Вечно 17. Мы – одинокое поколение

– Собираюсь делать домашнее задание, – вру.

Вообще-то, я хотела послушать музыку. Запомните: если у вас болит душа, то просто включите любимую песню. Она залечит раны, хотя бы на время.

Мама выдыхает и тянется рукой к дверной ручке.

– Хорошо, я буду в гостиной, если что… – и женщина уходит.

В последнее время мама сама не своя. Она вялая, безжизненная. Кризис среднего возраста? Может быть, но я хочу ей помочь. Мама – самый родной человек, который никогда не предаст меня. Я люблю её. Она это знает. Время уже позднее: уже двадцать минут восьмого. За окном полная тьма. Наш город почему-то оживает именно в ночное время. Люди-роботы прячутся в своих домах, рассуждая о завтрашней рутине, а им на замену выходят весельчаки, которые привыкли к музыке и к танцам. Они не знают значение слова «работа». Им не знакомо понятие «обязательство». Эти люди живут одним днём, или точнее, вечером. Иногда мне тоже хочется поменять свои ценности, свои привычки и просто начать жить для себя.

Экран мобильника резко загорается, и я ощущаю вибрацию. Хватаю сотовый в руки, хмурюсь и отвечаю на звонок.

– Не думал, что ты ответишь, – сразу говорит Коди.

Я вскакиваю с кровати и начинаю бессмысленно блуждать по комнате. Признайтесь, вы ведь тоже так делаете?

– Но я ответила. Чего тебе?

– Знаю, ты злишься на Бена, но давай будем умнее него, согласна?

– Зачем мне это? – я начинаю сердиться.

В голову ударились воспоминания о минувших часах, когда блондин накричал на меня, загнав тем самым в ступор. По телу прошлись мурашки.

– Мы дружим с младших классов, Рэйчел. Ты хочешь, чтобы все так закончилось? Это ведь глупо!

Глупо значит… Я ощущаю внутри себя какой-то комок, который хочет вырваться наружу. Возможно, это обида или злость? Начинаю нервничать, поэтому подхожу к комоду и принимаюсь трогать рамку, на которой изображены мы с мамой. Я крепко обнимаю её и смеюсь, а она мило улыбается. Это моя любимая фотография.

– Я не хочу делать первые шаги! Пусть Бен просит прощения!

– Нельзя быть такой гордой!

– Я не гордая, просто мне обидно, ясно?! Это Бен ведёт себя, как осел! Он мог бы мне хотя бы написать, черт возьми!

Тишина. Коди нечего ответить, потому что я права. Дружба исчезает из-за любви и гордости. Ненавижу это чувство – любовь!

– Рэйчел… я жду тебя завтра на вечеринке, – я хотела было уже протестовать, но Хвостик быстро добавил, – обещаю, Бен попросит прощения.

И как мне быть? На самом деле, верите или нет, но я хочу помириться с блондином. Он мой друг. Я скучаю по нашим шуткам, жестам, приколам. Черт возьми, не прошли и сутки, как мы поссорились, а я уже скучаю. Ненавижу свою привязанность к людям. Люди уходят или умирают, а наша привязанность живет вечно.

– Договорились, – сдалась я, – что насчёт дресс-кода?

Слышу, как Хвостик говорит с кем-то на другой линии. Голос женский. Пришлось подождать несколько секунд, пока он не вернулся в наш разговор.

– Захвати с собой в школу красивое платье. Будем танцевать весь вечер, – по голосу понятно, что парень улыбается.

Он начал подпевать мелодию какой-то зажигательной песни, отчего я не сдерживаюсь и начинаю смеяться.

– Хорошо-хорошо, только перестань петь! – продолжаю смеяться я.

– Договорились. Увидимся завтра, Кнопка!

Я отключила телефон и бросилась на кровать. Мое лицо в объятиях подушки, а тело в плену покрывало. Мне чертовски хочется раствориться в этом моменте; превратиться в молекулы, в частицы. Я устала, не физически, а морально. Сегодня я поругалась с Беном, поссорилась с Роуз… За что вселенная меня так ненавидит? Да ещё, вдобавок, я провела полдня с этим Эриком. Эрик… Нет, он не такой плохой, как я считала. Ещё одно правило мне на заметку: не суди человека, если его не знаешь. Мы не знаем, что происходит в жизни каждого из нас; не надо делать поспешные выводы. Каждый может ошибиться, но не каждый способен свою ошибку исправить. До вечеринки остались считанные часы. Начинаю отсчёт. Время пошло.

