Карибский кризис

– Да, – кивнул Питер, принимаясь за следующую улитку. – Она, как у них говорят, за словом в карман не лезет, – сэр Гриффит рассмеялся, а Питер, раздосадованный его весёлостью, добавил: – А вот твою «Изабеллу», занимающую половину местного порта, она обозвала большой эмалированной ванной посреди магазина, торгующего мелким антиквариатом.

Сэр Гриффит уже хохотал:

– А ведь и правда, похожа! Похожа, похожа! И именно на ванну!

– И что ты теперь собираешься делать? – поинтересовался Питер.

– Для начала я приглашу её сегодня поужинать в этой ванне. Потом будет видно.

– Она может запросто отказаться и припечатать тебя ещё более хлёстким словом, чем меня.

– Разве у неё есть для этого причина? – с деланным недоумением спросил сэр Гриффит и обратился к одному из официантов: – Скажи-ка, дружок, чтобы позвали Мигеля.

– Ольга зла не только на меня, но и на тебя тоже. Иначе бы она не осталась в порту и сейчас бы завтракала с нами, – ответил Питер, разбирая очередную улитку.

– Всё правильно, – невозмутимо покивал сэр Гриффит. – Она просчитала, что никакое назначение ей не светит. И теперь не понимает, какую цену получит за свою благосклонность. Эта умная и красивая женщина просто хочет поторговаться, Питер.

– Зря ты так! Повторяю, она не такая! Джон, ты очень ошибаешься на её счёт! – завосклицал Питер, непроизвольно стукнув по тарелке вилочкой для улиток.

– Брось, не будь таким простодушным! – услышал он весёлое возражение. – Красивые женщины, в отличие от всех остальных людей, всегда имеют, что продать. Поэтому сама жизнь ставит их на прилавок, хотят они того или нет. Они товар по своему рождению, а человек не может не пользоваться тем, что имеет от природы, если он не полный идиот. Это было бы противоестественно для него.

– Ещё раз повторяю, Джон, она не такая! – не унимался Питер, не отрываясь при этом от улиток. – Если бы ты знал, какая воля и интеллект у этой женщины, ты бы так не говорил. Она вполне может заработать себе на жизнь, и не торгуя собой.

Сэр Гриффит, слегка удивлённый горячностью племянника, внимательно посмотрел на его помятую физиономию и усмехнулся:

– Никто, Питер, никто в наши дни не может заработать на жизнь, не торгуя собой. Вопрос только в том, что у тебя есть на продажу. А воля и интеллект всего лишь позволяют продать себя на более выгодных условиях. Красивая и умная женщина отличается от красивой и глупой лишь тем, что она умеет взять за свою красоту больше.

– Тогда зачем же ты её обманул, предложив сначала слишком высокую, с твоей точки зрения, цену?

– Простая коммерческая хитрость. Надо же было вытащить её на прилавок, который мне доступен! И немного запутать. А вот теперь мы с ней поторгуемся. Думаю, ужина с Джоном Гриффитом на его роскошной «Изабелле Шестой» будет вполне достаточно в качестве первого транша. Дальше посмотрим. Ведь я и сам пока не знаю, чего она стоит на самом деле. Только лишь догадываюсь. Кстати, вполне возможно, что она стоит гораздо дороже, чем я теперь думаю. Но уверен, что мы с ней сойдёмся в цене.

– И всё-таки она не такая, Джон. Вот увидишь, она не продаётся, – в очередной раз не согласился Питер, показав при этом Линю большой палец в знак восхищения приготовленной едой.

Китаец добавил к улыбке короткий поклон.

– Я прекрасно понимаю, о чём ты говоришь, – оживился сэр Гриффит. – А вот ты, Питер, не понимаешь простого закона человеческой жизни. Нечто не является товаром лишь до тех пор, пока за него не предложена хоть какая-то цена. Этому же учат во всех школах бизнеса. Стоит кому-то сказать: я хочу это, как сразу возникает торг. Далее дело зависит лишь от двух вещей. Необходимо иметь в наличии достаточную сумму и правильно вести переговоры. Всё! Остальное – разговоры в пользу бедных. Я хочу эту женщину. И я куплю у неё то, что я хочу. А она, вот увидишь, продаст. Полагаю, что переговоры вести я умею. И, думаю, достаточная сумма для данного случая у меня тоже имеется.

В этот момент на террасе появился утренний докладчик. Он застыл на почтительном расстоянии от стола, преданно глядя на хозяина имения глубокими влажными глазами.

– Привет, Мигель! Как жизнь, старина?! – кивнул ему Питер.

– С приездом, мистер Корнер! Всё превосходно! – без особого энтузиазма, но достаточно вежливо поприветствовал гостя мужчина.

– Вот что, Мигель, – обратился к нему сэр Гриффит. – Передай миссис Илларионовой, это дама, что приехала с мистером Корнером и остановилась утром в «Капитане», моё приглашение отужинать сегодня вечером на «Изабелле». Если она спросит, чему будет посвящён ужин и кто ещё приглашён, то ответь, что… – сэр Гриффит подмигнул Питеру. – Что я хотел бы подробно обсудить с нею лично положение дел в московском филиале компании. Ужин организуй к восьми вечера, а приглашение передай где-нибудь около шести. Можешь идти.

– Будет сделано, сэр! – поклонился Мигель и удалился.

