Лучшее

– Понятно, – буркнул я, хотя мне было ничего непонятно. И только сейчас заметил, что говорю не своим обычным голосом, а каким-то незнакомым баритоном. Но это уже были мелочи по сравнению со всем остальным…

– Ты не в курсе, но мы не виделись восемь лет, – сказал он медленно. – За это время кое-что поменялось. Ты теперь не человек, а флешка, точнее – биофлешка. Ну что, поговорим?

– А у меня есть выбор?

– Выбор есть всегда. Даже когда его нет, – ответил он наконец серьёзно.

…Я умер впервые в конце ХХV века, он – тридцатью годами позже, но в иностранном легионе, куда нас с ним занесла судьба, мы не просто сработались, мы подружились и не раз спасали друг другу жизни – если, конечно, можно считать ценностью жизнь, когда регулярно умираешь и так же регулярно получаешь новое тело, постепенно забывая, как же ты выглядел, когда был в своём первом и настоящем обличье. Мы оба были пионерами в освоении бессмертия, я – благодаря случайности, он – несчастной любви…

Мы учились умирать и оживать. Умирать, доверяя напарнику, и оставаться в живых, расставляя ловушки душ для других…

А потом времена изменились…

– Раньше всегда казалось, что можно уйти хотя бы с помощью самоубийства. – Макс всегда был склонен немного пофилософствовать. – Теперь этого выбора нет.

– Глобальные гиперловушки? – догадался я.

– Ага, – сказал он. – Наши старые добрые ловушки, которые мы носили у пояса, которые стали так популярными благодаря телешоу «Любовь к смерти», теперь вне закона.

Я поморщился. Новая эра человечества – эра бессмертия – началась, как и любая новая эра, с беспредела: сначала богачи развлекались убийствами, расплачиваясь с жертвами новыми телами в качестве компенсации, а потом смерть в прямом эфире взяли на вооружение телевизионщики…

– Но эти ловушки ещё в ходу? Я ведь здесь…

– Нет, они уже в прошлом. Им (он выразительно показал пальцем вверх) удалось запустить всемирную гиперловушку душ такой мощности, что все старые ловушки перестали работать. Так сказать, насильственный контроль всемирного государства…

– А как же…

– Как же ты здесь? – Он снова улыбнулся. – А это не ты, это биофлешка.

– Черт, да что это такое! Объясни.

– Новая технология. – Он порылся в кармане и достал небольшую пластину, действительно напоминающую по форме древнюю флешку. – Душа закачивается туда под большим давлением. Разово. Разрушить её можно, но смысла в этом нет: в этом случае ты вновь попадёшь в глобальную гиперловушку. И снова попадёшь в такую же биофлешку, только получишь другой номер – и всех делов…

– Так ты…

– Ага. Я просто тебя купил.

– Твою мать, – вырвалось у меня.

– Это новая политика по облагодетельствованию всего человечества, – Макс вновь улыбнулся, но на этот раз – невесело. Направленная на то, чтобы прекратить весь тот хаос, который начался с приходом Эры бессмертия.

– Не понял. Как эта политика может что-то изменить?

– Может. Когда ты был ещё жив в последнем из своих тел, какой был главный стимул жизни большинства людей?

– Понятно какой: «Накопи миллион евро и купи себе новую жизнь».

– Во-от! А теперь всё по-другому. Теперь политика такая: «Живи полной жизнью сегодня, на новую жизнь заработаешь завтра».

– Это… как?

– Да всё очень просто. Заявили о том, что на всех желающих не хватает биоматериала и резко подняли цены с миллиона евро сразу до 50 миллионов. А в качестве компенсации создали спецкомиссии по бесплатному оживлению «интеллектуальной элиты человечества» и ещё… разрешили работать мёртвым.

Если б у меня была челюсть, она б отвисла.

– Работать… мёртвым?

– Ага. Ты, например, можешь водить машину, если я подключу тебя к системе автовождения, можешь быть моим домашним роботом. Ну или самое популярное: можешь быть менеджером по продажам в Интернете. Компаниям это очень удобно: тебе не нужна квартира, еда, одежда… Тебе даже жена не нужна: идеальный работник, который нуждается только в перечислениях на его счёт.

– Но это же…

– Ага, правильно. Это рабство. Только это всех устраивает, потому что господа-то – все живые, а рабы – мёртвые, и за свои права постоять не могут.

– Но… подожди… А как же все те, что копили заветную сумму в миллион евро на новое тело? Они… разве они не возмущаются?

– Они (он снова указал пальцем вверх) решили и эту проблему: одно тело – бесплатно. Для всех сразу после смерти. Но только один раз. Второе – 50 миллионов. И думаю, цена будет расти. Против могут быть только мёртвые. Которые становятся рабами… Возвращаемся к тому, что протестовать они не могут.

– Гениально по-своему, – признал я. – Так я… Я – твой раб?

– Ага, – засмеялся он.

– Но тут же снова посерьёзнел и добавил:

– Формально – так. Но ещё ты мой друг. И мы оба знаем, что значит умирать и оживать. Поэтому я решил подарить тебе положенное мне по закону бесплатное тело. Имею право.

– И почему ты выбрал… Почему меня?

– Потому что ненавижу рабство.

… – И это решит проблему?

– Мы с тобой сами были… рабами. Всю жизнь… Вернее все наши жизни. Разве не так?

– Но что даст разрушение гиперловушки?

– Все умершие обретут свободу, они имеют на это право.

– Но… люди не перестанут умирать. А ловушку построят новую.

– Правильно, но те, кто сейчас не имеют выбора, получат свободу.

Я задумался над его словами. А потом до меня дошло, почему он это делает.

– Твоя… девушка… Лера…

– Моя жена, – поправил он.

– Твоя… жена. Её не оказалось в числе тех, кого ты мог… Мог купить, как меня? Так? А иначе я бы сейчас здесь не сидел, так?