Моше и его тень. Пьесы для чтения

Этингоф (вылезая): Глупости. Глупости… Моя жена никогда не говорила мне "милый"… Она всегда говорила мне – "дрянь", "скотина", "тряпка", и "где твое чувство меры"?

Анна: Дрянь! Дрянь! Дрянь!.. Где твое чувство меры, скотина?

Этингоф: О, Господи!.. (Быстро прячется под столик). Это ты?.. Ты?.. Что тебе надо, ангел мой?

Анна: Я хочу знать, зачем ты изменял мне, мерзавец?

Этингоф: Зачем же мне было тебе изменять, душенька моя?.. Это неправда!.. Они сами ко мне липли, все эти шлюхи, у которых только одно в голове… Я ведь не виноват, что у них такая страсть к художественному слову, что ты даже не успеваешь и штаны-то толком снять, не говоря уж про другое!.. А ты зачем пришла, радость моя?

Анна: Зачем?.. Зачем?.. Чтобы взять у тебя интервью… Нет! Чтобы примерно наказать тебя за твое поведение! (Незаметно открыв ящик стола, похищает оттуда камешек Этингофа и прячет его в своей сумочке).

Этингоф (выползая из-под столика, ползет на четвереньках): Это клевета, друг мой, клевета!.. Зачем мне какие-то нимфоманки, когда у меня есть священная память о нашем браке?.. Ты разве не видела, какую оградку я тебе новую поставил?.. Это ведь прелесть, а не оградка!.. А веночек?.. (Наткнувшись на Анну). Кто это? (Подняв голову). Это вы? Вы?.. Позвольте, а где же тогда?.. (Растерянно озирается). Вы случайно ничего тут не видели?

Анна: Ничего.

Этингоф: Тогда может, это был сон?.. Сон? (Негромко). Какое счастье…(Поднимается на ноги). Ну, конечно, это был сон… Сначала я показывал вам мой камешек, а потом вы, куда-то побежали, чтобы открыть дверь и тут я, наверное, заснул… (Открывает ящик стола). Интересно, а где же мой камушек?.. Я помню, что положил его на место.

Анна, пожав плечами, отходит в сторону.

Постойте, постойте… Мне почему-то кажется, что вы знаете, где… А ну-ка, дайте мне вашу сумку…Дайте, дайте… (Вырывает сумка). Да, дайте же, наконец!.. (Смотрит в сумку). Да, вот же он, смотрите… Вы это что же, хотели мой камешек украсть?

Анна: И ничего я не хотела. (Садится на диван). Я думала, он вам больше не нужен

Этингоф: Как же это не нужен!.. Вы соображаете, что говорите?

Анна: А зачем вы завели себе институт наложниц?.. Может, мне это обидно, что вы такую гадость завели…

Этингоф (догадываясь): Что такое? (Подходит ближе). Козочка моя!.. Неужели ты меня ревнуешь?.. (Опускаясь на диван). А ну-ка, ну-ка, ну-ка…

Анна (отодвигаясь): И ничего я не ревную. C чего вы взяли? Мне просто обидно, что вы так низко пали, вот почему…

Этингоф (подвигается совсем близко): И совсем не поэтому.

Анна (отодвигаясь): А вот и поэтому.

Этингоф (подвигаясь): Не по этому.

Анна (отодвигаясь): А почему же?

Этингоф: Потому что я тебе нравлюсь.

Анна: Вы гадкий, гадкий!

Этингоф: Да, да!

Анна: Мерзкий, самодовольный обманщик!

Этингоф: Это я! Это я!

Анна: Безнравственный, аморальный, низкий…

Этингоф: Мерзавец. Иуда. Аль-Капоне. (Набрасывается на Анну).

Анна: Пустите меня, пустите!..

Этингоф: Никогда! Никогда!.. Когда я вижу вас, то ничего не могу с собой поделать… Это импульс, импульс! (Целует Анну).

Долгая пауза. Длится поцелуй.

Анна (отрываясь от Этингофа, слабо): Я умру… умру…

Этингоф: Если бы не этот деспот, то мы могли бы уже давно раскрепоститься… (Сердито). Черт знает, что… В собственном доме негде укрыться от назойливой заботы небес.