Глава 7. Танцы в самом разгаре

Этой ночью мне приснился странный сон. Все выглядело очень реалистично и в тоже время нереально. Отчётливо помню место… Это была набережная нашего озера, которое ещё называют «Озеро-убийца». Дело в том, что полгода назад, где-то в середине июля, в этом самом озере утонуло шесть человек. Их тела так и не сумели найти. Молодые говорят, что людей съело морское чудовище (тинейджеры придумали легенду о гибриде – акулозавр, что живет в нашем маленьком море ещё с юрского периода. Чушь редкостная), а взрослые утверждают, что погибшие были под действием алкоголя, и по неосторожности могли утонуть, а их тела унесло течение (из нашего озера вытекает одна огромная река, которая впадает в какое-то море). Итак, мы с Ро и Коди сидели на берегу и игрались в песке, словно нам по десять лет; потом каким-то образом появляются Эрик и Эмма. Я уже не помню, что они говорили, но речь шла о луне и волнах. Я хорошо помню, как небо над нами меняло окрас: оно было и розовым, и желтым, и фиолетовым, а затем небо исчезло, а ему на замену пришёл космос. Коди и Эмма прыгнули в озеро и начали смеяться. Они без причины смеялись, и это было страшно. Роуз куда-то пропала, и мы с Эриком остались наедине. На нем была серая майка и джинсы, а на голове находился странный головной убор, что-то между кепкой и ушанкой, не угадать…

Эрик сел рядом со мной и начал помогать строить замок из песка. По началу все шло просто замечательно, но потом… потом песок исчез и появилась кровь… много крови. Я так и тонула в этом красном океане.

«Помоги мне, Эрик!» – кричу я, но парень посмотрел на мое окровавленное лицо и ушёл. Я детально помню его уход: эту тень, звуки и запах. Пахло газом.

Когда я почувствовала, что задыхаюсь, то начала кричать и болтать руками по воздуху. В конце концов, мои глаза распахнулись, и я увидела свой потолок со звёздным небом. Я чувствую, как сильно бьется мое сердце. Вскакиваю на ноги и пытаюсь прийти в себя. Я вся вспотела, словно пробегала эстафету. Проснуться и уже быть убитой – нормальное состояние ненормального человека. Ну очень доброе утро.

На мне полосатая пижама. Я лениво протираю глаза и плетусь в ванную комнату. По звукам становится понятно, что мама на кухне, судя по всему, готовит мне завтрак. Я вхожу в ванную, закрываю дверь на замок и снимаю с себя одежду. Холодный душ – вот, что мне сейчас так необходимо. Под холодной водой люди трезвеют. Я хоть и не пьяна, но зато до ужаса размякшая. Мое состояние такое ватное, что, кажется, я сейчас испарюсь в воздухе. В такие моменты хочется упасть и исчезнуть, лечь и заснуть вечным сном.

Мои веки тяжелеют, и появляется ощущение, что вот-вот и я рухнусь на пол и начну считать овец. Но я этого не делаю, хоть и очень хочу. Вместо этого я залезаю под душ и смываю с себя все плохое. Считайте меня ненормальной, но, когда я умываюсь, всегда говорю одну фразу:

«С плохим прощаюсь, хорошее встречаю».

Да, звучит, может быть, как бред, но я в это верю… я хочу в это верить. Моя покойная бабушка всегда повторяла:

«Рэйчел, людей нельзя поменять или изменить. В твоей жизни каждый человек имеет особую роль. И неважно плохой он или хороший. Порой плохие люди оказываются хорошими, а хорошие плохими».

Я верю в эти слова, стараясь вспоминать в тяжёлые для себя моменты. В порыве гнева мы вспоминаем все только плохое, а если мыслить по-другому? Хотя, честно говоря, это сложно. Нельзя думать о приятном, когда больно – это своего рода антонимы.

