатки лап, ведущих по пыльной дорожке к разломанной крыше небольшого дома, который почти целиком утопал в обломках соседних зданий. Сгнившие стропила прогибались, когда Тихон зашагал по крыше, видя перед собой зияющий пролом. Он уверен был, что тварь скрылась именно там. Очутившись в темноте, осмотрелся. Было как-то подозрительно тихо. Он рассчитывал, что хотя бы ребенок заплачет, но тот, по всей видимости, уже был мертв или тварь умела заставить младенца молчать.

– Где ты прячешься?! Выходи! – крикнул Тихон.

«Уходи!.. Уходи!» – несколько раз визгливо ответило эхо.

Неприятное ощущение выплыло из тьмы подсознания – предчувствие, какого он раньше не испытывал. И Тихон более не сомневался: тварь здесь. Он решил, что пока не обследует все четыре угла крыши, отсюда не уйдет.

Но в темноте он не мог чувствовать себя уверенно. Прежде чем сделать очередной шаг, ногой проверял прочность перекрытий. Двигаясь по периметру крыши, периодически замирал и вслушивался, затем продолжал красться.

Неожиданно резкое колыхание воздуха заставило его отпрянуть. Что-то темное метнулось навстречу и скользнуло мимо. Тихон развернулся, но неосторожно. Нога ухнула в пустоту. Раскинув руки, он выронил камень, но, падая, сумел почувствовать и схватиться за какой-то трос. Тонкие стальные проволочки, из которых тот был свит, растрепались от ржавчины и впились в ладони, разрывая кожу. Стиснув зубы от дикой боли, Тихон все же сумел остановить скольжение.

Он висел, слыша, как снизу долетают всплески падающего в воду мусора. Спасительный пролом вверху казался недосягаемым. Тихон осмотрелся, но невозможно было хоть что-то разглядеть в той черноте, что окружала его. Только в самом низу едва угадывалась рябь встревоженной воды.

Отпустить руки и нырнуть? Но если там глубоко, можно оказаться в ловушке, в глубоком каменном мешке. А если мелко и торчит арматура, тогда вовсе конец.

И он стал карабкаться вверх. Громко стонал, не сдерживая себя – так легче было переносить боль от множества впивающихся игл. Дыра в промежутке между перекрытиями становилась светлее, но все еще оставалась бесконечно далекой. Передохнув, Тихон снова глянул вниз: рябь успокоилась, и на поверхности воды возник зыбко дрожащий прямоугольник. Вдруг тень перегородила часть отражения. Испугавшись, Тихон задрал голову и увидел над собой голову и плечи. Ему показалось, что это Амантур или кто-то из его людей. Падающий из-за спины человека предутренний свет не позволял разглядеть лица.

– Помоги! – крикнул он. – Сам я не справлюсь.

Силуэт ответил ему клекотом.

Похолодев, Тихон забыл на миг о боли и крепче вцепился в трос. Он ожидал, что тварь применит свой изощренный метод наведения страха. Но она как будто старательно изучала его, не предпринимая никаких действий.

Неожиданно трос задрожал, завибрировал, и Тихон, дрожа не столько от страха, сколько от невыносимой боли в руках, смирился с тем, что сейчас упадет. Но боль вдруг отступила, а вместе с ней в его тело начала втекать сила. Собственный вес показался ничтожным. Не веря случившемуся, он сделал робкую попытку подтянуться. И понял, что доберется до пролома в два счета. Если бы не тварь...

Внезапно он осознал, что его сила не могла взяться из пустоты. Именно тварь и помогала ему сейчас! Но для чего?

Чтобы насладиться своим могуществом, а потом добить?

– Не дождешься! – рыкнул Злотников.

Он готов был разжать руки, упасть вниз, а там будь, что будет. Но не мог этого сделать. Создалось впечатление, что его ладони прилипли к режущей поверхности, и даже если бы он хотел отцепиться, то не сумел бы преодолеть чужую силу, что сдавливала ладони, с силой прижимала их к тросу.

Гневный клекот заставил его снова взглянуть на тварь, и по ее горящим глазам он понял, что лезть наверх ему придется даже против собственной воли.

Он вынужден был сдаться. И сразу движения вверх дались легко и свободно. Перебравшись через пролом, Тихон отполз подальше от дыры и устало развалился, на миг позабыв о твари. А когда вспомнил – перевернулся, чтобы встретить смерть лицом к лицу. Демон с серебристой шерстью возвышался над ним, пугая своей схожестью с человеком.

– Кто же ты?! – прошептал Тихон.

Он увидел, как необычно засветилось лицо твари, будто подсвеченное со стороны, позволяя, наконец, убедиться, что нет в нем ничего пугающего. Это было похоже на то, как в кино подсвечивают лампами лица актеров, когда желают подчеркнуть выразительность момента. Но это не было кино, да и посторонний свет отсутствовал. А между тем лицо и глаза албасты светились изнутри – теплом и добротой, казавшейся невероятной после того, что он узнал об этих существах. И в особенности после того, как одно из них пыталось его сжечь заживо.

