Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 3

– Если честно мне любопытен другой персонаж этой подземной пьесы. Он постоянно попадается мне в оперативной работе и преследует в мыслях. Не знаю почему так сложилось, но между нами словно какая-то мистическая связь… Я его считаю вроде персонального врага. Мне кажется, он играет одну из ключевых ролей во всем этой странной и безумной обороне. Если не самую главную! И я хочу расправиться с ним лично.

– И кто это?

– Правая рука Ягунова. Комиссар подземного гарнизона Иван Парахин.

– Он не погиб во время взрыва?

– Нет. Видимо это судьба. Мне кажется, нас что-то связывает. И главный наш поединок впереди. И мы должны встретиться лицом к лицу и увидеть полыхающие огнем глаза и ощутить дыхание друг друга. И сойтись в яростной схватке. Как два рыцаря в стародавние времена, обнажив клинки…

– Это цель №2? Еще и комиссар… Когда Вы его ликвидируете?

– Я хочу взять его живым. Бросить его поверженным к своим ногам, раздавить в красную кровавую грязь. Довести до безумия! Посадить в клетку как экзотического восточного зверя. Посмотреть за его повадками, заставить медленно умирать… сломить все их идеи, повергнуть в прах! Мы служба «СС» и советские комиссары – похожи, мы боремся идеологически. Вот с ним это да, своего рода дуэль, беспощадная и кровавая. Чтобы перевернуть, вывернуть в крайней жестокости все основы… Стереть врага без остатка! Как это делали наши предки! Это дело чести! И я должен это свершить.

– Вы не рискуете, играя с ним, и оставляя его в живых? Может и его отправить в коммунистический ад, как Ягунова? Побыстрее… Не заиграйтесь с романтизмом, дорогой мой! Враг хорош только в мертвом виде, уж поверьте…

– Нет. Я все контролирую и нанесу удар в нужный момент как всегда. Без Ягунова даже Парахин не имеет такой силы должного сопротивления.

– Что ж дело ваше, Вам видней. Вы умный воин, и я думаю, знаете что делаете. Тем более ликвидация полковника Ягунова подтверждает ваш потенциал и компетентность, и вашу поистине паучью хватку! В хорошем смысле…

– Благодарю Вас, господин генерал! Я не подведу Вас… Слово офицера! Как бы не изворачивались большевики под землей… Им осталось недолго.

Глава 2

В утопающем пространстве огромного изломанного каменного зала, на выступах сидят несколько бойцов подземного гарнизона, одетых легко – в фуфайках, чтобы шинели не мешали мобильности передвижения… Вооружены легко – автоматами и пистолетами, а в руках, кроме факелов настоящая роскошь, которая достается в основном разведчикам – электрические трофейные фонарики.

Чуть поодаль, у уходящей вверх пологой стелы, разместились командир команды «слухачей» старший лейтенант Николай Белов и воентехник капитан Григорий Трубилин.

– Эх, ну и громадина вокруг нас! Дух захватывает… Не перестаю удивляться нашим катакомбам – редкому произведению природы и рук человеческих! Вроде и результат весьма практичной потребности, а присмотришься так получилось нечто совсем необычное… Потерянная античность, словно какой-то замаскированных древний храм. И дух его будоражащий, зажигающий явно ощущается в этом загадочном лабиринте. Чего только не переливается в этом мраке!

Есть гигантские залы поражающие воображение своим величием, есть змеиные таинственные проходы, маленькие кельи, куда едва протиснешься…

И все так причудливо переплетено! Что голова кругом… Словно изматывающий колдовской хоровод. Не оставляет чувство что это все для чего-то сделано! Для какого-то очень важного процесса… Как каменная машина или тайный агрегат. И мы – необходимые ингредиенты? Чудно… А когда по тоннелю идешь, всегда кажется, что за стеной есть что-то еще… Что-то живое, подобное тебе…

На все наброшен покров мрака, который все секреты надежно защищает… А что еще может скрыто там, в самой глубине этой каменной бездны? Попробуй угадай!

– Тебе романы писать надо, Гриша! – бесстрастно хмыкает Белов, – Ничего примечательного я в этих старых камнях не вижу! Заброшенный карьер, яма глубоченная, перепутанная… И все! Никакой архаичной красоты абсолютно не ощущаю! Больше похоже на пустой забытый ангар, или скорее целый забытый элеватор. Потерянный отработанный хозяйственный объект! Никаких взоров пламенных богов в темноте, никаких зашифрованных артефактов и фей парящих и прочей напускной сказочности я не замечаю… Хотя многие, включая тебя, восторгаются! Мол, обломок древней великой цивилизации! Каменное эхо Боспора… Подземелье, полное тайн! Только где они, эти ваши тайны? Кроме заплесневелых плит, редких насекомых и затхлых углов с брошенной утварью камнерезчиков, ничего нет! И цивилизации все наверху – Царский курган, храм Аполлона на горе Митридат и прочая видимая обычным человеческим глазом сохранившаяся античность… Понятно, что все эти вдохновенные фантазии людям жизнь в каменоломне облегчают! Но надо быть реалистом, а не придумывать нелепых ангелочков и пугающих гномиков. Так и до религиозного мракобесия недалеко! Человек существо такое – что захотел то и увидел! А потом свою же околесицу в догму возвел… И пошло, поехало. Все в нас, Гриша! В нашем удивительном и мощном механизме Разума! Он как трактор… Все цели определит, все перепашет, и довезет куда надо! Надо только уметь им управлять и знать какие педали нажимать… Я здесь второй месяц и ничего особенного, значительного, поражающего воображение так и не заметил! Паутина оставленных коридоров. Ветхая обрушающаяся местами система. Пустота душная. Унылое однообразие… И пахнет мусорной свалкой!

