Продаю себя

Она говорила мне что-то. Я не слушал ее, я кивал, улыбался и ждал, когда еи? надоест это кафе, и она мягко намекнет на то, что мы можем отправляться ко мне.

Саша впервые осталась у меня на всю ночь. Что-то изменилось в неи?, я не мог этого не заметить. Непривычно ласковая, она много курила (впрочем, этим она меня как раз и не удивила) и много пила. Мне пришлось дважды спускаться в магазин напротив, перед тем, как она уснула. Игристое вино и виски. Вишневыи? сок и еще одна пачка сигарет. Странным образом алкоголь не брал ее – хоть раньше она при мне практически не притрагивалась к выпивке. Она просто сидела молча с закрытыми глазами, и я не сразу понял, что она спит.

Я перенес ее с кресла на свою кровать, укрыл одеялом, не снимая с нее одежды, мимоходом отметив, что эта самая одежда сидела на неи? немного неловко, словно с чужого, крупного плеча. Бедняга совсем исхудала в этои? своеи? поездке, думал я, засыпая. Надо бы ее подкормить… Впрочем, уверен, она сама сможет с этим разобраться.

Я завел будильник, чтобы проснуться раньше Саши и тем самым избежать утреннеи? неловкости.

Но когда я открыл глаза, она уже сидела в кресле с сигаретои?. Утреннии? свет, отражаясь от пыльных штор, мягко подсвечивал ее кожу.

Я невольно залюбовался ее руками. Всегда выхоленные, с безупречным маникюром. Саша питала слабость ко всякого рода фенечкам, браслетикам, и сеи?час на ее хрупких запястьях болталось не меньше дюжины браслетов. Серебряные браслеты с висюльками, тонкая красная нить, обвитая дважды, изящныи? браслет с голубыми камнями…

Саша перехватила мои? взгляд, встряхнула рукои?, чтобы опустить рукав свитера. Я улыбнулся.

– Привезла новые браслеты из поездки?

Она секунду молча смотрела на меня, потом медленно кивнула.

– Да, Марек… Новые.

**

Общение с Сашеи? в последнее время начало несколько тяготить меня.

Каждыи? раз я подмечал в неи? появление каких-то новых, чуждых, неприятных для меня черт. Она забила свои? плеи?лист страннои? меланхоличнои? музыкои?, и во время наших прогулок один наушник всегда оставался включенным. Меня это бесило.

– Если тебе со мнои? скучно, может быть, мне проводить тебя домои?, чтобы ты смогла наслаждаться своими песенками без меня?

– Ну что ты, Марек, – Саша нежно гладила меня по руке, и ее ладонь выглядела такои? крошечнои? по сравнению с моеи? собственнои?. – Мне нужно это. Нужен ритм прогулки. Я так счастлива, когда могу быть и с музыкои?, и с тобои? одновременно.

– Не помню, чтобы ты была такои? уж меломанкои?, – не унимался я. – До твоего форума мы прекрасно проводили вместе время без всеи? этои? чепухи.

Уже не в первыи? раз я заметил, что упоминание о поездке словно причиняет еи? боль.

Она вздернула подбородок, словно готовясь дать мне отпор – но промолчала.

Бедная девочка. Кажется, у нее идет сеи?час какои?-то переломныи? момент. Я знаю в этом толк – как-никак кинокритики в каждом из моих сценариев именно это и отмечают. «Тщательно выписанныи? кризис героя» – так они говорят. Я сунул в сумочку Саши пять сотен, когда она отлучилась в туалет. Если я просто предложу еи? денег – она откажется, гордячка. А искать подарки для нее у меня нет ни времени, ни желания. Пусть купит себе новое платье. Я был очень доволен этим своим ловким жестом.

Саша.

В тот вечер после встречи с Мареком я пошла на свидание с продавцом и позволила ему напоить себя. А потом – и все остальное. Ничто больше не имело смысла. Мне никогда не удастся по-настоящему сблизиться с Викториеи?, вои?ти в ее круг. Мои? «смоки-аи?з» выглядел так, словно под каждым глазом мне в пьянои? драке поставили по фингалу, мое платье, купленное на распродаже, Рэд Валентино, самое лучшее платье в моем гардеробе, выглядело линялои? тряпкои? рядом с роскошными нарядами Виктории и ее подруг. Они никогда не возьмут меня в Аспен – ведь мне не в чем там ходить. У меня нет лыжного костюма, обтягивающего и сексапильного, а на лыжах я кататься не умею. Я распугаю всех мужчин.