Существо вдруг протянуло к нему свою когтистую лапу и произнесло странный горловой звук:

– Пер-р-руачь...

– Что?

Злотников нахмурился, силясь понять произнесенное.

– Пер-р-руачь... – повторило существо и показало лапой куда-то в сторону.

Тихон взглянул в указанном направлении и увидел лежащего на куче мусора младенца, которого тварь оставила, чтобы спасти его, Тихона Злотникова.

«Я должен забрать ребенка!»

Кажется, он произнес это вслух. Желание забиться в угол исчезло. Он двинулся вперед. Но тут стены и потолок зашевелились, со всех сторон послышался гневный шелест, и Тихон увидел, что все вокруг облеплено существами, похожими на мелких черных птиц. Все они вдруг бросились на него, решив ни за что не позволить взять ребенка. Посыпались градом удары их клювов. Попятившись, Тихон снова ухнул в пустоту. Но теперь он будто летел по длинному коридору, в конце которого сиял чудный розовый свет. Тихон летел все быстрее и быстрее, задохнулся в испуге, когда тоннель неожиданно кончился, и перед ним распахнулось огромное пространство, сплошь залитое светом восходящего солнца.

Он закричал...

...И опять проснулся. Но ощущение падения на сей раз не обмануло. Он лежал не на подстилке, а под самым окном, на полу. Как будто упал с подоконника. Повернув голову, Тихон увидел за окном облака, окрашенные в розовый свет.

Услышав шаги, поднял взгляд. Перед ним стояла Амина.

– Что случилось?!

– Дурной сон, – прохрипел Тихон и отер ладонью лицо. – Да не один...

– У тебя кровь!

Он опустил взгляд и увидел, что на ладонях проступили красные пятнышки, как будто сотни иголок вонзились, оставив мелкие кровоточащие ранки. И правда, лишь иглы или тонкие жесткие проволочки могли оставить такие отметины. Или металлический ворс на ржавом тросе...

Но ведь это был всего лишь сон!..

6. Скрип колеса

Подробности ночного кошмара отступили перед хлопотами начавшегося утра. Поход к Полосе требовал основательных сборов. Тихон принял активное участие в подготовке к переходу.

Повозки поселенцев, которые он осмотрел по просьбе Амантура, оказались древними полусгнившими автомобилями, предусмотрительно укрытыми в соседних развалинах. Естественно, на лошадином ходу. В этих местах, где топливо на вес золота, другой вариант и представить невозможно. Повозки являли собой жалкое зрелище. Не верилось, что десятилетия назад все они блистали дорогой новизной. Для максимального облегчения, с машин было снято все, что только можно – двери, стекла, обшивка, капоты. Местом для возницы служил пустой моторный отсек.

Вместе они обошли все повозки, чтобы Тихон, на правах опытного технаря, проверил их состояние. Он заметил, что поселенцы не слишком заботливо относились к своей технике. Только на нескольких повозках стояли одинаковые колеса. На большинстве – разномастные, каким-то чудом подошедшие от других машин. Воздух в шинах держался на честном слове, а учитывая состояние разрушенных дорог и старость резины, вероятность лишиться покрышек была достаточно велика. Инструмента мало, а какой оставался, за ним не следили.

«Нет, все бесполезно», – думал Тихон, перебирая то немногое, что можно было использовать в деле – несколько ключей, отверток, ножовку по металлу без полотна. Но где ж его взять теперь, хороший инструмент? А лучше – настоящие автомобили вместо этих колымаг. Пусть самые дешевые, самые простые. Отменить девятую поправку? Да только БЭН никогда не позволит. Это означало бы, что в Резервации начнет возрождаться жизнь. А этого им не нужно. В Резервации нет даже кузниц. Гвозди на вес золота, но их хотя бы можно добыть в развалинах. А вот у лошадей вместо подков – у одних сандалии из соломы, у других что-то вроде сапог из грубой кожи. Даже не Средневековье это, а какая-то пародия на первобытный строй...

И все же, рассматривая эти карикатурные, но в данном случае весьма практичные транспортные средства, Тихон подивился умелой работе, невозможной без использования специнструмента – приварить к рамам крепления, предназначавшиеся для упряжи, или насверлить нужные отверстия под болты. Едва ли мог найтись мастер, сумевший обойтись в этом деле без электричества. А где его здесь взять, электричество? Технарская жилка заставила Тихона поинтересоваться – какой искусник переделывал машины под повозки?

– Был у нас один малый, – ответил Амантур. – Отец Амины, между прочим, сестры моей двоюродной муж. Колядой себя звал. Он в железе толк знал. У нас дома генератор его руками сделанный. Там электричество. И свет в домах.

Естественно, Тихон посчитал его слова розыгрышем.

– Врешь!.. – не удержался он.

– Раньше работал, – признался Амантур. – Вообще-то Коляда хороший человек был, только слабый и никчемный. Совсем пропащий.

– Почему же?

– Не мужчина. Даже барана зарезать не мог.

– Это такая доблесть?