Последняя точка судьбы

– Понимаешь, я когда-то читал, что именно так оленеводы хоронят своих умерших! – наконец выдохнул Черкашин.

– Почему в ящике-то, товарищ майор? – не понимал сержант.

– А это потому, что земля мёрзлая, и могилы копать здесь нет никакой возможности, соображаешь? Вот и делают им такие погосты из подсобного материала.

– Значит, нет больше старого Ёнко…. – мысли не давали покоя, – Но есть у нас студентка Варвара, внучка старика, есть её муж, к которому тоже есть вопросы, есть старуха, ушедшая в тундру много-много дней назад! Так что, давай, Чернов, заводи свой аппарат и двигай по следу. Авось, куда-нибудь он нас и выведет! Не хотел тебе говорить, но раз уж мы с тобой в одной упряжке…. Здесь, километрах в двадцати лагерь геологов. Чую, именно туда следы ведут. Заводи!

Они мчались по тундре, продавливая ягель металлическими гусеницами, и Черкашин чувствовал, что расследование его только начинается. О возвращении в часть он пока не думал, потому как решил, что вернётся туда, только имея на руках полную картину всех происшествий.

Часть 4.

– Начальник отряда Левитин! – представился пожилой мужчина с большими, явно ухоженными, усами, – Леонид Николаевич!

Черкашин показал своё удостоверение и протянул геологу руку.

Они прошли к длинному, сколоченному из досок столу,  и Левитин показал майору на лавку:

– Что привело сюда, товарищ майор?

– Да как сказать, Леонид Николаевич…. Следы нарт сюда привели. Аж от самой стоянки старика Ёнко. Слышали про такого?

Геолог задумался:

– Это у которого старуха в тундру ушла?

– Вот-вот, ещё и эта старуха на мою голову! – чертыхнулся Черкашин.

– О чём Вы? – не понял Левитин.

– Так, к слову пришлось. Так как с нартами?

Геологи расположили свой лагерь прямо посреди небольшого лесочка, чудом оказавшимся на этих равнинных просторах. В диаметре километра полтора, лагерь был похож на живительный оазис, только вокруг простиралась не бесконечная пустыня, а безжизненные кочкарники тундры. Вот только была ли тундра безжизненной, Черкашин уже сомневался.

– У нас буровая километрах в пяти, – заметив, что майор осматривает окрестности, уточнил начальник отряда, – а здесь базовый лагерь! Два сезона по крупинке материал сюда доставляли: по досточке, по брёвнышку…. А сейчас и банька есть, и пара балков небольших. В лесу дрова. Сами понимаете, на буровой работа грязная, иногда баня желанней всякого ужина бывает!

Чернов возился возле вездехода. Вот чертяка, подумалось Черкашину, а ведь  всю округу осмотреть успел! Ишь, как глазищами вокруг вертит!

– Так что с нартами? – повернулся он к Левитину.

Тот почему-то смутился,  растерянно заморгал глазами. Потом подсел поближе и опустил на стол жилистые, с потрескавшейся  на пальцах кожей, руки:

– Раз уж Вы из такого армейского ведомства, расскажу одну странную историю. И ещё…. Видите вот тот сарайчик сколоченный?

– Ну? – заинтересовался майор.

– Так вот… – геолог замялся, – Там лежит  труп!

– Что?! – вскочил Черкашин.

Левитин испуганно оглянулся и потянул майора за рукав:

– Да Вы присядьте, я сейчас всё объясню!

– Вобщем, мои орлы вчера немного закуролесили: где-то бражку, подлецы, хранили! Я здесь был, а первая смена после пересменки подпили немного, ну, и решили по тундре погонять. Вахтовый вездеход всегда под рукой, гаишников никаких! Понимаете? А в тундре на труп наткнулись. Я понял потом, что это и есть та старуха, что от старика Ёнко ушла!

– Сохранилась? – поинтересовался майор.

– Как живая, только высохшая уж очень! Ни кровинки на лице, как будто всю кровь выпили!

– Давайте-ка в сарай, Леонид Николаевич!

Старуху эту Черкашин при жизни не видел, но понял, что нащупал первую ниточку своего  запутанного дела. Осмотрев тело, он понял, что и старуха, и пропавший  Мантуров, и погибшие солдаты, и даже призрак, пришедший к нему на посту в образе Варвары – всё это связывалось в какой-то единый, ещё не ведомый ему узелок, развязав который, раскроет череду преступлений, так внезапно начавшихся несколько недель назад.

– Отвезёшь тело в гарнизонный госпиталь. Доложишь подполковнику Дорчиеву обо всём, что видел здесь. Пусть вызывают опергруппу из Якутска, потому что здесь кроме армейских дел, чувствую, и гражданских немало. Передашь капитану Светлову, что в столе у меня папка лежит по всем делам. Надо пробить Варвару Ламдо. Это внучка старика, что мы с тобой нашли. Кто такая, круг знакомых, родственников. Она говорит, муж у неё есть. Про него тоже пусть всё узнает. Ну, ты меня понял. Доберёшься до части? – отдав приказания, спросил Черкашин.

– А Вы, товарищ майор?

– Я пока остаюсь, сержант. Найдёшь дорогу? – ещё раз спросил он.

– Конечно. Я присмотрелся здесь, – наклонился к уху Черкашина Чернов, – В лагере пять человек, да ещё девица какая-то возле бани крутилась. Увидела Вас и в лес ушла. Неспроста?

– Я разберусь, сыщик! – довольный наблюдательностью сержанта,  хлопнул его по плечу майор, – Ты задание выполняй!

С помощью рабочих положили труп старухи в кузов. Вездеход, выбросив в атмосферу клуб едкого дыма, помчался к горизонту, постепенно превращаясь в точку, а потом и вовсе исчез среди колыхающегося над тундрой марева болотного газа.

– Лихой у Вас помощник! – услышал за спиной Черкашин голос начальника отряда.

– Да, уж… – согласился майор, – Кстати, Леонид Николаевич, я, не спросив разрешения, на постой у вас остановился. Вы не против?

– Скажете тоже! – развёл руками Левитин.

– Вот и славно! Вы рассказ свой не закончили, да и у меня вопросов столько, что ответов Ваших, надеюсь, на всю ночь хватит!

Они направились в балок начальника отряда, и Черкашин, как будто о чём-то вспомнив, спросил:

– А Варвара, внучка умершего старика Ёнко, в вашем лагере живёт?

– И это заметили! – остановился Левитин и облегчённо вздохнул, – А я уж голову ломаю, как разговор начать, чтоб всё понятно было! У нас живёт! Как только старик умер, она сюда переехала. Муж ведь у неё на нашей буровой!

– Вот как?! – удивился Черкашин, – Ну, дела….

Часть 5.

– Варвару я с прошлых сезонов ещё знаю! – Левитин плотнее закрыл дверь балка, – Так, видел её на стойбище Ёнко. На зиму-то он в южную тундру всегда уходил, а летом непременно в этих местах оседал. Здесь, говорил, олени лучше жирок нагуливают!

Начальник отряда  достал сигарету, чиркал спичками, сбивая нервную дрожь. Затянувшись, откинулся на лавке к стене и долго смотрел в небольшое оконце.

Черкашин его не перебивал. Знал, что расскажет всё, даже для того, чтобы облегчить душу от смутных сомнений.