Утро было отвратительным. Единственное, что я сделала правильно накануне – так это выставила продавца из своего дома сразу же, как все закончилось. Когда он ушел, меня долго и муторно рвало в ваннои?. Практически без моего участия.

Я проснулась около десяти. О том, чтобы идти в колледж, не могло быть и речи. Я с трудом добрела до ваннои? и взглянула на себя в зеркало, моля небеса о чуде, о том, чтобы на моеи? физиономии никак не отразились вчерашние буи?ства.

Чуда не произошло.

Выглядела я хуже, чем огородное пугало. Багровая физиономия с приплюснутым носом, тусклые, редкие волосы спутались в какои?-то немыслимыи? клубок… Странно, я раньше никогда не замечала, что у меня проблемы с волосами. Просто натягивала шапку и неслась по делам. Глаза опухли, полосы от туши на щеках, на подбородке – везде. И это в таком виде я вчера провожала Тима?

Ноги у меня подкосились, я опустилась на пол и зарыдала.

Я ненавидела себя за то, что переспала с этим парнем. А еще сильнее – за то, что осмелилась думать, что оказываю ему этим огромное одолжение. По правде, это я должна благодарить его за секс – я ничтожество. Убогое, страшное ничтожество.

Я, захлебываясь слезами, вспоминала вчерашнии? вечер – как надменно кивала в ответ на забавные шуточки Тима, так, словно я гребаная королева и распивать со мнои? дешевыи? виски – это великая честь для него, и он за это должен быть мне по гроб жизни благодарен. Вспоминала, как торопливо он бросил меня на кровать сразу же, как я сняла блузку – моя грудь сильно обвисла, когда вес резко пошел на убыль, и поделать с этим я ничего не могла.

Он мне больше никогда не позвонит. Я его не заслуживаю. В панике я нашарила сигареты. Нет, нельзя, нельзя. Черт с ним. Или есть, или курить. Я торопливо чиркнула зажигалкои?. Так поступила бы Виктория. Это правильно.

Первая же затяжка прочистила мне мозги. Я сосредоточилась, придвинула к себе поближе пепельницу и тщательно обдумала план деи?ствии?.

Если я позволю себе еще раз принять лишнюю пищу – я просто покончу с собои?. Жестко. Но, возможно, это меня остановит, выдернет меня из этого порочного круга «еда-унитаз-слезы».

Сколько у меня денег? Я открыла сумку. Смятые купюры валялись на самом дне. Так, полсотни. Отлично. Я встала, не обращая внимания на резкое головокружение. Подошла к вешалке. В кармане пальто лежала еще сотня. Просто замечательно. Полторы сотни стоят трусики, те самые трусики. Я отправлюсь в магазин прямо сеи?час.

Мне удалось принять душ и удержаться на ногах. Не свалиться бесчувственным кулем на кафельныи? пол ваннои?.

В зеркале я пои?мала свои? взгляд – усталыи?, смазанныи?. Бог мои?, я выгляжу на все сорок. Где же косметичка? А, вот. Я открыла ее – и замерла. В неи? лежало пять сотен. Которых я туда не клала.

Первои? же мыслью было позвонить Тиму и высказать этому ублюдку все?, что я о нем думаю. Я даже потянулась к телефону – но резко одернула руку. Саша, стоп. Он продавец. Всего лишь продавец. И если бы даже у него и было с собои? пять сотен, неужели ты думаешь, что он потратил бы их на секс? С тобои??

Я сжала купюры в руке. Что ж, это знак. Плевать, откуда у меня взялись эти деньги – я пои?ду и куплю себе трусики. Комплект. А если останутся деньги – тот блеск от Шанель, которыи? я видела мельком у Виктории, когда она приоткрыла свою сумочку из крокодиловои? кожи.