Что тут можно найти? Почувствовать эдакого? Кроме тягостного давления нависшего над тобой камня? Да и устал я от мрака этого тягучего, как болотина! Солнца хочу… Тепла родного, ослепительного света и треплющего волосы, ветра! Вот тебе мой сказ…

– Нет в тебе романтики, Николай! Тут вокруг такой древний дух в камне скрывается и такая мощь потаенная чувствуется, что аж мурашки по коже, а ты все про какую-то хозяйственную скучную прозу жизни! А как же без мечты жить? Без, пусть сумасшедших, непрактичных, наивных, сентиментальных порывов? Пламенных импульсов? Этого безумного прометеевского огня? Они нас вперед и двигают!

– Моя романтика наверху зреет и колосится! Благодатными полями и заливными лугами! И добрым урожаем… Цветущий мир и умножение жизни – вот мой горизонт и моя первейшая заповедь! Ты без молока, мяса и хлеба долго протянешь на своих древних чудесах? Статую древней богини за титьку доить будешь? Или у каменного истукана обед просить? В этом вся соль… Все ответы на смысл нашего существования. Нет я не против достояний прежней культуры, где она есть и уместна. Но возводить ее в идеал – увольте! Человек прежде всего хочет есть, а потом уже книжки читать… На сытый желудок! Знаешь историю про Будду? Как он голодал и довел себя до крайнего истощения, оказался на волоске от смерти… И тогда понял, что умрет и ничего не достигнет что задумал. Его спасла проходившая мимо девушка – дала поесть немного риса. И тогда он осознал, что дух- это замечательно, только тело тоже нужно кормить. Иначе вообще ничего не будет… Ну и создал потом свое учение, которое в Азии до сих пор живо. Понимаешь, меня? Даже основатель одной из религий, принял то, что основа это – земная пища, то, что дает нам мать Природа. Хлеб наш насущный…

Может я и категоричен, только мое правило – накорми человека, а потом занимайся хоть чем – хоть диссертации пиши, хоть пой во всю глотку, хоть романы сочиняй, хоть картины создавай замысловатые… Выражайся, совершенствуйся как хочешь!

– И откуда ты такие истории знаешь? – усмехается Трубилин, – Про Будду и прочие иноземные вещи?

– Да был у меня в совхозе моем, в Симферополе один студентик на практике, Востоком интересовался, все говорил, что Запад – это упадок и гниение, и Россия должна с восточным миром слиться окончательно. Мы с ним по вечерам долго гутарили, под рюмочку, оно хорошо идет… задушевная то беседа! Он мне много чего понарассказывал – и про религии разные, и теории научные всякие – настоящая карусель в голове завертелась!

– И как? Не захотелось в монахи подстричься? Принять какую-нибудь забавную экзотическую веру?

– Чтоб я и в религию? Спаси и сохрани! Да никогда! – смеется Белов, – Да и стричь мне нечего! Лысый почти… Каждый волосок как незаменимая ценность. Много в нашем мире всего запутанного и соблазнительного… Он и радость дает и западней подстерегает… А от себя так скажу – мы сами себе хозяева, и сами должны определять свой курс! Без всяких там навязывающих смутных учений! И не поддаваться темным сетям обмана. Жизнь она одна и мы сами должны ей распоряжаться!

– С этим согласен. Кроме нас никто о нас и не позаботится. Что сейчас и надо сделать. Так что давай к делу… Для начала в целом о этих каменоломнях.

Наша система это подземные выработки, образовавшиеся в результате добычи строительного материала – камня-ракушечника, которая производилась в пласте меотического известняка мощностью не менее 10- 12 метров.

– Что такое меотический? Никогда не слышал…

– Так древние греки называли Азовское море – Мэотис. Потом так стали звать окаменевший пласт морских моллюсков. Так камень этого подземелья и образовывался из миллионов умерших существ…

– Огромная могила? Или безвестное кладбище?

– Вроде того, получается… Так вот, идем дальше. Если брать взглядом сверху, шахтное поле ориентировано северо-запад – юго-восток и имеет размеры примерно 250 на 800 метров, при этом наименьшая ширина поля в северной части каменоломен составляет около 100—120 метров, наибольшая – около 300 метров. Общий уклон участка и, соответственно, подошвы выработок к юго-западу и составляет 3—5 градусов.

