Моше и его тень. Пьесы для чтения

Это камушек! Наш камушек!..

Анна: Не может быть!

Этингоф: Это он, он! (Бросается к столу и быстро достает из ящика свой камушек). Я так и думал, так и думал!.. Сейчас они откроют дверцу и начнут выбрасывать мусор…

Анна: И тогда мы бросимся прямо в открытую дверцу!

Этингоф: Да, да!..

Анна: Только нас и видели!

Этингоф: Потому что мы заслужили, заслужили!..

Анна: Или не заслужили, какая теперь разница!

Этингоф: Никакой, никакой!

Анна: Тогда стучи, стучи!

Этингоф: Зачем?.. Не надо…Они откроют сами… Надо только быть готовыми и не опоздать… Дай мне руку, дай мне скорее твою руку!

Музыка играет громче.

Это они, они!..

Анна: Я не боюсь, не боюсь!..

Свет мерцает и гаснет.

Этингоф: Теперь ты видишь, это правда, это правда!..

Мечутся по сцене тени, гремит музыка. Свет гаснет, но спустя какое-то время медленно загорается вновь, но уже спокойный, обыкновенный, привычный. Музыка стихает. Сцена пуста.

Небольшая пауза, в завершении которой дверцы кладовки медленно открываются, и оттуда появляется Бог, который держит в руках большую книгу.

Бог: Ушли, наконец… (Идет по сцене, ворчливо). Забрались в мой камешек, а сам камушек прихватили с собой, да так быстро, как будто за ними гнался Фараон… (Положив книгу на журнальный столик). Наверное, уже гуляют сейчас по райским лугам и нюхают эти чертовы асфодели, а ты давай, работай, вкалывай, жужжи опять в уши всему миру, словно надоевшая муха, у которой, к тому же, не все в порядке с головой… (Снимает рубашку и швыряет ее в сторону). Ходи, уговаривай, пугай, как будто тебе больше нечем заняться… (Снимает и швыряет на пол джинсы и остается в семейных трусах и майке). Человек – это Божье наказание, и лучше не скажешь… (Исчезает в кладовке и почти сразу появляется вновь, но на этот раз в белоснежной рубахе).

Короткая пауза.

(Застегивая рубашку). Вот и получается, что Бог всегда один, всегда одинок… Он как ненужный родственник, которого три раза в год поздравляют с праздниками и посылают открытки. Нужен, то только для того, чтобы можно было выпросить у него денег или попросить, чтобы у соседа лопнула водопроводная труба. (Вновь скрывается в кладовке).

Короткая пауза.

(Появляясь с одеждой, которую швыряет на диван). Никто и знать не хочет, что Бог это – вечное одиночество, у которого уже не хватает голоса, чтобы напоминать о себе, когда его начинают забывать… (Надевая брюки). Как же все это трудно, если бы кто-нибудь знал!.. Смотреть на эти пустые лица!.. В эти слепые глаза, в которых не мелькнет ни одной мысли!.. Слушать этих идиотов, которые без конца повторяют твое имя и при этом не в состоянии сделать ни одного самостоятельного шага, словно они, в самом деле, слеплены из глупой глины, а не из божественной печали, надежды и ожиданья!..

Пауза, в продолжение которой, Бог повязывает талит, надевает ботинки, лапсердак и широкополую шляпу, затем прилаживает к лицу большую бороду и какое-то время рассматривает себя в зеркале.

(Негромко). Ну, вот и все… Осталось только соблюсти небольшую формальность, чтобы ни у кого не было повода сказать, что Небеса не делают различий между глупыми фантазиями и серьезными вещами, без чего люди не могут прожить и часа. (Присаживаясь за стол и раскрыв лежащую на столе, книгу, пишет в ней и одновременно, говорит). Сего числа… месяца… года… умер еврей Этингоф и был занесен в Книгу жизни за то, что был безумен перед Богом и не боялся брать на себя ответственность ни за свои слова, ни за свои мысли, ни за свои поступки… А еще за то, что потерял всякую надежду, но не поддался ухищрением человеческой глупости, не желая ходить человеческими путями и, наконец, еще за то, что правильно говорил о Боге и не ценил свое спасение больше, чем оно того стоило… Никакой другой награды кроме этой, означенный Этингоф не получил по той причине, что он сам уже давно стал себе наградой, о чем в Книге жизни сделана соответствующая запись от сего числа, и месяца, и года… (Поднимаясь и захлопывает книгу). Аминь.

Свет начинает медленно гаснуть. Пока он гаснет, Бог забирает со стола Книгу и идет к двери. На пороге Он останавливается и прежде чем исчезнуть, оборачивается и слегка приподнимает шляпу, словно прощаясь со зрителями.

Тьма заливает сцену.

Занавес.

Август 2010 г.

Прощание с Иисусом

Пьеса в 23-х эпизодах

В настоящую пьесу целиком вошла одноактная стихотворная пьеса Уильяма Батлера Йейтса «Голгофа» в переводе Станислава Минакова. Текст Йейтса, включая большинство ремарок, выделен жирным шрифтом.

Действующие лица истории Иешуа:

Иисус, сын плотника из Назарета

Мария, его мать

Иосиф, его отец

Иаков, его брат

Сатан, искуситель

Первый Сосед

Второй Сосед

Иаир – Начальник синагоги

Смерть

Первый ученик

Второй ученик

Действующие лица истории Йейтса:

Первый музыкант

Второй музыкант

Третий музыкант

Лазарь

Иуда