Обратный отсчёт

«Вот дом, который построил Джек».

Травматург знал, что Лаки в такой момент напевает песенку. Чёрт, до чего достала именно эта песенка, когда приходилось подолгу затаиваться там, где их не слышали, окружающие начинали слышать её, пусть даже Лаки старалась не капать на мозги. Магна вращает в ладони пару стальных шариков, они обязательная часть её снаряжения. Других это действие успокаивает и умиротворяет, что тут противопоказано, а вот Магну, наоборот, бодрит.

Чем занимаются Док или Профессор было неизвестно. Они не очень-то распространяются о том, как борются со здешней сенсорной депривацией.

«А это пшеница, которая в тёмном чулане хранится, в доме, который построил Джек».

Этот незатейливый стишок Травматург успевал неторопливо повторить раз двадцать. Так кажется. В инфракрасном спектре все четверо видны перед ним, но уже на расстоянии десяти метров человек виден весьма примерно. Словно туман. Воздух абсолютно сух и прозрачен (воды в нём нет; та влага, которую они выдыхают, чем-то поглощается), а включишь фонарь, и видишь вокруг отчётливый туман. В каждом Помещении свои причуды.

«А это весёлая птица-синица, которая часто ворует пшеницу, которая в тёмном чулане хранится, в доме, который построил Джек».

Он успел повторить всё стихотворение двенадцать раз, и уже близка противоположная стена. Нужно подойти вплотную к ней и постоять секунд пять. Тогда «подадут лестницу». Всякий раз выглядит это жутковато, она выдвигается из кажущейся сплошной и гладкой стены. И всегда непереносимо холодна на ощупь, без перчаток никак.

– Мы не одни, – голос Лаки. Сквозь маски голос не пробивается, его доносит радио. – Третий ярус, азимут восемь-пять.

– У него металл, – тут же добавила Магна. – Внимание, «Солнце» на восемь-пять!

Травматург успел заметить белые огоньки, кто-то стрелял. Глазами их сверху не увидеть, да и радар не даст чёткой картинки, но в тепловизоре можно заметить остывающие тёплые пятна на полу.

Дальше всё произошло быстро. «Чернильницы» есть у всех, но сейчас только Лаки и Магна в точности знают, где противник, им и стрелять. Томительно долгое мгновение, и в пространстве между группой и противником возникло светящееся в тепловизоре облако. И сейчас группу не разглядеть ни в какой прицел, надо или стрелять наугад, или применять…

– У него граната! – голос Магны. – Граната на зюйд-ост!

В сиянии облака видно, что цель – стена была метрах в пяти. И так хочется пробежаться, это ведь быстро, но тогда от стены отделится вихрь, подхватит тебя и бросит через всю комнату. Нелегко подавлять очевидные рефлексы. Все уже поворачиваются лицом на норд-вест и приседают, поворачиваясь спиной к невидимой отсюда гранате.

Звук взрыва не слышен, но приходит ударная волна.

– Он лежит, – голос Лаки. – Внимание, пошли вихри!

Там, где произошёл взрыв, уже беснуются вихри, и самое большее через полминуты они опустятся до самого пола. Ещё восемь секунд…

Горит датчик записи, кто-то из группы передаёт на все записывающие устройства. Должно быть, Профессор докладывает о нападении на группу.

Вихрей не видно, но через долю секунды незримая рука начинает сверху вниз стирать медленно клубящееся облако чернильной завесы. Быстро движутся вихри, слишком быстро.

– Травматург, план «Б», – голос Профессора. – Ищем сквозной проход.

Лестница уже выдвинулась, но сейчас нужна не она, в трёх шагах от неё знакомая дверца в стене. Она всего одна, и открывает коридоры без видимой закономерности.

Открываем. Нет ручки на внутренней стороне – не та область. Закрываем, открываем сразу же. Другая область, но всё равно не та, нет ручки.

– Я их отвлеку, – голос Магны. – Ищи проход.

Неясно, как она собралась отвлекать вихри, а сияние от облака тускнеет стремительно. Не отвлекаться! Закрыли. Открыли. Дверца как будто в тонну весом, если начинаешь открывать её слишком быстро, то ведёт себя именно так. Ещё раз, потянули… есть ручка!

Позади грохот, а от облака почти ничего не осталось.

– Вперёд! – голос Профессора. – Магна, ты предпоследняя.

Она действительно сумела выиграть время, в коридор вползали секунд пятнадцать. А когда туда впрыгнул ногами вперёд сам Травматург, он успел увидеть, как вихрь (видимый из-за собранных им осколков и камней) несётся прямо на него. Тут главное – не упираться рукой.

Дверь захлопнулась. Держи он её за ручку, мог бы и кисть сломать. Успел отдёрнуть.

– Все целы? – голос Профессора.

Доложили, что все. Кто же это был? Помещениями пользуется не только Контора, но среди негласных правил есть и такое, что если в Помещении уже есть люди надо ждать, пока они уйдут. Следов не осталось, это понятно, если нападавший не унёс ноги, пока мог, его размазало по стенкам. В буквальном смысле слова. Никакая защита тут не спасает.

И ещё минимум полчаса в это Помещение не войти. А то и дольше. Искать путь придётся с другого конца.

– Выходим, – решил Профессор. – Лаки, доложи обстановку.

* * *

Лаки замерла у приоткрытой двери. Темно с той стороны, и запах странный, затхлый. В Помещениях воздух лишён всякого запаха.

– Никого, – шепчет Лаки. – Не чувствую людей поблизости.

– Металлическая обшивка, – докладывает Магна. – Чувствую активную электронику. Есть камеры слежения. Возможно, есть пассивные датчики.

– Господа, если кому интересно, это Москва, – сообщает Профессор. – Географически.

Так. Все уже припомнили, сколько входов в Помещения известно в Москве. И сделали тот же вывод, что и Травматург, этот вход не совпадает ни с одним известным. И куда занесло на этот раз?

– Выходим, будем искать путь, – решает Профессор. – Иначе замёрзнем. Магна, убери камеры и прочее.

– Есть, – докладывает Магна. Выскальзывает наружу, как только она умудрилась проползти мимо Лаки? Ещё несколько секунд, и стенки коридора отзываются мелодичным звуком. Это Магна. Всегда так происходит.

– Камер нет, но могут быть датчики, – говорит Магна. – Это какой-то склад. Выходите.

– Маски не снимаем, – предупреждает Профессор. – Говорим только по радио. Травматург, нужен проход в любое Помещение с укрытием.

Из известных Травматургу таких Помещений всего одиннадцать из ста десяти известных. Так… и тут всего одна дверца! Рядом есть подобные, но они из другого материала, нет ручек, и на каждой пульт. Сейфы? Что-то ещё? Сейчас не до этого.

Закрыли… чёрт, какая скрипучая! И смазать нечем. Открыли. Не то. Когда дверь всего одна, вызвать устойчивую последовательность невозможно, коридоры будут открываться по неизвестной схеме. Закрыли, открыли. Пауза. Закрыли, открыли…

Лаки пошевелилась.

– Что такое? – Профессор.

– Не очень понимаю. Стены толстые, не могу сказать точно. Возможны гости.

– Встретим, – спокойно говорит Док. Не торопит Травматурга, не говорит лишнего. Впрочем, здесь все такие.

На шестнадцатой попытке дверца начинает весить тонну. Травматург отходит на пару шагов и показывает: «Спокойно». Его не торопят, нужен отдых, значит, нужен.

Ещё через минуту пробуем дальше.

– Что-то открылось у потолка, щели! – говорит Лаки. – Похоже, пустили газ!