Моше и его тень. Пьесы для чтения

Этингоф: Так значит, это ты?.. (Смеясь, протягивает к Анне руки). Нет, этого не может быть… Это ты? Ты?..

Анна: Что?.. Что?

Этингоф: Моя куколка… Моя маленькая куколка… (Смеется).

Анна: Твоя куколка?..

Этингоф (смеясь): Моя маленькая куколка, которую я потерял когда-то в парке… (Неожиданно всхлипнув, закрывает лицо руками).

Анна: Значит… Значит… Это ты?.. Ты?

Этингоф: Да, да… Это я, это я… Мне было тогда пять лет, и шел снег… Ты помнишь? Помнишь?

Анна: Не может быть… Неужели, это ты?

Этингоф: Это я, это я… Помнишь?…Шел снег, и было уже совсем темно… Я сидел на санках, и моя няня тащила меня по этому снегу… Мне кажется, у меня все помутилось в голове… Иди сюда… Мне надо посмотреть… Покажи мне, покажи…

Анна: Что? Что?

Этингоф: Вон там… там… Да повернись же… Еще, еще… А теперь подними платье…

Анна: Мне кажется, это будет не совсем прилично.

Этингоф: К черту приличия… Там, на левом бедре, у тебя должен быть штампик… Такой маленький… Шестигранный… С буковками.

Анна: Боже мой!.. Откуда ты это знаешь?.. Это невероятно, невероятно!.. Я родилась с этим маленьким штампиком…

Этингоф: Боже мой!.. Это ты! Ты!.. Я сейчас умру. Умру!.. Там были такие маленькие буковки… Буковки и еще циферки…

Анна: Да, да… Там написано, написано…

Этингоф (быстро): Подожди, я скажу сам!.. Там было написано ГОСТ и еще циферка пять, циферка шесть и циферка девять…

Анна: Ах! (Опускается на стул, прижимая руки к груди, негромко). Не может быть!

Этингоф (опускаясь на диван, негромко): Не может быть…

Долгая пауза. Этингоф и Анна смотрят друг на друга.

Этингоф (негромко): Я так и знал… Стоило тебе войти, как я сразу подумал, что это ты.

Анна: Не может быть, чтобы сразу.

Этингоф: Почти, почти… Я подумал, какое знакомое лицо.

Анна: Зачем же тогда ты хотел меня выгнать, если знакомое?

Этингоф: Гусеничка моя!.. Ну, зачем, зачем нам вспоминать теперь какие-то недоразумения?.. Лучше давай вспомним что-нибудь приятное… Ты ведь не забыла?.. Была зима и нянька везла меня на санках, а я держал тебя в своей руке, чтобы ты не замерзла… Господи! С тех пор прошло столько лет, а я вижу все, как будто это было только вчера…Снег. Фонари. Скрип санок.

Анна: И этот противный карман, где была целая куча крошек!

Этингоф: И где я заворачивал тебя в носовой платок, потому что ты была совершенно голая!

Анна: Представляю себе, как ты радовался.

Этингоф: Не скрою. Зачем?.. Ты будила во мне фантазии… (Поспешно). Но не такие, не такие… А воздушные, воздушные.

Анна: Интересно, почему все мужчины говорят всегда одно и то же?

Этингоф: Не все, не все!.. Только один я и больше никто… Ну, подумай сама, радость моя, разве кто-нибудь любил тебя сильнее, чем я?.. А как я страдал?.. Как я страдал в разлуке! Один. Лицом к лицу с этой ужасной Фридой Марковной, так что даже ангелы, пролетая надо мной, говорили – о, этот бедный, бедный, бедный Этингоф!

Анна: Бедный, бедный Этингоф…

Этингоф: Бедный, бедный Этингоф…

Анна: Бедный, бедный, Этингоф…Господи, что с тобой?

Этингоф (схватившись за сердце): Пустяки… Пустяки… Мне просто немного душно, вот и все…

Анна: Тебе что-нибудь дать?.. Что-нибудь принести?

Этингоф: Ничего. Ничего… Сейчас все пройдет… Надо только немного полежать… (Ложится, протягивая Анне руку). Сядь, сядь со мной…

Анна (взяв Этингофа за руку и присаживаясь рядом): Я тут, я тут…

Небольшая пауза.

Этингоф (негромко, издалека): Как все-таки смешно… Когда я был моложе, то думал, что мир бесконечен и у меня вряд ли хватит сил, чтобы обойти его из одного конца в другой… Но прошло время и я убедился, что мир со всеми своими чудесами легко умещается в одном случайном взгляде или в одном не к месту оброненном слове, которое расслышит далеко не всякое ухо…(Смолкает).

Анна: Да, да… Только не волнуйся, не волнуйся. Все будет хорошо… Вот увидишь… Увидишь…

Долгая пауза.

Анна сидит, держа в своих руках руку Этингофа.

Из кладовки вновь появляется Бог. В руке его – почти пустая банка варенья. Он останавливается возле лежащего и какое-то время молча стоит рядом, вглядываясь в его лицо.

Анна: Он умер.

Бог: Не слепой. (Взяв руку Этингофа, ищет пульс, затем возвращает руку на место). Как видишь, это было совсем несложно.

Анна: Да.

Бог: Хочешь варенья?

Анна: Нет.

Бог: Глупости. Попробуй.