– Ты опять блефуешь, Джон! – фыркнул Питер. – Зачем?! Это только ещё больше её разозлит.

– Ну что ты? Я отнюдь не блефую, – пожал плечами сэр Гриффит. – Если она будет настаивать, то я обязательно поговорю с ней о работе филиала. Разве я могу лишить её этого небольшого удовольствия? Хотя мы оба с ней в отпуске и, скорее всего, найдём другие темы.

– Джон, как ты не поймёшь, эта женщина другой породы! Она не станет с тобой спать, даже если ты её и назначишь на моё место! Она умеет добиваться своего другими средствами! – опять раздосадовался Питер.

– Какое это теперь имеет значение? Она здесь, и всё! – отрезал сэр Гриффит. – И вообще, отчего ты сегодня такой взбудораженный? У тебя какие-то неприятности? Не удалось выспаться в самолёте? Или это всё из-за того, что она назвала тебя «вечным дерьмом»? Ничего, ещё помиритесь. Вот увидишь. Это же всё такие пустяки.

– Ещё и цейтнот ей хочешь устроить!

– О, да! – загоготал сэр Гриффит. – Мне невероятно интересно, как она будет выглядеть, если ей сократить время на сборы.

– Ну и к чему тебе это?!

– То, как она оденется в спешке, скажет о многом. Например, о том, какую цену она рассчитывает получить, – с философской интонацией пояснил сэр Гриффит.

«Вот ведь неутомимый старый развратник! Но ничего, сейчас я тебя твоей же логикой!» – подумал Питер и зашёл с другой стороны:

– Джон, а тебе никогда не приходило в голову, что на свете ещё существуют любовь, симпатии, просто влечение? А ведь это более верные способы получить желаемое от женщины.

– О! Как же, как же! Я знаю всё это! И согласен, что так будет дешевле. Но я также знаю и то, что, когда покупаешь подешевле, всегда возникает масса побочных издержек. И они обесценивают удовольствие от сделанной покупки, – ответил сэр Гриффит, совершенно не смутившись. – Например, мужчины, дабы сэкономить, довольно часто влюбляются и даже женятся. Один раз, как тебе известно, я уже был настолько неосторожен. Взял да женился с дуру по любви на Барбаре. И это вместо того, чтобы отделаться чем-нибудь подороже. В итоге, издержки сожрали всё удовольствие. Даже приятных воспоминаний не осталось.

– Не понимаю, почему бы тебе тогда просто не покупать красивых проституток? – продолжил расставлять логические сети Питер.

– По той же причине, по которой я не покупаю картин бездарных художников.

– Странно, чем же отличается тело одной красивой женщины от тела другой? Тем более, если из твоих убеждений следует, что все красивые женщины по своей сути продажны.

– За ночь с Клеопатрой мужчины отдавали жизнь.

– Это всего лишь легенда! – деланно рассмеялся Питер.

– Но в ней заключена истина. Не находишь?

– Глупости какие-то! Какой во всём этом смысл?! – изображая снисходительность, продолжил смеяться Питер.

– Единственный. Я так хочу. А когда я имею то, что я хочу, мне хорошо.

– Вот я и спрашиваю, почему ты хочешь именно эту женщину, Джон?

– Это выбор моего вкуса. Плюс стечение обстоятельств. Я встретил её, и она мне очень понравилась.

– Ты раб своих прихотей, Джон? – небрежно бросил Питер, сделав глоток кофе.

– Ты можешь показать мне господина своих прихотей среди людей? – вновь парировал сэр Гриффит с не меньшей небрежностью.

– Но если я правильно помню то, чему ты всегда меня учил относительно грани, пролегающей между реальностью и иллюзиями, то прихоть это из разряда иллюзий, а секс – это уже реальность. Почему же тогда тебе не всё равно, каких женщин покупать для секса? – методично развернул свой решающий вопрос Питер, загнав, как ему казалось, оппонента в ловушку, и следом вывел всепобеждающую мораль в виде признания: – Кстати, я ведь тоже сначала хотел завести интрижку с Ольгой. Но потом понял, что гораздо больше выиграю, если буду работать с ней и просто дружить. И, знаешь, я не прогадал, сумев справиться со своей прихотью. Я получил в итоге нечто большее. Причем намного большее…

– Да-да-да! Ты всё правильно помнишь, чему я учил тебя. В целом, но не совсем точно в деталях, – прервал медоточивое излияние племянника сэр Гриффит и, занимаясь улитками, бесстрастно и обстоятельно ответил: – Да, секс – это реальность, а желание секса именно с Клеопатрой – желание иллюзии. Или прихоть, как ты сказал. Но секса лишь как реальности хотят только животные. Так вот. Как животное я хочу секса, а как человек хочу секса с Клеопатрой. А относительно того, что ты преодолел свою прихоть и получил от этого какую-то там выгоду, здесь ты опять не прав. Прихоть преодолеть нельзя – у человека нет такой силы. Человек отчасти сам есть лишь подвижная комбинация самых разных прихотей. Прихоть можно только вытеснить другой прихотью. На этом ограничивается наша воля. Так что ты просто выбрал в пользу иной прихоти. Но у меня же нет необходимости в таком выборе в данный момент.

Лицо Питера вытянулось. Не птичка попалась в сети, а зверь, который их порвал, даже не заметив.