Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Том 2

Вопрос повисает в темноте, потому что снова слышится крадущийся шум и осыпь породы. Кто-то или проходит мимо, или приближается… Разобрать в темноте не представляется возможным.

Неожиданно вспыхивает пламя и на пороге появляется лейтенант Николай Велигонов. Вокруг бешено пляшут тени потревоженного спящего Мрака. Изломы стен кажется недовольно тяжко вздыхают…

– Ты с кем разговариваешь? – спрашивает Велигонов, водя факелом по сторонам, – Иду, слышу, голосок твой чудесный мелодичный льется. Дай думаю гляну! С кем ты время коротаешь.

– Так вот здесь кто-то рядом со мной! – суетится Вера, – Эй, ты где? Товарищ из темноты? Только что трещал без умолку! В угол спрятался что ли… Тут он!

– Где? – всматривается Николай, – Я никого не вижу!

– Да тут же… Буквально под боком был! В ухо дышал… Тарахтел как трактор забуксовавший. Все звал куда-то… Посмотри лучше!

– Нет тут никого, Вера! Да и не могло быть… Отсек узкий. Выскользнуть незаметно никто не мог. А я твой голос издалека услышал. Тихо подошел… Ты все журчишь, как ручеек, бойко так… Сразу зашел. А ты одна! Что же здесь у тебя было? Заснула? Во сне разговаривала?

– Да не спала, я Коля! Говорю же беседовала с человеком… Кто-то из наших видимо. Он много чего тут наговорил. И смешного и страшного!

– И где же он? Куда делся? – присаживается рядом Велигонов.

– Почем я знаю? Здесь был… Сама понять не могу! Вот также близко был… Или она эта была, не разберешь! И пропал в мгновение. Что за ерунда здесь творится?

– Может переутомилась ты? Привиделось чего?

– Устала… Но не до такой степени, чтобы со стенами разговаривать! Я еще себя контролирую…

– Всем, даже безумцам кажется, что они в норме находятся. А со стороны все не так… Мы не замечаем, как с рельсов сходим. А потом – все! Грохот и катастрофа! Поэтому лучше полагаться на мнение со стороны.

– Да говорю же, был здесь кто-то! Я себя знаю… Когда я в истерике смутной, когда в ясном сознании пребываю! Уж как-то выучила себя с рождения. А здесь все предельно достоверно было, ярче чем сейчас с тобой.

– Хорошо, пусть будет так! Видела что-то так видела, не вопрос! Темнота она вообще будто живая, постоянно сюрпризы подкидывает!

– Ты мне не веришь? Думаешь, я с ума сошла?

– Да ничего я не думаю! Тут странностей в этих катакомбах, с лихвой, больше чем камней! Я сам с чем только не сталкивался… Ничего особенного в этом нет. Свыклись уже…

– Вот именно! Привыкаем, срастаемся не пойми с чем! Впускаем Тьму внутрь, она и веселится, как может! Погружаемся все глубже в Пропасть. Себя забываем… Меняемся! Куда нас всех затаскивает? В какую скрытую Бездну?

– Да ты чего разошлась то? Все нормально. Нет ничего! Привиделось и ушло – радуйся! Руки ноги целы, голова на месте… А это в нашей катакомбе уже удача! Если смог сохранить за день! Мало ли что было… Выбрось и забудь! Лови настоящий момент. И гляди только вперед! Пусть тени всегда за спиной пляшут…

Вера порывисто откидывает выбившуюся челку, с присвистом…

– Короче ясно! С мертвяком я говорила… Или с темным гостем из самых подземных Глубин, не иначе! Приехали. Что ж тут, в этом каменном лабиринте творится? Видимо грань между нашим миром и тем, потусторонним, стирается здесь… Или в нашем измученном сознании! Какие-то запретные двери отворяются… И в них начинают выскакивать разные фантастические жуткие персонажи.

– Шутишь что ли? Какие еще мертвецы? Кто умер, тот в земле лежит… И вернуться к нам уже не может.

– Да тут не до шуток! Меня только сейчас трясти начинает от осознания случившегося… Тьфу ты пропасть! – Иевлева наклоняется и сжимается в комок, – Вот так запросто мертвец пришел, покурлыкал и исчез… Замечательно! Лучше не бывает… Живи Вера дальше! Спасибо… Мали ли еще кто зайдет, посудачить о том, о сем, кто сгинул из мира живых лет этак сто-двести назад! Чего уж, обычное дело! Все хорошо…

– Да успокойся ты! Чтобы не произошло, этого уже нет… Жизнь колесом дальше покатилась! Все в порядке. Я рядом. Больше к тебе никого не допущу! Ни врага плотского, ни духа темного! Все под контролем. Можешь спокойно отдыхать…

– Спасибо, Коля! Только времени на сон мало уже осталось. Скоро опять смена. Медиков не хватает, сам знаешь… Крутимся как можем. Не до сна бывает. Просто посидеть и то радость. Ничего, работа хоть отвлекает от мыслей тягостных и визитов странных из черных провалов. Когда люди кругом, спокойней. А как наедине с собой окажешься, всякая галиматья темная начинается… Аж от себя противно становится! И никуда от этого не денешься! Так как плаваем нелепыми слепыми рыбами в море мрака каменного!

