Утопающий

Ал вдохнул, почувствовав в воздухе слабую неприятную отдушину и понял, что она тянулась от Лизы.

– А сегодня волейбол, – с явным огорчением произнес Юдзуру.

Ал забыл об этом, а потому тут же пожалел, что вызвался сопровождать нового одноклассника.

Однако перед уроком Лиза куда-то делся. Ал не стал его искать и хотел пойти со всеми. Отчасти из-за того, что к корпусу спортзала нужно было идти через улицу, а Ал все еще не потерял надежду заметить слежку. Но Юдзуру настоял на том, чтобы он остался в классе и дождался Лизу. Ал нехотя согласился и сел рисовать что-то у себя в блокноте.

Он понимал, что предположение о том, что за ним именно следят, может оказаться лишь детской выдумкой, приданием себе значимости, как у главного героя мультфильма. Но карандаш в руке лишь подгонял полет фантазий, и рисовал в голове картинки, как он борется во время какой-нибудь перестрелки со злодеями и выигрывает, как в «Черепашках ниндзя».

– Привет.

Ал даже не заметил, как поздоровался, осознание, с кем, пришло лишь через пару секунд.

Лиза был ниже Ала на сантиметров десять, поэтому Кольту отчетливо была видна засаленная макушка.

– Привет, – Лиза натянуто улыбнулся, присаживаясь к себе за парту лицом к Алу. – Как, привык уже тут учиться?

– А, – Ал замялся. – Ну да. Труднее всего было язык подтянуть. Ты ведь не японец? Хорошо знаешь язык?

– Да.

Ал встал, чтобы выйти из пустого класса и показать Лизе школу. Во время экскурсии будет проще сглаживать неловкие моменты. Новый одноклассник послушно вышел за ним.

В коридоре они наткнулись на двух девочек из их класса. Время урока уже настало, но те еще почему-то были без формы. Интересоваться Ал не стал, лишь приблизился к Лизе, чтобы пропустить их, и понял, что ему не показалось – от того дурно пахло. Это не было похоже на сигареты, запах был скорее, как от пота или какого-то мусора. Ал понимал все – курящие родители, плохое материальное положение в семье, он и сам жил не богато. Однако, почему нельзя просто принять душ и постирать одежду, не совсем понимал. Ему вдруг стало неловко от того, что его одноклассницы застали его рядом с Лизой. Тот, в свою очередь, казалось, ни одноклассниц, ни косой взгляд Ала, разглядывающего его, даже не заметил.

– Я не знал, что здесь и на физкультуру специальная форма, – Лиза глупо улыбнулся. – Хорошо, что ты отпросил нас.

Ал скривился ему в ответ, а про себя подумал о том, как можно не узнать, что тебе нужно в школу перед тем, как поступать в нее.

– Можем пойти в спортзал, если хочешь, – предложил Ал, уже желая увильнуть от надобности показывать его новому однокласснику школу.

Лиза не удосужился ответить, но пошел к лестнице. Выглядел он при этом так, словно в его кроссовки встроены пружины. Ал догнал его, и взгляд упал на обувь мальчика – красная ткань на них стала почти коричневой, а синяя бархатная вставка совсем облезла. Он посмотрел Лизе в спину, на китель и воротник. Свет из большого окна лестницы снова окрасил его в странный коричневатый оттенок. Ал посмотрел на свой пиджак. Но нет, тот даже под лучами солнца оставался чёрным. Одежда же Лизы, по всей видимости, была просто поношенной.

– А ты откуда? – спросил Ал. – Внешность вроде азиатская…

Лиза обернулся, продолжив спускаться.

– А у тебя нет, – как-то радикально ответил он.

– Ну да, – замялся Ал. – Я из Америки. Только бабушка японка.

В школе, кроме Юдзуру никто не знал о том, что родился он в России.

– Я из Тайваня, – Лиза спрыгнул с последней ступеньки, и Алу показалось это глупым, хотя он иногда делал так же. – Из-за политической обстановки переехали, ты тоже?