Добыча камня велась на глубине примерно 10 метров и толщина кровли над выработками составляет также около 8—10 метров, в отдельных местах доходя до 15 метров, ширина выработок в среднем – 4—7 метров, высота – от полутора до 3 метров. На отдельных участках штолен, в южной части до 4—5 метров. В принципе такой огромный дот способен выдержать любые удары артиллерии и даже авиации, что и было перед обороной и в ее начале, но закладки пакетов авиабомб разрывают каменный панцирь изнутри…

И вся система соотвественно начинает меняться. Территория катакомб опять же неоднородна.

А на небольшом участке в южной части каменоломен характер выработок значительно отличается от остальных частей системы: здесь коридоры расположены параллельно и под прямым углом друг к другу, а целики – только прямоугольной формы. Подошва выработок представляет собой слежавшиеся обломки – бут и опилки камня ракушечника – тырсу, толщиной от нескольких сантиметров до полуметра, лежащие на скальном ложе.

Выработка велась, как говорят местные старожилы камерно-столбовым способом, но бессистемно, можно сказать хаотично, отсюда вся запутанность катакомб. Выемка камня осуществлялась из разных исходных точек, вглубь от линии входов, а отработанные участки соединялись между собой, образуя сложный лабиринт коридоров, и общая площадь которых сейчас составляет около 170 гектар… Внушительное произведение! На момент нашего спуска сюда, было зафиксировано 34 входа, из них 4 больших, через которые свободно въезжал грузовик… Сейчас в результате боевых действий, несших преимущественно взрывной характер, все перемешалось, подсчитать точно нельзя… Одни заваливались, другие образовывались! И это происходит постоянно. А все большие центральные входы разрушены и завалены немцами. Но внутренние коридоры еще достаточно стабильны.

Теперь просмотрим этот участок. Вот карта!

– Карта? Откуда? Неужели в этом нашем темном чулане можно весь наш гордиев узел тоннелей как-то отобразить? Как тебе удалось?

– Не я один… Коллективное творчество! Я когда спустился сюда, сразу стал в уме схему набрасывать и пытался характер выработок понять. Сначала мы не собирались здесь надолго оставаться – что-то исследовать смысла не было. Потом возникла практическая потребность. Товарищи соображающие подключились. Местные очень помогли – семья Данченко. Николай Семенович и его сын Коля, товарищи Проценко и Селезнев… Вообщем произведение народного искусства!

– Как у нас все оказывается переплетается причудливо – в один документ столько сил и разных судеб вложено! Прямо подобно мрачному змеистому узору Лабиринт печати ставит на нашу работу! Копия извивов его темного тела!

– Забавная мысль! Собственно в природе так и есть – окружающая среда влияет на облик и характер растущего и обитающего в ней существа… Ладно, вернемся к подземелью. Каменоломни – замкнутая система и она имеет свои особенности, которые нам нужно использовать в борьбе с коварный врагом. Необходимо запомнить вот эти ключевые места – своего рода перекрестки, в случае обвала они могут перекрыть сразу несколько проходов и блокировать находящиеся там наши части. Для размещения личного состава лучше брать боковые штольни с многочисленными ответвлениями. Так есть шанс уйти в случае обвала. И там взрыв погасится наличием множества переборок… Сейчас по гарнизону пройдет передислокация. Наиболее опасные участки придется оставить. Где-то отодвинутся дальше вглубь…

– Не опрометчиво обнажать участки близкие к выходам? Может немцы только этого и ждут? Чтобы ворваться в нашу крепость?

– Чтобы к нам проникнуть, надо постараться! Да и боятся они сюда лезть… Уже проверено. Конечно, на охранные подразделения ляжет двойная тяжесть, но так мы обезопасим основной контингент.

– Да схватка у нас все жестче разгорается… И все привычные представления о войне рушатся. Все правила этими выродками нарушены!

– Это точно. Битва у нас неравная еще и с такими зверствами как газ и колодцы с авиабомбами. Нам нужно выстоять и победить! А вы – передовой отряд в борьбе с палачами- саперами и их закладками авиабомб! На вас сейчас вся надежда!

– Надеюсь получится фрица переиграть! Это как партия в темную! И действовать надо быстро. Чтобы предупредить людей и вывести…

– Ошибки быть не должно! Сам понимаешь, что на кону стоит! От вас сейчас жизни людей зависят… Судьба всего гарнизона! А то похоронят нас всех под этими скалами одной лишь серией взрывов. И даже никого боя не случится в ответ… Поэтому забудьте про все, слушайте скалу, как собственный пульс… Выбрали вас, вы- важнее чего-либо!

– Справимся! Не первый день в катакомбах… Я все прекрасно понимаю. Степень ответственности, и все возможные последствия. Все будет отлично, Гриша! Мы не допустим гибели людей. Будем яростно рыть этот мрак, пеленговать все возможные звуки, даже пролетевшей мухи… Станем как летучие мыши, а товарищей спасем!

Доносится отдаленный грохот, прокатывается едва уловимый гул. Кажется, стены слегка качаются…