Кэндис взяла меня под руку, и мы зашагали в такт, периодически здороваясь с нашими общими знакомыми.
– Почему ты не отвечала мне вчера в Снэпи? – спросила с обидой Кэндис, легонько толкнув в плечо, из-за чего моя кожаная куртка издала смешной звук. – И что я говорила тебе за этот ужас?
Снэпи – так Шиммер называет Снэпчат. Ужас – это моя куртка.
– Уснула рано, – отмахнулась я, подавляя зевок, – я учила анатомию и вырубилась.
– У нас же сегодня практика, – с сомнением произнесла она, а я завыла от этой новости. Зря, получается, зубрила! – Ладно, забей, – продолжила меж тем брюнетка, – значит, так. Я уже все решила. Через две недели папа отмечает своё повышение. В тот день я хочу попросить его подарить мне машину на день рождения.
– Но он в июле, – прищурилась я в недопонимании.
– Так это заранее. Смотри, что самое важное в старшей школе?
– Ну, например, экзамены?
Кэндис закатила глаза и встала напротив меня, загораживая путь.
– Машина, дурочка! У каждого старшеклассника должна быть своя тачка.
– Попахивает устаревшими стереотипы, – пробурчала я, тем не менее брюнетка была слишком взволнована, чтобы реагировать на мое замечание.
– Я хочу кабриолет. Просто представь меня за рулём? Круто, да? – мечтательно ахнула та, и я не выдержала.
Схватила её за плечи и потянула за собой, напоминая, что через пять минут начнётся первый урок. Мы поспешили в кирпичное здание, называемое «Старшая школа Форд».
***
Перед четвёртым уроком, когда все учащиеся собрались в кафетерии, забивая желудки, я поспешила к своему шкафчику. Мне нужно поменять учебники и запастись новой тетрадью.
Коридоры школы окрашены в приятные тона, гармонируют с полом и визуально расширяют пространство: бежевые стены, белый кафель, где то и дело можно заметить жвачки и, если внимательно приглядеться, женские волосы.
Добравшись до своего шкафчика, я исполнила задуманное и захлопнула дверцу, повесив замочек. Перевела дыхание.
Если посмотрю туда, то проиграю самой себе. Сколько бы я не боролась со своей привычкой, все возвращалось к исходной точке. Моя голова вновь устремилась вперёд, где в противоположной стороне находились ещё ячейки, и нашла глазами дверцу с номером B14.
Раньше на нем весело много открыток и ленточек. Это шкафчик Бьянки. Я тепло улыбнулась, вспомнив наши утренние приветствия.
«Доброе утро, мисс», – говорила мне она с поклоном.
«Доброе утро, сэр», – отвечала я, делая реверанс.
И мы хохоча бежали друг к другу в объятия и дурачились, пока ждали Кэндис. Мне не хватает её смеха: он всегда поднимал мне настроение. Такой чистый, звонкий и приятный на слух, заразительный… В последний раз она смеялась в тот день, утром. Я разбудила её своим глупым видео, а она в ответ прислала свое, где повторяла, задыхаясь от смешка, что я ненормальная.
Наша школа скорбела по Бьянке две недели. Потом её называли шлюхой под прикрытием.
– Агата! – завопил кто-то прямо мне в ухо и ущипнул изо спины, из-за чего я подскочила на одном месте и развернулась всем телом к «пришельцу».
Пришельцем оказался, неожиданно для меня, Брайан. Парень лучезарно улыбался, ожидая какой-нибудь фантастической реакции, но я лишь держала рот открытым и глазела на того, не скрывая эмоции, а именно – недоумение. Откуда он взялся?
– Сюрприз, – решил начать диалог тот, тогда я расслабила плечи, – твои волосы у тебя во рту. Дай-ка я… – Брайан потянулся к моему лицу, пальцами осторожно стряхнул рыжие пряди и, ловко воспользовавшись ситуацией, чмокнул меня в губы.