Анна: Перестань, перестань… Зачем эти глупые слова, от которых нет никакого толка?.. Лучше обними меня… А теперь думай о том, что я буду твоим океаном, а ты будешь моей маленькой лодочкой, которая понесет нас туда, где уже не будет никаких слов…

Этингоф (подхватывая): А только всхлипы, стоны, шуршания, восклицания, причмокивания, вздохи, умопомрачения и поцелуйчики…

Анна: Этингоф!

Этингоф: Виноват!.. Где старые небеса совьются, а новые разовьются, так что все импульсы, наконец, придут к общему согласию…(Кричит). Инь и Янь!.. Инь и Янь!.. Мне кажется, в этом что-то такое есть! (Вновь набрасывается на Анну).

Долгая пауза. Длится поцелуй.

Анна (отпущенная Этингофом, слабо): Этингоф!.. Ты невыносим!

Этингоф: Пускай! Пускай!.. Это потому, что меня гложут разные мысли…Гольфстрим мыслей!.. Монблан мыслей!.. Ах, если бы я снова мог стать красивым, молодым и убедительным!.. Таким, чтобы все говорили – посмотрите на этого Этингофа!.. Да он убедит, кого хочешь, дай ему только волю!.. Куда же ты, гусеничка моя!

Анна: Пустите! Пустите!.. (Вырывается от Этингофа, вскочив на ноги). Я тоже хочу быть убедительной… Чтобы все говорили – ах, какая же это убедительная козочка! (Хихикая, кружит по сцене). Ах, какая!.. Какая!.. Какая!..

Этингоф: Вернитесь, вернитесь!.. Зачем вы покинули наш уютный диван?.. Идите ко мне, и вы узнаете, что такое искусство убеждения, когда за него берется Этингоф!

Анна (останавливаясь): Я приду, приду… Но только сначала я должна рассказать вам про себя одну вещь… Вдруг вы не захотите, не захотите?..

Этингоф (протягивая руки): Гусеничка моя!

Анна (ускользая): Нет, нет!.. Сначала послушайте, что я вам расскажу… Потому что на самом деле, я всю жизнь была совершенно не убедительная, особенно в детстве, когда все время кажется, что тебя никто не принимает всерьез, несмотря на то, что ты стараешься кричать и смеяться громче всех, надеясь, что на тебя обратят внимание… (Опускаясь на диван). Ах, какой я была неубедительной, просто ужас!.. Но хуже всего было то, что я чувствовала себя совершенно пустой, словно внутри у меня ничего не было, – ни чувств, ни мыслей, ни настоящих желаний, а только эта ужасная пустота, у которой не было даже имени… Вот почему больше всего на свете я любила играть после дождя где-нибудь возле лужи, отыскивая в воде мокрые камешки и битые стеклышки, которые сверкали на солнце, как настоящие драгоценности и, кажется, могли хоть на время заполнить эту ужасную пустоту, которую я чувствовала… Вы понимаете, понимаете?

Этингоф: Если говорить откровенно, гусеничка моя, то в последнее время мне самому иногда кажется, что внутри у меня уже давно ничего нет.

Анна: Вот видите!.. И у меня тоже… А главное, я все никак не могла вспомнить, кто я такая? Откуда?.. Как будто кто-то не пускал меня в мою собственную память и все время нашептывал в уши какие-то глупости, вроде того, что из ничего ничего не бывает или что подобное тянется к подобному, как будто кто-то действительно мог когда-нибудь предоставить этому убедительные доказательства… (Понизив голос, почти шепотом). Но однажды я все-таки вспомнила… Вы понимаете?.. Я вспомнила.

Этингоф: Что?

Анна: Одну вещь… Может, вам это совсем не интересно, но однажды, когда я смотрела телевизор, я вдруг вспомнила, что когда-то давным-давно я была маленькой пластмассовой куколкой… Ну, знаете, таким маленьким голышом, меньше ладони… Мне и до этого часто снилось, что на самом деле, я – это совсем не я, а маленькая куколка, но я думала, что все это просто глупые сны, пока однажды не вспомнила, кто я такая на самом деле… Вы понимаете, понимаете?

Этингоф: Не может быть… Не может быть…

Анна: Что? Что?