Sofiko. Танцевать на перепутье

Немного позже он осознал, что в действительности ему помогли не силы, а желание жить полной жизнью.

***

Месяц до выпускного и, соответственно, танца с «тем самым» пролетел незаметно. Не нервничал только кот, пожалуй. Хотя и ему иногда доставалось в виде пустой миски на ужин. Но это он мог еще перенести, но вот отсутствие приветственных поклонов по утрам от всей семьи – это было выше его достоинства. На вторую неделю он просто ходил и блажил, словно ему никто не дает. Ему и правда ничто не давали, но и он не кошку имел ввиду. «До чего люди глупы. Ради чего или кого все эти наряды, если даже меня не накормят».

София тренировалась как могла. Приходила домой уставшая, часто злая, и не ужиная ложилась спать. Несмотря на то, что в вуз её уже приняли, экзамены нельзя было провалить: они давали бонусы в виде стипендии. Дед читал и наблюдал за цветением деревьев в саду, мама сутками работала. Кот наглел и временами топтался по чистым простыням хозяев.

Все складывалось вроде как удачно, если бы не «вроде как». Девушку переполняли эмоции и желание любить, поэтому без последствий слова молодого человека не прошли. Она выбрала, как это всегда показывают в фильмах, самого «неудачливого» в классе и, как ей потом казалось, во всей школе. Однако этот «неудачник» стал на тот момент лучшим партнёром в ее жизни.

– Дед, он меня так вёл…так вёл… – словно захлебываясь, София стояла посередине гостиной и показывала, вернее, пыталась продемонстрировать, как они танцевали. – Мне показалось, что он был лучше даже нашего Пабло. Ну правда, не смотри на меня так.

Дед стоял у камина, держа руки в карманах, и молча наблюдал за внучкой. Про улыбку можно не упоминать – казалось, это врожденное. Внучка же продолжала махать руками, плавно передвигаться между столиком, диваном и кадкой с кактусом, который откуда-то привез ее отец лет 15 назад.

– Он в конце только признался, что занимается с десяти лет, – внучка замерла. – Дед, прикинь. С десяти лет. Даже выступать ездил. Не помню куда только. И он сделал…

София выпрямилась, словно перед ней стоял партнер, и сделала по два приставных шага в каждую сторону. Руки то сгибались, то разгибались. Шаг по диагонали вперед, шаг по диагонали назад. Поворот. Левая рука над головой. Смена рук.

– Продолжишь заниматься? – глаза деда улыбнулись.

– Я и не бросала, – внучка остановилась лицом к старику, в глазах мелькал чертенок в белом одеянии. – Уже узнала, вузе можно записаться на факультатив. Там разные есть. Дед, ты не рассказал, ты-то как начал? Ну, тебе было плохо, ты решился. И что?

София в две секунды была у дивана, плюхнулась на него, поджала ноги и посмотрела на деда, словно тот уже начинал свое представление.

Старик постоял минуту неподвижно, затем прокашлялся:

– Решился я на свои мечты и цели, на которые забил в прошлой жизни. Да, считаю, что в тот момент преступил черту и шагнул в новую жизнь. Прогуляв допоздна по промозглому, ворчливому, но справедливому Питеру, поехал домой. С Невского тянуло холодом и грустью, которые иногда помогают, а иногда хочется изучить дно этой ветренной старушки-Невы.

София подтянула колени к груди и сжалась в комок. Её живое воображение и фантазия часто мешали ей наслаждаться жизнью, как это положено подросткам её возраста. С лица уже сошел румянец от танца, и теперь над пухлыми щеками вырисовались два маленьких колодца глаз.

Дед же стоял неподвижно. Его, казалось, ничем не пробить:

– Не доехал я, правда. Все решил в машине. Да не пугайся ты так, – дед подмигнул и сложил руки на груди. – Я ведь вон, живой. Песком пол пачкаю иногда. Нашел какой-то клочок бумаги и записал все, что пришло на ум. Ну, по поводу своих мечт.

– Танцевать? – выдохнула внучка.

– Научиться танцевать, – дед поднял указательный палец вверх и так застыл. – И еще много чего. Основного. А, погоди-ка. А ну пойдем со мной.