– А ты все равно поспи, я покараулю! Потом вместе по своим постам пойдем. Будем дальше с тьмой бороться и свет жизни отстаивать! Мы еще много чего сможем… Нас победить нельзя! Мы дорогу к небесам будет налаживать, из рельсов и шпал нашей Воли непреклонной, как и раньше…

– Или уходить все дальше в неведомые темные области, где еще не был никто! Ценой немыслимой боли и утрат, открывать новые пространства для жизни? Может в этом и есть наше Предназначение?

Глава 15

Закамуфлированная машина радиоразведки «зондеркоманды 10 Б» чуть покосившись набок замерла под одной из сопок аджимушкайской степи. Внутри расположился, согнувшись над приборной доской, оберштурбаннфюрер Перштерер, вслушиваясь вместе с радистом в завывания радиоэфира.

– Ну что там? – нетерпеливо мнет перчатку в руке Перштерер, – Сегодня получится что-нибудь?

– Сейчас они должны выйти на связь, – отвечает радист в звании штурмшарфюрера СС, переключая тумблеры и плавно, даже как-то грациозно водя ручкой настройки как музыкант играющий на рояле, – мы уже выучили время их сеансов. Не всегда точно, но основные промежутки известны. Сейчас как раз такой…

– Как хорошо вы контролируете русскую подземную радиостанцию? И как мы может это использовать?

– Почти полностью. Всех их сообщения мы перехватываем. Один раз попытались на них накинуть сеть, втянуть в долгосрочную радиоигру… Но они нас раскусили.

– Каким образом? Почему так произошло?

– Все было нормально, мы вошли с ними в контакт. Перебросились парой незначительных фраз, у Беккера вообще русский язык без какого-либо акцента. На родном говорит хуже… – шутит радист, – Поинтересовались как у них обстоят дела с продовольствием и оружием и нужна ли помощь. Повисла пауза и мы оплошали. В конце сообщения перешли на прием не по-военному! Маленький штрих, но они заметили.

– Черт, Олберих! Я тебя отправлю в окопы, в полевую армию! Как так было можно? Я всегда говорю всем вам – что мелочи это самое важное! На них строится вся оперативная работа. По одному маленькому неприметному следу можно раскрутить весь хитросплетенный огромный клубок… Что ты творишь? Рассеянные увальни в моей команде не нужны. Как можно было сорвать рыбу с крючка? Такие промахи непростительны! Можно было их заманить на наше поле и вести куда угодно… Теперь они знают что мы их пасем и не на какие уловки не поддадутся! Остается только открытая игра.

– Виноват господин оберштурмбаннфюрер! Я искуплю свою вину… Это была только одна ошибка, и та совершенно случайная, простая оговорка в речи!

– Надо быть внимательней и собранней, Олберих! Мы не на тыловом складе в охранении сидим, разглядывая облака. А на такой передовой, которая и не снилась полевой армии. Это ни с чем не сравнимая, жестокая охота, где выживают самые сильные и одаренные… Ладно. С этим потом. Сосредоточимся на текущем моменте. Можно ли выйти на связь с ними, и даже поговорить?

– Конечно. Мы все наладили. Поймали их частоту… Это не сложно!

– Молодцы! Тогда попробуем побеседовать. Даже по незначительному разговору можно будет понять характер врага. Если уметь слушать! И делать выводы.

– Они в основном передают одно и тоже. За редким исключением. Шифровками или открытым текстом, чередуют…

– И что там? Каков характер сообщений?

– Стандартный запрос на связь. Ничего особенного! Просят, чтобы их услышали…

– Есть что-нибудь о намерениях, о состоянии гарнизона, какие-то намеки на дальнейшие действия? Упоминания подполья или городских названий? Что-то совсем странное? За что можно зацепиться? Какая-то полезная нам информация? То, с чем можно работать?

– К сожалению ничего подобного, господин оберштурмбанфюрер! Вряд ли они станут передавать что-то важное таким способом. Даже вскользь! Они осторожны и понимают, что мы их может прослушивать.

В динамике что-то хрипит… раздается электрический треск.. сквозь смутные обрывки каких-то передач, случайные позывные и музыкальные фрагменты, немецкую декламацию, начинает пробиваться русская речь отдельными рваными фразами.

– Это они? – наклоняется Перштерер, – Не Тамань? Не что-то еще случайное?

– Они, это их волна, мы ее уже находим, определяем сразу! Сейчас настрою, пойдет лучше, как трансляция в Берлине! Звук будет как в «Концертхаусе»…

– «Дрозд» это «Чайка», 9 квадрат… Мы на позиции! Ждем… 77… Это Аджимушкайский гарнизон… Здесь полковник Ягунов… контролируем участок каменоломен… можем передать сведения о противнике… ведем бои… Мы блокированы… возможен…. Ответьте! Перехожу на прием…

– Это старые позывные, – объясняет радист, – они до сих пор работают по ним, но у красных на Тамани уже все сменилось. Их не слышат, или не хотят… По сути они бьются в непрошибаемую стену! Все это бесполезно… По иронии судьбы, их слышим только мы! Их мольбы и надежды…