Хитрее Брайана Мойса нет никого на свете.
– Когда ты вернулся? – скрестила руки на груди, и вновь треск кожаной куртки.
– Вчера вечером. Скучала по мне, да?
– Почему ты скрыл это? – пропустила вопрос мимо себя, нахмурившись и оперевшись плечом о соседний шкафчик.
Брайан представляет из себя харизматичного парня. У него шотландские корни, но рыжие волосы здесь почему-то у меня. Впрочем, это ещё один стереотип. Не все шотландцы рыжие.
Брайан выше меня на голову, хотя мой рост 5,8 футов. Мне нравилась наша разница в росте, пока он не начал ворошить мои волосы. Это раздражает, особенно если вы тратите уйму времени на укладку. Кто-то посчитает подобный жест милым проявлением дурачества, но мне, как не любителю романтики и прочих розовых соплей, думается, что это просто неуважение к чужим стараниям с утра…
– Я же отправил тебе утром смс, – попытался оправдаться парень.
– Смайлик? Воу, ты так красноречив, – фыркнула я, закатив глаза и собираясь уйти.
Как бы то ни было, только развернувшись, я застала приближающихся к нам друзей в лице Кэндис, её бойфренда Макса и Бруно.
– Голубки не успели встретиться, а уже ругаются? – издеваясь в своей идиотской манере, заулюлюкал Макс.
Блондин убрал руку с талии подруги и подошёл к Брайану, перебросив кисть через плечо и повиснув на нём.
– Заткнись, – отмахнулся Мойс.
– В среду вечер кино. Кто идёт? – сменил тему Бруно.
Это афроамериканец с красивой формой губ. Я часто делаю ему комплименты насчёт этого, но он отнекивается.
– Конечно мы все, – хмыкнула Кэндис, достав из сумочки блеск для губ – единственная косметика, которая разрешена в нашей школе, – чур, фильм выбираем мы с Эгги. Мне надоело просыпаться по ночам из-за того, что во сне меня пытались сожрать или зомби, или «чужие».
– Агата, Кэндис. Я же просила, – умоляюще протянула я.
– Да, прости, забыла…
В это мгновение мимо нас прошла девушка в джинсовой мини-юбке. Вроде, она в этом году заканчивает двенадцатый класс.
Парни, стоящие по левое плечо от меня, приложили сложенные в кулак ладони ко рту и загудели. Брайан и Макс даже достали сотовые, чтобы запечатлеть вид сзади.
Я хлопала ресницами, смотря на профиль брюнета, и отказывалась даже воспринимать за действительность происходящее. Выглядят действия мальчишек дико и мерзко, а главное оскорбительно.
– Какого черта, Мойс?! – выросла перед ним я, словно сорняк, выхватив телефон и рассматривая чужие ноги и бёдра. – Ты серьёзно? А ничего, что я тут?
Брюнет, не стирая улыбки, шутливо отмахнулся и потянулся ко мне руками, но я не поддавалась, хмуря брови лишь больше. Мне хорошо известны предпочтения Брайана: он любит девушек с формами, однако, посмотрев на меня, можно подумать по-другому. Все из-за моего веса, для своего роста я слишком худая и, грубо выражаясь, плоская. Однажды Мойс подшутил надо мной, а я сделала вид, будто все нормально. Бьянка тогда отругала за молчание, сказала, что я должна любить себя и что Брайан козёл, раз уж не подозревает о моих проблемах со здоровьем. Худеть на нервной почве? Почему бы и нет?
– Да мы же прикалываемся. Я удалю эту фотографию.
Это была ложь. Пару месяцев назад я случайно нашла в его телефоне группу, куда они отправляют подобные снимки и принимаются обсуждать запечатлённые женские части тела. Вспомнив одну из этих фотографий, я прикусила щеку и отвернула голову вбок. Затошнило. Ненавижу, когда мне нагло врут в лицо.