* * *

Занятия в школе отменили. Я рада, честно, ведь мне не надо видеть лица Бена, Роуз и даже Коди. Пусть мы вчера и поговорили, но внутри меня все ещё остался какой-то осадок. Вернувшись домой, я сразу же помчалась в ванную, чтобы обработать раны на руке. В мою коллекцию «Ошибки молодости» добавились новые шрамы, отлично.

Мне так грустно. Я чувствую себя одинокой. Да, у меня есть друзья, семья (хоть и неполная). По сути у меня есть все, но в то же время ничего. Сколько бы мне не говорили о моих плюсах, я буду вспоминать минусы.

Как же странно… Вы знали, что подростковый возраст это самый тяжёлый период в жизни человека? Именно в этот промежуток времени наши чувства обостряются. Нам скажут какую-то глупость – и мы плачем, пошутят – и мы смеёмся. Как можно быть нормальным, если наше настроение в чужих руках? Порой люди не понимают ценность всех своих высказываний. Люди не понимают, что любое неверное слово, любой неверный жест способен разрушить человека изнутри. Мы будем улыбаться снаружи, но умирать внутри. Хочу обратиться к каждому из нас, даже себе: прежде, чем обидеть человека, подумай о последствиях. Сколько нужно самоубийств, чтобы люди наконец-то поняли, как легко разрушить жизнь человеку? Одна девушка, жившая на окраине города, покончила с собой из-за одной фразы: «Боже, посмотрите, как она ходит». Девушка случайно услышала это высказывание, когда проходила мимо толпы ребят. Ей было неприятно, обидно. А вы представьте все её чувства. Какого это? Она не справилась со своими мыслями – они одержали над ней вверх, и девушка бросилась с десятого этажа. Вам это понравится? Человек умер из-за глупой насмешки! Просто помните, что шутка над причёской, лицом, рукой, одеждой или над весом может убить в человеке личность, не только морально, но и физически. Не буду скрывать, и я тоже страдала от издевательств. Мою жизнь травили, но я терпела. Дело в том, что в младших классах мне пришлось носить скобы для зубов, и выглядела я, мягко говоря, причудливо. Представьте: красные колготки, розовая пачка с белой кофточкой, два хвоста на голове и голливудская улыбка с железками, которые блестели, как снег на солнце. Четвёртые-пятые классы были самыми отстойными в моей жизни. Лучше об этом не вспоминать…

Все эти мысли и воспоминания образовались в голове, когда я лежала на диване и ела соленый попкорн. Мне нечего делать – в доме скучно, а с Роуз я не разговариваю, хоть подруга мне и названивала целое утро. Бывают такие дни, когда друзья – это всего лишь слово.

Слышу шум во дворе и резко вскакиваю с дивана, да так, что весь попкорн оказывается на полу. Начинаю паниковать, представляя, как мама будет меня ругать и поучать за это. Поправляю свою вязаную кофту и прохожу на кухню, чтобы выбросить испорченный завтрак.

– …Нет, она в школе, мам, – слышу голос из гостиной.

Входная дверь захлопывается, после чего мои уши улавливают ещё один женский голос.

– Хейли, ты оставила телевизор включённым? Ну и безалаберность! – говорит женщина.

Теперь начался спор. Я не сдерживаюсь и выхожу в гостиную, гадая кто же наш гость.

На лице вырисовывается искренняя улыбка. Я прыгаю в объятия седоволосой женщины и звонко смеюсь. Мама просит радоваться потише, если я не хочу распугать всех соседей. Боже, словно прошло сто лет. Мои глаза так давно не видели бабушку, что я и позабыла о запахе её вкусных французских духов; забыла о её серых глазах и о прекрасной коже, несмотря на пожилой возраст бабули. Мама явно унаследовала гены бабушки. Они обе худые и высокие, у обеих ровный острый носик и тонкие губы. Бабушка отпускает меня из своих крепких объятий и начинает разглядывать мой внешний вид.

– Рэйчел, ты похудела? – сразу же с упреком спросила бабушка, и я поняла, как мне этого не хватало.