Сокровища майя и конец света

Такое изменение маршрута требовало от нас мужества, во-первых, потому, что после вчерашнего 14-часового переезда надо было решиться еще на 4 часа тряски по отвратительным дорогам в мексиканских горах, а во-вторых, План де Аютла находится на территории, подконтрольной майяским повстанцам-сапатистам под командованием знаменитого субкоманданте Инсурхенте Маркоса – писателя и философа. Маркос – легенда и общепризнанный символ антиглобализма. На публике всегда появляется в черной маске – «пасамонтане». Здесь вообще-то многие в таких ходят – и полиция, и партизаны-«хероиас».

Майя всегда воевали с испанцами и их наследниками-креолами. А, как известно, независимости для Мексики добились и вообще СШМ в XIX веке основали креолы, т. е. потомки испанцев, родившиеся в Мексиканских Штатах зачастую от смешанных браков с туземным населением. Последнее восстание майя началось 18 лет назад, 1 января 1994 года, и не закончилось по сей день. Восставшие майя требуют конституционного закрепления прав коренных народов Мексики и выступают против принятия законов, кому угодно разрешающих куплю-продажу их общинных земель.

Поначалу сапатисты при поддержке крестьян с легкостью заняли семь муниципальных центров штата Чьяпас. Но уже на другой день правительство Мексики, поздравленное таким оригинальным образом с Новым годом, прислало федеральные войска в Чьяпас. Авиация бомбила сельву. Сотни тысяч мексиканцев вышли на улицы Мехико, Поэбло, Веракрус и других городов, требуя от правительства перестать убивать «хероиас» и начать переговоры. Но только в 1995 году начались переговоры майя-сапатистов с правительством Мексики.

Подписанные САНО (Сапатистская армия национального освобождения) и правительством Мексики намерения предполагают изменение конституции Мексики и признание в ней прав и культуры индейских народов, а также права на автономию и самоуправление индейских общин и населяемых ими территорий. Намерения пока не реализованы на всей территории Мексики, поэтому провинция Чьяпас находится под контролем «хероиас»-партизан.

Самодельные рукописные таблички о том, что мы въезжаем на территорию партизан-майя, укреплены прямо на деревьях вдоль дорог, на манер, как в Киеве на столбах укрепляют картонки с нелегальной рекламой помощи от наркозависимости.

Федеральные войска, под видом борьбы с наркотрафиком, также контролируют блок-постами эти дороги. Доезжая до блок-поста, приходится снимать темные очки и шляпы, опускать стекла автомобиля, а то и выходить из салона для досмотра. Рафаэль предупредил нас, чтобы мы беспрекословно выполняли требования мексиканских автоматчиков, потому что те имеют право расстреливать людей на месте, а трупы несчастных бросать на съедение муравьям в джунгли. За 7 часов от расстрелянного остаются чисто обглоданные кости.

Кроме названных напастей, дороги в Чьяпас контролируют «мирные» крестьяне, которые преисполнены решимости всучить проезжающим продукты своего производства, хоть за какие-то деньги. А чтобы автомобили не гнали слишком споро, индейцы перегораживают пути «лежачими полицейскими» и просто ловчими ямами с временным ограждением «Ведутся работы». Бывало, попадались просто поваленные на дорогу телеграфные столбы с подсыпанной по бокам землей. Быстро передвигаться по дорогам Чьяпас из-за всех этих препон категорически невозможно.

Зато у нас было время поговорить с археологами и изложить им гипотезу «Внешнего Дара майя», которую мы высказываем в своем фильме:

«В пятидесятых годах прошлого столетия ученые-этнографы обнаружили на островах россиян в Тихом океане прелюбопытнейшее явление. Из кокосовых пальм и соломы туземные островитяне строят полномасштабные копии взлетно-посадочных полос, аэропортов и радиовышек. Туземцы регулярно проводят строевые учения и некое подобие военных маршей, используя палки вместо винтовок и рисуя на теле ордена и надписи «USA».

