Три кита

Три кита
Константин Энбо

Всё истинное для человека неописуемо. В огромной Вселенной маленький человек, писатель и поэт Артём, теряет связь с реальностью. Всё, что для него имеет значение, это его правда, которая для большинства является смешной и абсурдной.После череды неудач и пребывании на социальном дне он ищет утешение в различных веществах, чтобы злобному и ненавистному миру подарить свой никем непонятый шедевр. Книга содержит нецензурную брань.

Три кита

Константин Энбо

© Константин Энбо, 2022

ISBN 978-5-0059-2518-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КНИГА НЕ ПРОПАГАНДИРУЕТ УПОТРЕБЛЕНИЕ НАРКОТИКОВ, ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ ИЛИ КАКИХ БЫ ТО НИ БЫЛО ДРУГИХ ЗАПРЕЩЕННЫХ ВЕЩЕСТВ. АВТОР КАТЕГОРИЧЕСКИ ОСУЖДАЕТ ПРОИЗВОДСТВО, РАСПРОСТРАНЕНИЕ, УПОТРЕБЛЕНИЕ, РЕКЛАМУ И ПРОПАГАНДУ ЗАПРЕЩЕННЫХ ВЕЩЕСТВ. ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ КНИГИ – ПОКАЗАТЬ НЕГАТИВНОЕ ВЛИЯНИЕ ЗАПРЕЩЕННЫХ ВЕЩЕСТВ НА ЧЕЛОВЕКА. НАРКОТИКИ – ЭТО ПЛОХО!

ТРИ КИТА

предисловие

На крышу старого дома давит небо. Дом стоит глубоко в поле и обдувается зимним ветром, но за пределами его стен нет ничего.

Внутри этого дома я еду на электричке, возле меня пустое место, занятое человеком. Это дом-раскраска, цветов у него нет, только оттенки серого. Но мой сосед твердит, что стены выкрашены во все цвета радуги.

Человек из пустого места зовет этот дом «смыслом». Вот только если бы я не написал ни слова, я бы открыл вам больше смысла, чем есть во всех книгах Вселенной.

Всем тем, кто впитывал в себя боль иных миров. Пусть ворон вам приносит морфий.

Часть 1

Глава 1

1.1

Сергей лежал на первом этаже двухъярусной кровати. Он рассматривал узоры сетки и никак не мог уснуть. Ненависть цвела в нём, будто вишня весной. Ненависть к своим родителям, за то, что он сейчас здесь, за то, что у него нет будущего и фиговое прошлое. За то, что он слышит звуки и может чувствовать, а так бы хотелось познать пустоту. Он часто думал о ней.

На кухне пьёт брат со своей девушкой. Они громко смеются, и это раздражает. В соседней комнате отец трахает жирную бабу, которую подцепил где-то в пивнушке. Я готов поспорить, что её трахнула половина алкашей в городе. Сергей смотрел на сетку не моргая и не фокусируя на ней взгляд. Он ждал рассвета. Завтра будет новый день, ничем не лучше этого.

Толстая баба стонала прокуренным голосом, и Сергей чувствовал, как старый ублюдок пыхтит и потеет на ней. Ненависть разъедала его будто крыса, которая хотела вырваться наружу. Но Сергей был абсолютно спокоен. Он лежал на спине и рассматривал сетку кровати. Все, чего он хотел, это дождаться рассвета и никого не убить. Он часто думал об убийстве своих родителей. Потом приходил к выводу, что это бессмысленно, потому что все равно ничего не поменяется.

Но к этим подробностям мы перейдём позже, ведь суть моей повести немного не в этом.

На столе лежала зелёная тетрадь в клетку. На ней было написано «Прочти». Это был рассказ Артёма. Он был начинающим писателем и поэтом, но, если сказать честно, его творчество было всем безразлично. Творчество в современном мире состоит из создания и распространения. Если у тебя нет денег на второе, скорее всего, через пару лет ты с этим завяжешь. Артём таскал свои рассказы и стихи Сергею в ожидании критики.

