Последняя точка судьбы

– Дыхание тундры…

Часть 2.

В госпитале Черкашин провалялся целую неделю. Ничего не болело, но постоянно шумело в голове, и откуда-то издалека, из-под корочки, выползало лицо безобразной старухи с бельмом на глазу. Майор пытался думать о другом, но видение это всё возвращалось и возвращалось, превращая ночной сон в бесконечную пытку.

Он пытался вспомнить последние мгновения перед потерей сознания. Вот он замечает пятно в тундре, вот пятно приближается. Старуха! Да, старуха, которую он никогда не видел, о которой знает только со слов её внучки. Откуда тогда белое бельмо на глазу, если даже фотографии этой старухи нет? Значит, была эта старая ведьма на самом деле, раз такая деталь запомнилась? Дальше…. Внучка. Откуда взялась эта бывшая студентка вместо своей бабки? Ведь Черкашин и её видел! Он вспомнил даже то, как обессиленный, под воздействием неведомых чар, уронил под ноги автомат. Так, дальше…. А дальше тьма, да аромат мягких губ, пахнущих морошкой.

Что это, гипноз? Ему ли, боевому офицеру, прошедшему крещение афганским огнём, начальнику особого отдела части, верить в подобные чудеса? Может, всё-таки диверсия?

В дверь заглянул лейтенант.

– Дежурный по штабу, товарищ майор! – доложил он.

– Что у Вас, лейтенант? – Черкашин присел на кровать.

– Понимаете, товарищ майор… – дежурный замялся, – В общем, солдат из караульной роты пропал. Вчера днём. Разводящий караул менять пришёл, а его нет….

– Оружие где? – первым делом поинтересовался майор.

– В том-то и дело, что автомат оставлен на посту, а часового нет.

– Хорошо, лейтенант, идите. Доложите подробно у меня в кабинете. Я скоро!

Начальник госпиталя настаивал ещё на паре дней отдыха, мол, нервная система ещё полностью не восстановлена, но Черкашин не был бы Черкашиным, если бы согласился!

– Ищи, майор! – бушевал подполковник Дорчиев, – Двое погибших за месяц, один вообще куда-то пропал, как это, а?! Нет ведь войны, в Москве олимпиада прошла, а у нас небоевые потери в части! Что я матерям этих солдат писать буду?!

– Разберусь, товарищ подполковник! – попытался успокоить командира Черкашин, – Анзор Тимофеевич, я обязательно разберусь!

В своём кабинете майор задёрнул окна. Полярный день, что поделаешь! Одиннадцать вечера, а солнце на самой макушке светит! Вспомнил, как долго привыкал к такой аномалии.

Открыл дело, которое завёл сразу после гибели первого солдата.

Так, с утра первым делом ещё раз сослуживцев опросить надо. Может, письмо какое получил и в бега подался, может, мучило его что-то. Дедовщины в части не наблюдается, иначе он бы точно об этом знал – в каждой роте свои люди. Может, и не красиво, но зато спокойней. Вот и солдатик этот что пропал, Мантуров…. Черкашин вспомнил его: красивый мальчишка, чернявый, с кудряшками. На таких девчонки первыми бросаются! А здесь, в тундре, кому бросаться? Майор даже качнул головой. Кроме той студентки на стойбище, вроде, как и некому! Студентка…. Надо ещё раз на стойбище наведаться, пораспрашивать. У неё ведь и муж, кажется, есть, про старуху уточнить. Больно уж запутанное дело вырисовывается!

Черкашин даже не заметил, как уснул за столом. Утром услышал шаги за дверью и проснулся. В коридоре шелестел шваброй дневальный, дежурный отвечал кому-то по телефону. Одёрнув штору, майор зажмурился. Солнце продолжало свой бег по кругу, а где-то в тундре скрывалась от Черкашина ещё непонятная и неразгаданная им до сегодняшнего дня тайна. На болотистой бесконечной равнине шла своя жизнь. Изредка вдалеке мелькали оленьи нарты, донося до слуха гортанные крики седоков, и запах вечности плыл над ягельными коврами.