Они дежурят в бамбуковых диспетчерских вышках, вслушиваются в «наушники» из половинок кокосовых орехов и кричат в маленькие тростниковые корзинки, изображающие микрофоны с антеннами из тонких веточек. Машут флажками из крашеных листьев и зажигают факелы. А вокруг стоят полномасштабные макеты самолетов из соломы. Адепты «карго-культа» верят в то, что эти имитации аэродромов привлекут посланников духов Неба – транспортные самолеты с грузом-карго.

Туземцы ждут… ждут… ждут… А боги все не прилетают. Куда же они подевались?!

Все дело в том, что во времена Второй мировой войны острова Океании оказались в зоне военных действий между США и Японией. На многочисленных островах, где проживали примитивные племена, были созданы военно-морские базы США с полевыми аэродромами. Для жизнеобеспечения баз на острова десантировалось и завозилось огромное количество грузов – «карго»: одежда, консервы, палатки, оружие и другие полезные вещи.

Туземцы со священным трепетом наблюдали, как гигантские железные птицы с оглушительным ревом опускаются на землю, а из их нутра белые люди извлекают огромное количество вкусной пищи, добротной одежды и прочих полезных вещей.

Туземцы не были лентяями – они много трудились, охотились, рискуя жизнью, их женщины растирали зерно и вялили мясо. Но у них никогда не получались такие прочные палатки, такие красивые одежды с рисунком, такие блестящие жестянки с вкусной тушенкой, такие красивые фляжки с дивным напитком.

Но тут Вторая мировая война закончилась, авиабазы были свернуты, а груз «карго» больше не прибывал. И аборигены, чтобы возобновить иссякший поток небесных даров, решили перенять ритуалы «белых колдунов». То есть туземцы подумали: наверное, для получения «карго» с неба надо делать то же, что и «белые колдуны». И тогда с небес упадет всяческое изобилие от духов Неба.

Реально и ныне существующий «культ карго» мы приводим как аргумент в пользу теории о том, что многие ритуалы майя построены на подражании неким богам-пришельцам. Вот почему смысл иных обычаев майя зачастую не поддается никакому логическому объяснению».

Археологи-майяисты Рафаэль Тунеси и Юрий Полюхович, безусловно, составляющие собой международную группу научных экспертов, посовещавшись на передних сиденьях внедорожника, согласились с тем, что майя имели обыкновение живо перенимать внешние влияния, порой начисто лишая их первоначального смысла. И Полюхович рассказал нам удивительную историю последнего независимого царства майя, укрывшегося в джунглях Северной Гватемалы, в районе озера Петен-Ица:

«В IX – Х веках н. э. города так называемых «классических» майя приходят в упадок и гибнут. Резко сократившееся после войн и неурядиц население этих областей так и не смогло впоследствии возродить былую славу пышных майяских столиц I тысячелетия н. э. – Паленке, Иашчилана, Тикаля, Копана. И, тем не менее, к XVII веку совсем здесь жизнь не угасла.

В 1618 году из Мериды, столицы испанских владений на полуострове Юкатан, выдвинулись на поиски майя два монаха-францисканца – Бартоломе де Фуэнсалида и Хуан де Орбита. Добравшись до берегов озера Петен-Ица, францисканцы увидели посредине его, на острове, стены и крыши майяских храмов. Это был Тайясаль – город майя, переселившихся сюда еще в XII – XIII веках.

Бартоломе и Хуан отправились осматривать храмы и святилища зловредных и ложных богов индейцев… И, войдя в один из них, они увидели, что посреди него стоит огромный идол, сделанный из камня и притом весьма выразительный. Монахи пристально рассматривали богопротивного истукана, потеряв от изумления дар речи. Циминчака – грозное божество майя – оказалось статуей лошади, сделанной почти в натуральную величину.

Но лошади, как известно, не водились в Новом Свете, и майя никак не могли их нигде встретить! Тогда-то монахи и узнали удивительную историю о «лошадином боге» Тайясаля…

Почти сто лет назад, в 1525 году, победитель ацтеков, губернатор и генерал-капитан Новой Испании Эрнан Кортес вынужден был лично возглавить карательный отряд испанских пехотинцев, который двигался к атлантическому побережью Гондураса, туда, где незадолго до того была основана новая испанская колония. Его бывший сподвижник Кристобаль де Олид решил править в Гондурасе самостоятельно, не подчиняясь Кортесу.