София вскочила и через пять минут стояла и переминалась около деда, вытягивала голову и держась, чтобы не порыться самой. Старик же что-то искал в комоде.

– Вот, – он протянул внучке лист бумаги. Потрёпанный, размером с билет на самолет. Одного уголка не было, частично слов было уже не разобрать. Но по взгляду старика было видно, что это – самая великая ценность для него, как кольцо для Фродо. – Список мой. Нашёл в бардачке, что было.

София заметила, как дед украдкой смахнул капли с левой щеки. Затем убрал лист обратно и кивнул на диван:

– Надо присесть. Так вот, сразу в машине я и взялся за дело, не представляя, что вообще делать, что будет дальше и к чему это приведет, – они сели на диван. София по привычке подобрала ноги и уставилась на деда. – Мне лишь предстояло отринуть все страхи, сомнения и честно признаться, что сегодня я проиграл. Но есть еще второй раунд – и тут уже нельзя облажаться.

***

Стою я, значит, на перекрестке. Исчезли планы на будущее. Закончились деньги, с родственниками на большом расстоянии по причине ссоры и обид. Разногласия и прочее. Все интересы, что насыщали жизнь еще вчера, потеряли смысл, потому что были связаны с прошлыми планами и людьми.

Перестал существовать дом, куда хотелось возвращаться. Снизилась зарплата в разы. Мир и жизнь показывали, что надо что-то менять, что где-то я ошибся. Хотя сам считал всегда себя правым. Но факты указывали на обратное: я попал в ситуацию пустоты и не обращал внимания на очевидные вещи.

И вот сижу в автомобиле на Гороховой рядом с Адмиралтейством. Осень. Тепло. Вечер. Понимаю, что это тупик. Всё, что было сделано раньше, не имеет смысла, потеряло его. Надо что-то менять, быстро, кардинально: так продолжатся дальше не может.

Разрушено всё, что-то надо делать. Постепенно доходит: мы сами ответственны за свою жизнь. Все, что нас окружает – мы создаем сами. Весь окружающий мир создаем мы: подпускаем людей в свой близкий круг, приобретаем или притягиваем вещи, оставляем кого-то или что-то рядом, достигаем или нет, получаем опыт или нет.

Все. Окружение. Делаем. Мы. Сами.

Все, что происходит рядом с нами и с нами – это наших рук дело. И, получается, мы за это ответственны.

Осознав, я принял это за фундамент, основу моей будущей жизни. Потому как прошлой уже не существовало. Было больно признавать и принимать, что я сам допустил эти качели, которые перестали крутиться и сейчас безжизненно висели. Свои косяки в целом малоприятны, но когда ты утыкаешься в них носом… Или нет, когда они оптом вываливаются на тебя из прохудившегося от тяжести рюкзака – это ну вот вообще неприятно. Ты сам себя тыкаешь носом в ошибки и приговариваешь: «Вот, тут ведь не надо было огрызаться», или «Мог бы и сам позвонить, что они, должны тебе что-то?», или «Надо было отстоять своё мнение, ты ведь муж».

«Надо взять ответственность за себя в свои руки. Надо брать ситуацию под свой контроль», – решил я.

Спустя минуту пришло озарение: составить план. Это прям вот был внутренний посыл. И я благодарен себе за это. Уж если внутренний мир тебе указывает и подсказывает, что что-то не так – надо прислушаться.

Я принял решение и обещал себе: отныне не буду лгать ни себе, ни окружающим. Буду жить в полной гармонии с собой так, как считаю нужным. Так, как будет комфортно мне. Как хочу я. Даже если обстоятельства подскажут более простое решение.

Я мысленно вышел из машины и посмотрел на себя со стороны, на других людей, на всё в целом. И понял, как решить проблему. Так как я мысленно уже не был участником этой ситуации, мне было проще увидеть решения. Они исходили изнутри и были согласованы со мной. Я понимал, что это наиболее правильные решения, которые можно было принять сейчас.

На основе этого составил план.

Первый пункт: помириться с родителями. Эта цепь тянула меня назад как удерживает Аврору стальной канат. Я, как мужчина с определёнными принципами, был против некоторых мыслей моих родителей. Но как сыну мне стоило примириться с расхождениями в мыслях и просто принять факт, что я их люблю. Они не хотели мне зла, они лишь высказывали своё мнение. Ладно, немного навязывали. Но ведь любя.

