Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Ботвиник: И я не умер?

Дьявол: Сколько мне известно, боги не умирают, господин Ботвинник. Они царствуют и повелевают.

Ботвиник: Звучит неплохо. Только как это возможно?.. Разве может бог что-то позабыть, а потом вдруг вспомнить, словно пробудившийся после попойки пьянчуга?

Дьявол (споклоном): Еще немного – и ты перестанешь задавать все эти смешные вопросы, потому что скоро ты сам окажешься своим собственным ответом, который зависит только от твоей мудрости и прозорливости.

Ботвиник (схватившись за голову): Безумие!.. Безумие!.. Безумие…Я чувствую, как земля ворочается у меня под ногами, словно не желая больше служить опорой небесам… Я – бог!.. (Смеется). И что теперь?

Дьявол: Все, как обычно. Не отступая ни на йоту. Сначала ты вспомнишь все, что забыл. А потом увидишь, как меняется вокруг тебя мир и божество твое обретает мощь и силу, готовясь вершить суд и наказывать виновных.

Ботвиник: Выходит, все это уже не в первый раз?

Дьявол: Можешь не сомневаться, повелитель – в бесчисленный.

Ботвиник: Тогда зачем все это?.. Я не понимаю…

Дьявол: Есть сорт вопросов, которые лучше всего задавать после обеда или не задавать вовсе.

Ботвиник (глухо, прислушиваясь): Постой…Мне кажется, я что-то припоминаю…

Дьявол: Вот видишь!

Ботвиник: Какой-то пляж… Фонарь, решетка, два шезлонга… (Внезапно, громко, в сторону Ба). Эй, шлюшка, ты здесь? Я вспомнил твое имя.

Ба: Ты слышал? Он опять назвал меню «шлюшкой»…

Дьявол (негромко): Терпи. Он бог.

Ботвиник (медленноподнимаясь с пола): Тогда играл оркестр, и пары танцевали, словно ночные бабочки, слетевшиеся на огонь. А мир вокруг был так легок и понятен, что хотелось плакать. (Внезапно повернувшись к Дьяволу, резко). Ты был там тоже.

Дьявол: Я не отрицаю.

Ботвиник (не спеша обходит стоящего Дьявола): Похоже, ты знаком мне ближе, чем я думал… (Всматриваясь в Дьявола, негромко и медленно). Так это ты?.. Тот, вечно приносящий зло и видящий в творении одно лишь только место, в котором царствует бессмысленный, пустой и мертвый распорядок?.. (Негромко). Готов побиться об заклад, тебя зовут Апоп, что значит – «Смерть, не знающая надежды».

Дьявол: Ты вспомнил. Наконец-то.

Ботвиник (пытаясь обойти Дьявола и зайти к нему за спину): Похоже, я действительно, помню все, как будто это было вчера… Все эти лица, слезы, разговоры, – бесчисленная череда событий, и утрат, и возвращений.

Дьявол (кружит вслед Ботвиником): Тогда оставим учтивость и обходительность тому, кто в них нуждается…

Ботвиник: Согласен. Мне тоже кажется – они нам больше не понадобятся… Во всяком случае, в ближайшее время.

Дьявол (кружит вслед Ботвинику): Тогда приступим. (Остановившись вместе с Ботвиником). Ты помнишь уговор?.. Лишь наступает вечер, как светлый бог, оставив мир впотьмах, уходит в преисподний мрак, чтоб там сразится с тем, кто ненавидит хаос и от кого больше добра, чем зла.

Ботвиник: Я помню.

Дьявол: Что ж. Тогда готовься к битве… (К Ба). Эй, женщина, неси скорей оружье.

Ба: Сию минуту. (Поворачивается, чтобы уйти.)

Ботвиник: Постой, не торопись.

Ба останавливается.

Дьявол: В чем дело, повелитель?

Ботвиник: Оставь оружье, женщина. Мне кажется, оно нам больше не понадобится.

Дьявол: Но как же без оружия, повелитель? (Делает знаки Ба, чтобы она отправлялась за оружием). Ты шутишь, верно?

Ба быстро исчезает.

Ботвиник: Не больше тебя, когда ты склоняешься перед местоположением, полагая, что оно спасет тебя от всех бед, тогда как, на самом деле, оно, скорее, похоже на железные цепи, которые позволяют тебе видеть ровно столько, сколько пожелает этот чертов порядок, от которого вы все теряете голову, словно от настойки белены.

Дьявол: Побойся Бога, повелитель, о чем ты говоришь!

Ботвиник: Я – бог, и мне пристало говорить одну лишь правду, если ты до сих пор еще этого не понял.