Проводник-индеец вывел отряд Кортеса к городу майя Тайясаль. Вождь майя Канек признал себя вассалом испанского короля и снабдил испанцев продовольствием на несколько дней пути. Но прежде чем расстаться, Кортес попросил Канека позаботиться о его вороном коне Морсильо, сильно поранившем себе ногу об острый сук во время марша по лесным чащобам. Конкистадор обещал по окончании похода в Гондурас прислать людей за своим конем. Кортесу так и не привелось узнать о дальнейшей судьбе своего вороного. Уладив дела в Гондурасе, конкистадор предпочел вернуться в Мексику морем.

Когда испанцы ушли, майя поместили раненое животное в одном из своих храмов и, считая коня таким же разумным, как и они сами, принесли ему еду – птиц и другое мясо, а также гирлянды и букеты цветов, как это они делали в отношении знатных лиц, когда те хворали. Неудивительно, что после подобного почитания бедная лошадь издохла от голода. И тогда перепуганный Канек, страшась мести конкистадора, приказал изготовить из камня точную копию коня и установить ее в том же самом храме. Поскольку майя полагали, что гром выстрелов испанских пушек и мушкетов происходит от ржания лошадей, они нарекли своего нового бога «Циминчак», или же «Громовый Тапир» («цимин» – тапир, «чак» – гром, дождь, гроза). В иерархии местных богов Циминчак занимал второе место после бога дождя». Конец цитаты.

Замечательная история! Ну, чем не подтверждение нашей теории «Внешнего Дара майя»?!

Чтобы лучше понять, где мы пробирались к руинам города майя, вспомните фильм «Хищник» с Арнольдом Шварценеггером – он снят именно в этих местах.

«Свежеоткрытый» археологами План де Аютла представляет собой холмы, обложенные кирпичами из натуральных камней. На вершинах пирамид стоят храмы с обвалившимися крышами. И только один уникальнейший храм сохранился в первозданном виде – с цветной штукатуркой, причудливыми граффити на внутренних стенах и удивительной остроконечной крышей. Чтобы понять, как выглядит этот майяский храм, киевлянину достаточно доехать до архитектурного музея под открытым небом «Пирогово» и дойти до карпатской хаты с массивной остроконечной крышей. У майя в План де Аютла и размеры здания, и форма крыши – все абсолютно идентично. Разница лишь в материале. В случае майяской хатынки – она сделана из плоских кирпичей слоистых известняковых напластований, коих в здешних местах великое множество. У меня даже сложилось впечатление, что каменная крыша майяского храма подражала именно соломенному образчику.

Древние майяские холмы заросли растением шато, из которого, кстати говоря, добывают красящий пигмент зеленого цвета, идущий на окраску бумаги для долларов США. Поэтому это растение находится под защитой государства и его не только нельзя вывозить за границу, но и даже перемещать внутри территории Мексики. А соблазн заиметь такую редкость в своей коллекции живых экзотических растений был, право слово, весьма велик. Но, вспомнив о праве федеральных блокпостов расстреливать нарушителей закона на месте, мы оставили остролистые шато в покое.

В одной из придорожных деревень майя мы купили жареных цыплят и напиток орчата де а кокос на основе, как можно догадаться, кокосового молока. Нехитрый, но категорически аутентичный ланч наша съемочная группа вкусила на берегу живописного водопада под сенью неведомых гладкокорых деревьев.

Отлучившийся было проводник сеньор Исаиас де ла Пенья Плата пришел в ужас, когда увидел нас под этими деревьями, и заставил живо-живо переместиться под другие, со свисающими с веток плодами в виде двух мохнатых шаров, размером с… ну, в общем, это дерево на языке майя называется «оленьи яйца». Оказалось, что те деревья, под которыми мы разместились первоначально, называются «чечен негро» и необычайно ядовиты. Они, на манер нашей плакучей ивы, время от времени «плюются» вниз своим соком, и даже если он попадет просто на кожу – место распухает и болит несколько недель. А попадание «плевка» вместе с пищей внутрь организма гарантирует немедленную и неотвратимую смерть! Наш шофер, пришедший вместе с проводником, узнав, что куски жареной курицы лежали под «чечен негро», даже не прикоснулся к угощению. Вот тебе и пикничок у водопадов в сельве! Вот тебе и поел курочки!