Я доползла до кухни, трясущимися руками плеснула воды в большои? стакан, кинула туда кусок лимона. Казалось, будто вода поступает мне прямо в мозг, всасывается, прочищает мысли. С каждым глотком становилось легче. Я даже нашла в себе силы проглотить таблетку аспирина, а через четверть часа даже смогла нанести макияж. В похмелье был один существенныи? плюс – мне совсем не хотелось есть. Я вытащила из шкафа злосчастное платье, так и не отмеченное Викториеи?, непослушными пальцами застегнула молнию. Я должна выглядеть на все сто, чтобы мерзкие продавщицы не шушукались за моеи? спинои?.

Побольше румян, волосы я повяжу вот этои? лентои? – отлично, просто отлично. Виктория нигде не появлялась без каблуков – но у нее наверняка никогда не бывало тошнотворного похмелья, когда ноги дрожат и подгибаются, как у кузнечика. Я выбрала легкие мокасины – немного не сочетаются с этим платьем. Плевать. Мне нужно выи?ти из дома. Перед уходом я зажгла три ароматические палочки, чтобы уничтожить запах вчерашнеи? попои?ки, и открыла все окна. Густои? весеннии? воздух ворвался в комнату, и я непроизвольно поморщилась. Все? идет не так. Тим и я должны быть сеи?час в парке, держаться за руки, бросаться друг в друга поп-корном. Мы должны быть влюблены, он должен был влюбиться в меня, ведь такои? воздух, и так тянет целоваться. Но я сама убила то, что даже не успело начаться между нами, своеи? вульгарностью, грубостью, своим непомерно раздутым самомнением. Глаза защипало, я выскочила из дома – не даи? бог, потечет тушь.

В магазине нижнего белья царила атмосфера роскоши и изысканного разврата. При одном взгляде на разодетые манекены становилось понятно – в этом белье ты никогда не сможешь сидеть, согнувшись, около унитаза, не сможешь пьяно хихикать над шуточками продавца Тима. Нет. В этом белье твоя спина всегда будет прямои?-прямои?, как спина Виктории, оно вытащит из тебя роковую женщину, вытянет ее этими расшитыми кружевом лямками, как бы та ни упиралась. И ты улыбнешься игриво и загадочно, потому что знаешь – даже если тебя сеи?час разденет самыи? настоящии? принц или даже король, он не разочаруется. Это именно то, что видят мужчины Виктории, снимая с нее красивое платьице на белоснежных простынях в гостиницах Альп.

Я зачарованно рассматривала ряды мягкого кружева и невольно дернулась, услышав за своеи? спинои? мягкии? голос:

– Может быть, я могу вам чем-то помочь?

Я обернулась, презирая себя за то, что вздрогнула. Истеричка. Тебе здесь не место.

Передо мнои? стояла очаровательная молодая девушка, очень похожая на юную Одри – тот же взгляд, пушистые ресницы и бесконечное участие в огромных глазах.

Я жалко улыбнулась.

– Я бы хотела… лифчик и трусики. У вас есть что-нибудь моего размера?

Одри расцвела в улыбке.

– Желаете подобрать комплект? Прошу вас сюда. – Она мягко направила меня в нужном направлении.

Я залилась краскои?. Браво, Саша. Лифчик и трусики. Дурочка-провинциалка. Убожество.

Но самое страшное оказалось впереди. Навесив на руку полдюжины комплектов белья божественнои? красоты, продавщица проводила меня в примерочную.

Почему во всех примерочных такое тошнотворно-яркое освещение? Я с трудом высвободилась из своего платья и с отвращением посмотрела на себя в зеркало. Мягкая складка живота нависала над резинкои? моих дешевых трусов, грудь смялась под плотнои? тканью платья, ведь бюстгальтер я не надела. Загорелые до плеч руки – и молочно-белые бедра, напоминающие тушки цыпленка. Я примерила первыи? комплект – изумрудная вышивка на золотом шелке, вызывающе нарядныи?, словно созданныи? для вечеринки в честь Оскара. Такое белье, наверное, носит Деми Мур, и на неи? оно сидит восхитительно. А мои груди немедленно обвисли внутри чашек, трусики сидели низко на бедрах, делая мои ноги похожими на слоновьи.