Дальше записал «2. Каким хочу быть». Занес было ручку и замер. Я не знал. Подсознание подсказало, что это важный пункт, чтобы он поможет понять вектор дальнейшего пути, но я понятия не имел, что делать. Мои истинные не навязанные желания ютились в тесном углу на задворках сознания.

Стал перебирать различные образы, сравнения, вспоминать прошлое, представлять картинки. Поначалу не было конкретики. Я прислушался к внутреннему голосу. Сначала он молчал: слишком долго и часто я «забивал» на него и отмахивался. Стало стыдно перед самим собой – взрослый мужчина, достигший (пусть и потерявший) определённого положения – и не знает, чего хочет.

Я притих и молил настоящего себя проснуться и сказать всё, что он обо мне думает. И я проснулся. Не ругался, не топал ногами, не бил по рулю. Я показал себе мечту: ещё в детстве я хотел научиться танцевать. И воспоминания нахлынули сами собой. Мне было горько и тошно от того, что я так и не позволил мальчишке станцевать тогда на выпускном, боясь насмешек; что я скрывал своё желание потанцевать на корпоративных вечеринках под предлогами неотложных дел. Мечта в красках появилась пред глазами.

Второй пункт: научиться танцевать. С удовольствием ходить на вечеринки с танцами.

И вновь я остановился. Что дальше? Всматриваясь в спускающуюся темноту через капли на лобовом стекле, стало казаться, что большего я не хочу. Не хочу, потому что не знаю, что хотеть. Я не видел мир – заграница была для меня тогда чем-то запредельным. Мой круг был замкнут на друзьях детства, работе, партнёрах, коллегах, жене, семье. Всё. Я, как говориться, не пробовал этот мир на вкус. Не чувствовал пороха. Не карабкался на заснеженные вершины и не погружался в подводные пещеры. Я не знал этот мир, его возможностей, опасностей. Так я понял, что будет третьим в моем списке.

Третий пункт: понять мир, его устройство, основные принципы. Мне жутко захотелось научиться. Внутренне я был к этому готов. Причем случилось это только что: стало интересно, что может дать этот мир, кроме разочарований и борьбы.

Я откинулся на спинку кресла. Мысли метались в замкнутом пространстве как пчелы над приближающимся к улью медведем. Танцы – мечта детства – требовала большего, чем просто начать заниматься. Слишком долго я её откладывал. Следующий шаг пришел на ум быстро.

Четвертый пункт: бросить курить. Я всегда понимал, что это вредит моему здоровью, но ничего не предпринимал. К тому же, как общаться с коллегами в курилке? На тот момент я был курильщиком со стажем в десять лет. Написал: «Я больше не курю».

Уже придумав, что будет следующим, я внезапно осознал, что в моем списке сплошь старые комплексы, от который я подсознательно решил избавиться.

Пятый пункт: перестать стесняться самого себя. Поверьте, не только женщины вздыхают при виде своего отражения. Я не то, чтобы совсем стеснялся своей фигуры, но внутренний дискомфорт при мыслях о ней был. Без склонности к полноте, я был «добрым мягким малым» во всех смыслах. В планах было подкачать тело и грудь. Тут четвёртая цель должна была сильно помочь в этом. Собственно, все цели помогали друг другу, и в будущем обещали дать синергический эффект.

Шестым пунктом стала понятная цель: уметь зарабатывать честно, открыто и естественно. Без ломок себя, без переступания через свои принципы. Именно зарабатывать, а не просто ходить на работу и получать оговоренный оклад. Я хотел, чтобы никогда у меня больше не было нынешней ситуации: иметь в кармане последние пять тысяч рублей и не понимать, где взять ещё.

Я всё больше погружался в план, думал над конкретными шагами по его воплощению. Внутреннего страха, что выйду из своей зоны комфорта и ступлю на совершенную неизведанную мне землю, не было. Было колоссальное желание действовать, постигать, учиться. Уже с улыбкой я видел свет в конце тоннеля.

Седьмой пункт пришел неожиданно быстро. Захотелось иметь библиотеку на чердаке в собственном доме, построенном своими руками. Что и как для этого делать, куда двигаться – неважно. Была цель – средства при желании найдутся.