– Нет, – с некоторым удивлением ответил Ал. – Из-за работы отца. А разве у вас отношения с Китаем сейчас не наладились?

Лиза поднял непроницаемый взгляд, и Ал уже подумал, что сказал что-то не то. В политике он не разбирался.

– Да, – протянул Лиза. – Но родители считают, что в новом веке Китай снова захочет нас поработить.

– Понятно, – коротко ответил Ал, не желая углубляться в эту тему.

Лиза не возражал.

Они спустились на первый этаж к выходу на улицу. Ал поежился от холода, пытаясь заглянуть за угол здания школы, высматривая черные машины, например, ниссан, и понимая, что ведет себя как параноик, либо как человек с завышенной самооценкой, либо ребенок. Никому он не нужен.

Но кто-то же разозлился на него настолько, что попытался зарезать, как поросенка. Или, когда держал в заложниках в пропахшем солоноватым и кислым запахом гараже, чуть не подстрелил. Разозлился настолько, что попытался убить всю его семью. Значит, иногда нужен.

– Они там бегают? – спросил Лиза, хотя должен был видеть, что Ал смотрит не на дверь спортзала.

– Что?

– На стадионе.

Ал отвлекся и перевел на него взгляд.

– Нет, – со смесью удивления и появившегося раздражения ответил он. – В такой холод мы занимаемся в спортзале.

Пошел снег, небо посерело еще сильнее, и Ал снова поежился от холода. Он осознал то, что понял почти сразу, как новый одноклассник вошел в класс: Лиза станет изгоем.

– Пошли быстрее.

Лиза о чем-то заговорил с учителем, когда они вошли, а Ал уставился на спортивный зал. Его одноклассники разбились на две команды и, как и сказал Юдзуру, играли в волейбол.

– А у тебя что, Корито? – спросил учитель, и Ал вспомнил о своей ошибке.

– Я забыл форму, но играть могу, можно?

Физрук скептически посмотрел на него.

– Чтобы ты потом весь взмокший на улицу вышел? Нет уж, не хватало, чтобы заболел.

– Я сниму рубашку и надену один китель после урока, – парировал Ал.

– Так любишь волейбол? – еще более скептически поинтересовался учитель.

«Ненавижу спорт».

– Вы же потом пропуск поставите, – ответил Ал, словно говорил, что дважды два – четыре, и сразу же развернулся, чтобы учитель не успел возразить, и присоединился к команде Юдзуру.

Зря он его бросил. Юдзу первым возненавидел спорт.

Наблюдение за спортом никогда Ала не интересовало, самому же участвовать не в чем не хотелось. Напрягать мышцы, легкие – он был слишком ленив для этого. Но сейчас занятие показалось отдельной пыткой. Ал никогда не замечал, что, как это называют, «боится мяча». Сейчас же летящий на него мяч казался чем-то неприятным как взорвавшаяся у уха хлопушка или внезапно подошедший к тебе человек. Ал четко мог попасть в цель, хорошо понимая, куда нужно направить мяч. Мог заблокировать атаку, так как был выше многих своих одноклассников. Но у него чуть ли не начинали трястись руки, а рефлексы подсказывали уклониться от летящего на тебя снаряда, когда противник подавал. Его словно обстреливали, видя слабое звено в команде. Точно, обстреливали. Звук удара по мячу напоминал выстрел. Но почему до этого он нормально, криворуко, но без страха занимался целый год?

Мысль о том, что такая реакция с его стороны на обычный мяч не совсем нормальна, ускользнула за очередным раздосадованным, но теперь еще и раздраженным стоном его команды. Юдзуру тоже боялся мяча. От нехватки опыта, неумения или чего-то там еще мяч от его рук отскакивал только на пол. Он играл хуже Ала. И недовольство этим со стороны окружающих можно было учуять за версту. И это было нечестно. Юдзуру не виноват в том, что не умеет играть, каждый что-то не умеет. Но кого это волнует, когда они проигрывают?

– Бесполезный придурок.