О мечтательной ипостаси нашего разума

Но эти вот козы – на приволье этого сплошь затравевшего косогора! Какие они… ну, совсем-совсем такие вот сами-по-себе они! Им здесь, на этом косогоре… а нигде лучше и не может быть-то им, да!

И пришло сейчас на память почему-то: «А хорошо смешаться с сырой старой землёй и застлаться вечным забвением». Это из Андрея Платонова. И вослед этому припоминанию – ещё одно из того же автора: «Самое страшное в человеке – это его томящаяся душа».

Послушайте, а что вы можете сказать о душе той вон женщины, портрет которой помещён в каталоге Волжских художников рядом с «Тепикинской козой»? Полотно это называется «Взгляд». Автор этого портрета опять же Владимир Юнак. Что, вы говорите, что Юнак – умнейшей и прекрасной души художник? Это вы так думаете потому, что Юнак на этом полотне изобразил то, что есть уму и душе совсем противоположное? Согласен, очень согласен с вами! Господи, как же противно – гадостно! – говорить нам обо всём том, что можно прочитать в этом женском лице – во взгляде! – этой-то вот твари!

Сетчатые эти – камуфляжные! – тени, лёгшие на пол-лица её!

И рисунок этого носа – вынюхивалки этой тонкой то есть.

А губы эти-то ещё – из жести её мяса! У-у-ух, шшширокая это верхняя её губа!

А тени, тени-то – нет, ещё только тени, не морщины! – вокруг её ротика этого!

О, в каком постоянном таком вот напряжённом поиске… – поиске чего?! эта вот особь!

Владимир Александрович (Юнак), мы верим, что в следующем издании альбома «500 мировых шедевров живописи» число шедевров будет уже другое. Это потому думаем мы так, что вашему полотну «Взгляд» определённо должно будет отвести – законнейшее! – место там. Ведь вам удалось написать портрет типичнейшей – среднестатистической – женщины нашего такого демократического, такого богатого – по-дубайски комфортного! – века. Да, вами создан эпохальный портрет… портрет как бы женщины.

Нет, не очень мы знаем, как нам со всем этим нашим-то нынешним быть. Ну, если кто там про себя понимает, как ему лично со своей жизнью распорядиться – то есть чтоб по душе оно у него больше получалось, то это ихнее счастье. Но ведь это счастье – одинокое оно, да!

А вот возможно ли всем прочим – ну, обычным то есть людям – как-то чтоб больше по-человечески жить? Жить, то есть больше в радости, а не в удовольствии. Есть ли, спрашиваете, различие между этими двумя – вроде бы! синонимами? Да, и великое: «радость» – она всегда только через радение (труд) бывает. А «удовольствие» – это через обладание чем-то, и чтоб вволю этого было!

Верно ваше замечание про труд! Да, чтоб он был в радость вам, он должен быть трудом свободным, т. е. избираемым вами по вашим личным влечениям.

Как нам всем преуспеть чтоб в этом? Не знаем мы про то, да!

Про устройство нашей жизни, наверное, самое что мудрое было сказано когда, так это старым уже совсем Львом Толстым: «Делай то, что тебе представляется должным делать. А там пусть будет то, что будет».

Хочется сказать об ещё одной картине Владимира Юнака. Вот она перед вами. И называется она «Вожак».

Послушайте… – Господи, прости меня! – вам этот вожак не напоминает всем обликом своим Александра Исаевича Солженицына? Только не Солженицына, написавшего «Один день Ивана Денисовича» и другие прозаические произведения, а того Солженицына, который сочинил публицистический трактат «Как нам обустроить Россию».

Да, Александр Исаевич, сейчас прочтут ваше очень благое – такое убедительное! – наставление все россияне и тут же одумаются они, духом, то есть все разом переродятся и предадутся все труду не ради себя единственно, а всё на благо нашего отечества.

Опять, опять утопия, – не так , что ли?

И как же не вспомнить-то нам при чтении этого наставления от Солженицына – такого категоричного по тону! – как не припомнить нам заключительные строки из антиутопического мудрого писания Андрея Платонова, название которого – «Джан»: «Чагатаев поднялся на самую высокую террасу, откуда далеко виден мир почти во все его концы. Оттуда он рассмотрел десять или двенадцать человек, уходящих поодиночке во все страны света…

Чагатаев вздохнул и улыбнулся: он ведь хотел из своего одного небольшого сердца, из тесного ума и воодушевления создать здесь впервые истинную жизнь, на краю Сары-Камыша, адова дна древнего мира. Но самим людям виднее, как им лучше быть. Достаточно, что он помог им остаться живыми, и пусть они счастья достигнут за горизонтом…».

Найти свой собственный путь в жизни… Редко кто решается на такой поиск. Большинство же людей… ходят они дорожками торными. Дорожками, может, и скучненькими, но – «зато ведь и верными-то какими!».

Но интерес у нас всех – явный или потаённый, ревнивый такой! – к тем отчаянникам, кто дерзает жить… – ну, по самим себе, – жить безоглядно на всех и вся!

Вам вспомнился сейчас портрет – весь в зелёно-голубых тонах! – Владимира Юнака? Ну, если это так, то следует сказать тогда, что вы… да, вы всё и сами про себя верно очень понимаете!