Начинало светать, на столе пылилась зелёная тетрадь. Сергей прикрыл глаза и, кажется, задремал.

1.2

Время пришло. Моё сознание собралось в точку. Я тянусь ввысь с величайшим упорством, и вот, наконец, ветер сорвал каску, которая сдерживала мои мысли взаперти. Может, так суждено, и я вовсе не контролирую ситуацию, пытаюсь ссылаться на судьбу. Чувствую корнями сладкую прохладную почву. Хочу обхватить её всю, это вызывает у меня своеобразное удовольствие, а в удовольствии, естественно, не вижу смысла себе отказывать. Программа прописана заранее, и кажется, возможно, мне только кажется, но я уже чувствую тепло. Оно околдовывает, дурманит и даже опьяняет, ведь тепло, к которому я тянусь, я хотел бы называть словом «жизнь». Маленький тёплый шарик где-то надо мной контролирует всю мою судьбу.

1.3

Она сидит в тёплой ванной голышом и смотрит на коленки. За закрытой дверью покрашенной уже, наверное, пятым (если не больше) слоем белой краски паршивая квартирка. Как бы вам описать её паршивость. Даже не знаю, с чего начать. Серый панельный дом на окраине города. Негатив в каждом, хоть влево, хоть вправо. Обрисованный подъезд, в котором валяется пыльный, будто уже гниющий пластик. Он был здесь еще до её рождения и использовался как бульбулятор, возможно, даже её отцом, когда он ходил выпивать сюда со своими друзьями и именно так познакомился с её матерью. Да, прозвучит абсурдно, но одна из десятков бутылок, которые Алина видела, пока поднималась на восьмой этаж (лифт не работал довольно часто), была единственным напоминанием об её отце. Это была просто выдумка, но каждый раз, возвращаясь со школы, эта выдумка почему-то согревала, и пластмассовая бутылка с отрезанным дном и коричневым от смол горлышком казалась родной.

Квартира была трёхкомнатной, они обычно жили там впятером, когда мама отшивала очередного алкоголика с района. Бабушка, женщина, больная шизофренией, почти всю жизнь провела по больницам или церквям. Иногда у неё случались приступы, и она приносила домой мусор, найденный на улице. Младший брат состоял в правой группировке, их развлечения сводились, в основном, к употреблению алкоголя или амфетамина и массовыми избиениями личностей кавказской национальности. Двоюродный брат, бывший наркоман, ширялся в пах, пока не вышел в окно той же квартиры. Выжил и поверил в Бога, сейчас посещает церковь и работает грузчиком на базаре. Мама, одна на двух работах без мужа, любви и уважения к себе. Брат живёт в одной комнате с бабушкой, она живёт с мамой, ну а Николай, так зовут двоюродного брата, живёт один и перед тем как куда-то уходит, закрывает свою комнату навесным замком. Именно поэтому она сейчас сидит в ванной и просто пялится на свои колени. В голове нет не единой мысли. Кажется, будто время остановилось. Ведь весь мир для неё, но он такой ужасный.

Глава 2

2.1

Пока мама с братом были в магазине, наша героиня закрыла дверь комнаты на советский шпингалет и вышла на балкон. Внизу был коричневый снег, который люди обходили по бордюрам. Глядя на мир с балкона, она вспоминала слова своего бывшего парня Сергея, когда он вбежал к ней в комнату с огромными чёрными зрачками, похожими на бездну: «Мы на этой планете, как у Христа за пазухой».

Она достала окурок сигареты из литровой банки из-под кетчупа. Эта банка служила пепельницей не первый год. Мы здесь не у Христа за пазухой и не обречены на мучения. Действительности на нас безразлично. Звонок в дверь. Пришла мама с братом. Героиня побежала в ванную, чтобы умыться и прополоскать рот. Не то чтобы она боялась мать, просто была в достаточно хорошем настроении и не хотела лишней мозгоебки.

– Что делала?

– Да ничего, ма, проснулась только.