Дьявол: Тогда зачем ты нападаешь на божественный порядок, которому мы обязаны всем, что имеем?.. Или это не он спасал нас всякий раз, когда казалось, что отчаянье отнимает последнюю надежду?.. Или это не он охлаждал твои безумные порывы, когда ты чувствовал, как мужество пылает в твоем сердце перед лицом бесчисленных врагов?.. Или это не он оберегал тебя, когда твоя мысль поднималась так высоко, что ты уже не мог назвать ее «своею» и благодарил Небеса за возможность увидеть то, что видел не каждый?.. (Негромко). И разве не этот порядок начертан на Небесах и повторен миллионы раз, когда наши мечи, столкнувшись, выбивают сотни искр, каждая из которых свидетельствует о великом порядке, которому подчиняется и самая маленькая птичка, и самая далекая Галактика?

Ботвиник: Странно, что ты еще ничего не сказал о добре и зле, путаник… Сейчас это было бы весьма кстати, мне кажется.

Дьявол: Я снова слышу в твоих словах иронию, господин… Знаешь, как будто ты признаешь одно только добро и не желаешь признавать зла, выражением которого ты, должно быть, считаешь меня… А между тем, что бы ты делал со всем своим добром, не будь меня?.. Разве не так устроен мир, что там, где побеждает добро, приходит черед зла, а там где случается перевес зла, жди добра?.. Разве не в этом смысл нашей вечной битвы с тобой, когда мир обретает зримое местоположение, так что, куда бы ты не шел и куда бы ни ехал, он по-прежнему будет дышать у тебя за спиной, а истина всегда будет одной и той же и для богов, и для людей, и даже для лежащих у обочины камней…

Появляется Ба, держащая в руках два меча.

А вот и истина. Легка на помине, отлитая в железе, заточенная и готовая залить весь мир кровью, лишь бы порядок не переставал властвовать над миром. (Забирает у Ба мечи, Ботвинику). Ну?.. Что ты ждешь?.. Бери оружие и начинай… Ты бог, и мы должны сразиться, оставив в стороне все сомнения. На этом стоит мир, потому что так начертано всевидящей судьбой. (Швыряет Ботвинику меч, который втыкается в сцену).

Ботвиник (отступая): Сказать по правде, мне больше по душе другие развлеченья.

Дьявол (наступая): Не сомневаюсь. Вот только жаль, что все они имели бы смысл, только если бы у вас был выбор, повелитель…

Ботвиник: Как?.. У меня нет даже выбора?.. Святые Небеса!.. Боюсь, моему Божеству это может не понравиться.

Дьявол: И снова ты не прав… Как раз Божество-то твое всем довольно в своем стремлении поскорее нанести мне удар, как требует того опыт и вечное стеченье обстоятельств. Тогда душа твоя вновь вернется к тебе и обретет покой, а мир погрузится в великий порядок, подкрепленный нашей великой битвой, которая поставила все на свои места… О, я прямо-таки чувствую, как ты весь изошелся от злости. Глаза горят. Пальцы сжались в кулаки. Дыхание прерывисто, как брачная песня трясогузки. Но погоди, не торопись. Спокойно нанеси удар, расчетливо и верно, как и подобает тому, чье время пришло. Ударь меня, чтобы порядок снова стал незыблем… Такой, который обнимал бы собою весь мир. Ударь, чтобы я воскрес и понял непреложный смысл своего места. Чтобы из точки А в точку Б вел бы только один путь, а атом кислорода мирно соседствовал бы с двумя атомами водорода. Чтобы, купив билет до Соммершира, ты бы не оказался в Бристоле или Праге! Чтоб завтра снова мы сошлись бы в этой битве, которая легко превращает весь мир в цветущий сад, а кровь и пот – в гармонию, которой нет конца!.. Давай!.. Ну чего ты ждешь?.. Осталось уже совсем немного… Возьми свой меч и нападай…(Резко поворачивается, привлеченный чьими-то шагами). В чем дело?

Из тьмы появляется Предводитель хора.

Предводитель хора: Время хора, господа… Начинаем… Попрошу всех покинуть сцену. (Звонит в колокольчик).

Дьявол: Что?.. Что?.. Что?.. Опять?.. Мне кажется, вы просто болтун, господин Предводитель. Болтун и графоман, у которого, к тому же, не все в порядке с головой. (Кричит). История закончилась!

Предводитель хора: А я почему-то подумал, что она только начинается… Впрочем, что бы там ни было, мое дело маленькое, господин Дьявол… В конце концов, я только доношу до всех волю Небес, надеясь, что рано или поздно, всем это пойдет на пользу.

Дьявол: Надеюсь, этого никогда не случится, черт бы вас всех подрал вместе с вашими нравоучениями. (Обращаясь к Ба). Пойдем, красавица! (Исчезает вместе с Ба и Ботвиником в тени).

Предводитель хора (вслед ушедшему): Как знать, герр Дьявол, как знать… (После чего, повернувшись, медленно идет к авансцене).