Когда мы вернулись в Паленке, нас ожидали два майяских колдуна. С типичными майяскими профилями, в белых одеяниях древних майяских жрецов, с длинными черными блестящими волосами. Их любезно пригласил Рафаэль Тунеси, узнав, что в Катемако мы посещали донью Исабель.

Жрецы были очень важные, невероятно серьезные, общались с нами через переводчика, который переводил с майя на испанский, а сеньор Исаиас де ла Пенья Плата переводил с испанского на русский. Понятно, что такая коммуникация была очень хрупкой и весьма неточной. Поэтому смысл ритуала «очищения» остался мне не до конца понятен. Не исключено, что местные майяские жрецы очищали меня от магии, которой окружила мое астральное тело брухо донья Исабель.

Мне показалось, что это им не очень-то удавалось, так как один из светильников, кадивших в священных чашах (тот, что слева на фото), все время гас. По совершенно неведомым причинам. Наконец старший жрец сказал нечто по смыслу следующее: «Дух Огня считает тебя достаточно сильным, поэтому священный очистительный огонь гаснет». С этими словами второй жрец, помладше, вручил мне два длинных остроконечных листа уже знакомого мне шато и велел бросить их в воду в первом же встреченном водоеме.

Ближайшее озеро находилось в двухстах шагах, но была уже глубокая ночь, а озеро кишело вышедшими на охоту крокодилами. Так что пришлось, нарушая, видимо, закон, положить листья с краской для долларов в карман и переместиться с ними к месту ночлега в Паленке.

Глава 6. Возможно ли отложить конец света?

У древних майя вообще не существовало такого понятия «конец света». Вместе с тем, они были уверены, что если не подкармливать Солнце свежей человеческой кровью, то у него не будет сил подняться над горизонтом на следующий день. А не будет солнца – не будет света. В этом смысле конец света майя откладывали всякий раз на неопределенное время, истязая себя и своих пленников. Особенно много свидетельств о кровавых жертвоприношениях можно найти в Паленке – пожалуй, самом известном древнем городе майя.

Один из археологов в нашей экспедиции, Юрий Полюхович как раз специализируется на этом историческом памятнике, и его научные работы посвящены исследованию политического и культурного центра майя – столицы Баакальского (Костяного) царства. По сути, именно это государство и есть Кащеево царство из древнерусских сказок. Отроги Чьяпасских гор образуют здесь естественное плато около 70 метров высотой. Расположенный на нем Паленке – это условное название руин на северо-востоке мексиканского штата Чьяпас. По-испански Паленке означает «палисад», «изгородь». Сами майя называли этот огромный храмовый центр – «Лакам-ха» («Большая вода»).

Археолог Юрий Полюхович и проводник сеньор Исаиас де ла Пенья Плата наперебой уверяли нас, что Паленке – самый красивый майяский город эпохи древнего царства. И действительно, фотографировать его – сплошное удовольствие! Над зарослями сельвы возвышаются величественные постройки.

Квадратная дозорная башня дворца правителей Паленке в какой-то степени напоминает колокольню Софиевского собора в Киеве. Стены дворца украшены рельефами. Большую часть их растащили по музеям разных стран – Англии, США, Канады. Еще какая-то часть сохраняется теперь в Антропологическом музее Мехико, кстати, сын архитектора этого музея Педро Рамироса Васкеса женат на украинке Ольге из Одессы и является почетным консулом Украины в Мексике. Часть барельефов дворца Лакам-ха укрыто в музее самого Паленке.

Подлинники изображений, представленные вниманию посетителей Паленке, посвящены военным победам: знатные пленники сидят на земле со связанными вывернутыми руками, с иссеченными гениталиями, жалкие и бессильные перед мощью владыки Паленке. Один из барельефов называют «панелью с танцорами», на самом деле – это, конечно же, не танцоры, это корчащиеся в агонии жертвы богу войны, которым живьем вырвали внутренности.