Часть 3.

В караульной роте Черкашин долго беседовал с солдатами, интересовался, замечал ли кто какие-нибудь странности в поведении исчезнувшего Мантурова в последние дни. Все поголовно пожимали плечами, только сержант Чернов, после того, когда бойцы разошлись, рассказал майору, что два дня назад застал в ленкомнате Мантурова в полном одиночестве. Тот сидел, откинувшись к стене, и улыбался, мечтательно закатив к потолку глаза.

– Письмо что ли получил? – спросил тогда сержант.

– Да, нет, – чуть помедлив, ответил Мантуров, – здесь всё гораздо романтичнее.

Большего Чернов от него не добился. Ушёл удивлённый, слегка прикрыв дверь в комнату.

– Больше ничего подозрительного, товарищ майор!

– Понятно.

Прибежал посыльный: Черкашина вызывал командир части.

– Проходи, Николай Иванович! – Дорчиев показал на стул за столом, – Читай факс! Только что получено из штаба округа, – он протянул бумагу майору и отошёл к окну.

Черкашину надлежало провести самое тщательное расследование случаев ЧП, произошедших в части за последний месяц. В целях концентрации усилий именно на этих случаях, все остальные дела передать своему заместителю, а именно капитану Светлову.

– Один справишься? – не оборачиваясь, спросил Дорчиев.

– Попробую, Анзор Тимофеевич! Здесь ведь как: чем меньше народу знает, тем больше шансов быстрее добраться до результата! Хотя…. Сержанта Чернова возьму в помощь?

– Бери. Только, дорогой Николай Иванович, ты уж постарайся, пожалуйста! – Дорчиев подошёл к майору и тронул его за плечо, – Сам понимаешь, как нам всем сейчас этот результат нужен!

Отдав честь, Черкашин пошёл к двери. Его окликнул командир:

– Вездеход в полном твоём распоряжении! Да и вообще, любую технику бери!

– Есть, товарищ подполковник!

Чернов оказался как никогда кстати: будучи родом из деревни, он неплохо водил вездеход, да и вообще, был расторопным малым! Пока Черкашин собирался к отъезду на стойбище, сержант с солдатами забросил под брезент пару бочек бензина. Уже подходя к КП, майор услышал ровное урчание Газ-71.

– Ну, ты молодец! – похвалил Чернова Черкашин.

Тот довольный захлопнул дверцу кабины. Ещё раз вынул из сапога карту, что-то промурлыкал про себя, видимо сверяя расстояние:

– Вперёд, товарищ майор?

– Давай!

Лихо развернувшись на месте, вездеход рванул в тундру, разбрасывая по пути ошметки влажной земли. Где-то там вдалеке, за двумя лысыми сопками, маячившими на горизонте, приютилось стойбище старика Ёнко. Черкашин чувствовал, что именно с этим местом связано появление на посту воинской части  духа в образе то ли старухи, то ли миловидной северянки.

Его ждало разочарование. На месте бывшего стойбища нашли примятый ягель, обложенный по окружности комьями земли да чёрную золу на месте кострища.

– Откочевали! – с обидой вскрикнул майор и взмахнул рукой.

От безнадёги стеснило грудь. Где теперь искать ниточку?!

– Товарищ майор! – услышал он. К нему бежал Чернов, показывая на дальнюю сопку, – Товарищ майор! Там следы от нарт! Туда они направились!

Снова вернулась надежда, а это самое главное в любом поиске!

Черкашин заметил чуть в стороне от кочевья небольшой короб. Из него торчала палка для погона оленей. Майор направился туда. Ящик как ящик, вот только для чего? Пнув его ногой, понял, что внутри что-то есть. С трудом оторвав верхнюю дощечку, он заглянул внутрь и отпрянул назад, интуитивно прикрывая лицо руками.

На недоумённый взгляд Чернова просто выдохнул:

– Старик!

Они долго сидели в кабине вездехода и просто молчали.