Было воскресенье. Брат топтался в коридоре в попытках снять насквозь мокрые кроссовки. Он купил их за деньги, которые заработал, когда бадяжил амфетамин с мукой и продавал школьникам.

– Иди кастрюлю ставь, я картошку варить буду.

От вида прогоревшей алюминиевой кастрюли почему-то хотелось плакать. Хотя, возможно, это даже не из-за неё. «Не я дала себе жизнь, а значит, и не я вправе её отобрать». Она вытерла слёзы. Непонятно, какие полномочия она имеет, поэтому пусть все идёт самотёком.

2.2

Солнечный шарик падает куда-то под меня, и я не могу насладиться его прохладным теплом. Когда это случается, а случается это, как уже стало понятно, с определённой периодичностью, я пытаюсь есть как можно больше, впитывать влагу корнями, чтобы встретить шар на следующий восход и быть как можно ближе к нему. Это и есть жизнь, и, кажется, я испытываю от неё своеобразное удовольствие.

С определенной закономерностью ко мне приходит гигантское существо и подпитывает меня влагой. Я ещё не в силах осознать, что это и зачем оно это делает. Похоже, я достал корнями до конца мира. Мне нравится сотрудничать с другими существами.

2.3

Он открыл глаза и увидел, что в комнате было уже светло. Сергею снился странный сон, будто бы он с Алиной едет в огромном просторном поезде, за окном мелькают горы, в которых живут эльфы. Алина почему-то была вся в татуировках, и Сергею было ещё не безразлично на неё.

Это был ужасный сон, но твёрдость выбора он не расшатал. Сергей пришёл к выводу о бессмысленности отношений. Такой же судьбы, как была у него, своим детям он не желал. Делать детей эгоистично – давать жизнь человеку, которая ему на хуй не нужна.

«Я беден, а значит, не имею права размножаться», – постоянно повторял он, когда поднималась тема деторождения.

В углу комнаты лежал заранее подготовленный вещмешок. Сергей стал одеваться. Его взгляд опять упал на зелёную тетрадь. Сейчас на это нет времени. Какое странное утро без похмелья.

Он накинул вещмешок на плечо и вышел из квартиры. Ненависть в нём растекалась будто размазанные кишки пса на скоростной трассе, будто разорванные, исхоженные в мясо кроссовки, будто могила, растоптанный череп, обоссаные цветы. Он ненавидел тут всё и видел только один вариант – спиться. Пить, чтобы не видеть всего этого, пить этим сукам на зло, и чем пьянее, тем приятнее. Опуститься до уровня окружающих его животных.

Сергей вышел из дома с трещиной под первым этажом и направился на рынок. В вещмешке, который лениво телепался на плече, было семь немецких блях времён Второй мировой войны. Светило солнце, на улице было приятно. Все семь он поднял за сезон, на бляхи в этом году везло, и он знал, куда их можно сдать, чтобы сегодня крепко напиться. Да и не только сегодня, по его расчетам, денег хватило бы на неделю.

Он копал самодельным металлодетектором, который спаял по чертежам знакомого. Шло время, в прибор добавилось пару модернизаций, была докуплена амуниция, узнавались новые места, и из копания металлолома Сергей плавно перешёл в чёрные военные раскопки. В последнее время он копал, пока не напьётся до, как он считал, нужной кондиции, и таскать тяжёлые мешки с металлоломом было уже не вариант. Прибыль коп по войне и по металлолому приносил аналогичную, и каждое утро Сергей с азартом заглядывал в потёртый вещмешок, ведь в большинстве случаев после хорошего копа он не помнил, как оказался дома, а уж тем более, что выкопал.

На рынок уже стягивался народ, Сергей здоровался с нужными ему людьми. Затем пошёл в киоск к наглому усатому дядьке, который постоянно пытался наебать с бабками. Дядька покупал антиквариат и распространял его через свои точки.

Усатый ублюдок встретил Сергея хитрой улыбкой, зная, что тот принёс всё чищеное, в хорошем сохране, и что ему срочно нужны деньги на водку.