Любопытно, что изображения военачальников майя еще раз, пусть косвенно, подтверждают нашу теорию «Внешнего Дара майя». Дело в том, что в IV веке н. э. правители самого крупного города Мезоамерики – Теотиуакана – подчинили военной силой города-государства майя. Побитые майяские военные до такой степени были потрясены своей немощью перед воинами Теотиуакана, что с тех пор всегда одевались на манер теотиуаканских воевод. В Паленке есть барельеф, на котором изображен очередной майяский царь Кан Бахлам (Змей Ягуар), победитель царства Эхмаль в VII веке, и на нем шлем и доспехи Теотиуакана! То есть даже спустя три столетия майяские военные старались походить на тех, кто их когда-то победил.

Выходит, военные во все времена старались заменить шапку вместо того, чтобы заменить то, что под шапкой. В этой связи вспоминаются грузинские военные и полицейские, чья форма буквально скопирована с униформы американских силовиков. Да и наши украинские военные вместо столетней фуражки предпочитают с середины 1990-х носить американское кепи. Но лузгать семки при этом не перестают!

* * *

В древности специальный акведук подводил воды ручья к самому дворцу правителей Паленке. Вода была заключена в большую каменную трубу. Над трубой до сих пор сохранились нужники, конструкцией чем-то напоминающие отхожие места советских казарм, тюрем и вокзалов.

По соседству с дворцом легендарного правителя Пакаля и его потомков стоят три пирамиды, на вершинах которых возвышаются главные святилища города: Храм Солнца, Храм Креста и Храм Черепа. Это современные названия, происходящие от сюжетов барельефов, находящихся внутри и снаружи святилищ.

Особое место среди древних памятников Паленке занимает легендарный Храм Надписей. Свое название это здание получило из-за обилия иероглифических надписей, высеченных на его стенах, лестнице и колоннах.

Знакомство с памятниками древности – это всегда путешествие не только в пространстве, но и во времени. Шагая по улицам Херсонеса в Крыму, мы слышим голоса политика Перикла и оратора Демосфена, драматурга Аристофана, философов Сократа и Платона. Когда пробираемся тесными переулочками Иерусалима, то идем следами Иисуса и его последователей. Среди камней римского форума с нами говорят оратор Цицерон и политики Цезарь, Нерон, Тиберий и многие-многие другие.

А посещение тысяч городов майя до недавнего времени оставалось только пространственным перемещением по горам и девственной сельве. Их иероглифы безмолвно вопили о древних победах, ликовании, быте и трагедиях. И лишь благодаря успехам в исследовании письменности майя, достигнутым в последнее двадцатилетие, древние майя заговорили.

Дешифровка иероглифической письменности древних индейцев – это работа нашего члена экспедиции Юрия Полюховича. Ему принадлежит, уместно похвастать, открытие прочтения иероглифа «со», благодаря чему теперь можно прочесть такие слова, как «музыкант», «витруоз» и многие другие. На 80 % в наше время расшифрованы иероглифы майя. Это результат работы не только Юрия Полюховича, разумеется, это труд исследователей из США, Германии, России, Канады, Австралии и других стран. Но Юрий Полюхович, можно сказать, наследник основ расшифровки письменности майя, заложенных нашим земляком, Юрием Валентиновичем Кнорозовым (1922 – 1999), который родился на Харьковщине, хотя позже учился и работал в Москве и Ленинграде-Петербурге.

Юрий Полюхович обмолвился как-то еще при первом нашем знакомстве в Киеве: «В Гватемале и Мексике я общался с учеными, чиновниками, простыми людьми, таксистами. И всегда, когда я представлялся «Юрий», у любого возникало только две ассоциации с этим именем: Юрий Гагарин и Юрий Кнорозов». Вот так почитают нашего земляка Юрия Кнорозова на другом конце планеты. А у нас, в Украине, о нем почти никто ничего не знает. В Москве есть Центр изучения культур мезоамерики имени Ю. В. Кнорозова, в Мексике, близ города Канкун, есть Центр изучения культур Мезоамерики имени Ю. В. Кнорозова, а у нас в Украине не найти ни подобного Центра, ни улицы Кнорозова, ни даже памятника этому выдающемуся в мировой культуре нашему земляку и современнику! Это надо исправлять.