Связанные прошлым

Да, все знали, каким человеком был Якопо. Он получал удовольствие от пыток, и ему нравился тот прилив сил, который они дарили, особенно если имел дело с предателями или врагами. Но Якопо наслаждался процессом на уровне, схожем с сексуальным удовлетворением, что не сулило ничего хорошего для женщины в браке.

Я наклонил голову, пытаясь подавить ярость, накрывшую меня.

– Как ты можешь быть таким спокойным? Как ты можешь не впадать в ярость?

Я чуть было не рассмеялся. Моя ярость была заключена глубоко внутри, где она оставалась до тех пор, пока я не решал выпустить ее на волю. Потребовались годы, чтобы отточить искусство носить маску человека, который неспособен проявлять эмоции. Но теперь я был непробиваемым, словно сталь.

– Мой отец – Дон. Ты знаешь, что это его решение, а не мое.

Пьетро бросил на меня взгляд, полный ярости.

– Но ты не одобряешь это решение.

– Естественно. А как же иначе? Инес – моя сестра, – просто ответил я. Я не мог сказать ничего больше прилюдно, даже несмотря на тот факт, что Пьетро мне нравился.

– Ты можешь отстраненно наблюдать, как ее отдают такому чудовищу?

– Якопо самоуверен и высокомерен. В конце концов, это рано или поздно может привести его к смерти.

Пьетро заказал себе еще один стакан, пока я все еще крутил в руках свой первый. Мне никогда не нравилось напиваться. Потеря контроля и какого-либо рода ограничения вызывали у меня стойкое отвращение.

– В конце концов, для Инес может быть слишком поздно.

Я допил свой виски.

– Они поженятся только следующим летом…

– Следующим летом? Ей исполнится семнадцать. Разве они не могут подождать, пока она достигнет совершеннолетия?

Бармен протянул бутылку, но я покачал головой. Мне не хотелось пить.

– Один год – это долгий срок, Пьетро.

Он пристально посмотрел на меня. Он заглянул мне в глаза, пытаясь уловить смысл моих слов. Я бы не стал говорить с ним еще более откровенно.

– Ты можешь доверять мне. Я могу помочь.

Я лишь холодно улыбнулся ему, ничего не сказав. Я бы не стал раскрывать ему свои секреты или делиться с ним подробностями. Пьетро был одним из немногих людей, которым я в какой-то степени доверял, но определенно не настолько, чтобы рассказать ему больше, чем это было необходимо в данной ситуации.

– Мне не нужна твоя помощь.

* * *

Рокко и Якопо ждали у машины, когда мы с Энцо подъехали. Якопо одарил нас широкой улыбкой, задрав голову еще выше и выпятив грудь. Я резко кивнул ему и его брату в знак приветствия. Если бы я сейчас произнес хоть слово, оно и близко не походило на ту холодность, которой я был известен в наших кругах. Энцо пожал им руки, но по тому, как он надулся, когда только дотронулся до ладони Якопо, было очевидно, что он о нем думает. Якопо мало кому нравился. И я не доверял людям, которые симпатизировали ему.

Не говоря ни слова, я скользнул на заднее сиденье. Энцо по обыкновению сел за руль.

– Садись сзади, Пострел, – сказал Якопо Рокко, у которого покраснели уши. Раньше его он весь становился красный, как рак, но с годами научился сдерживать эмоции.

Рокко опустился рядом со мной, молча, но пристально глядя в затылок брата. Их вражда выходила за рамки соперничества, характерного для братьев и сестер. То была чистейшая ненависть.

– Почему ты до сих пор зовешь его так? – поинтересовался Энцо низким голосом, заводя машину.

– Разве я не рассказывал вам эту историю?

– Ты неоднократно рассказывал ее всем, – тихо заметил Рокко.

Я стиснул зубы.

– И то правда.

Якопо скорчил жесткую ухмылочку в зеркале заднего вида.

– Это чертовки классная история, чтобы ее можно было так просто забыть.

Когда они прилепили Рокко эту кликуху, меня там не было. Но эта история до сих пор на слуху, в основном благодаря тому, что Якопо вновь вспоминал ее, как только о ней забывали. Рокко было четырнадцать лет, когда Якопо вместе со своими не менее развратными друзья впервые отвели его в бордель. Якопо приказал двум танцовщицам очень ритмично станцевать свой танец у Рокко на коленях, отчего тот кончил прямо в штаны. Естественно, на этом унижения Рокко не закончились. Затем Якопо и его друзья заставили Рокко раздеться, намазать сперму на крекер и съесть его. Возможно, они придумали бы еще массу способов поиздеваться над ним, если бы не вмешался Джованни Ареско, наш Заместитель Дона здесь, в Чикаго.

– Перед нами стоит определенная задача, на выполнении которой мы должны сосредоточиться. У нас нет времени зацикливаться на прошлом, – отрезал я, и всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.

Энцо припарковался в квартале от здания фабрики и вместе с Рокко отправился на разведку. Мой отец не одобрял того, что я лично участвую в нападениях, но я настаивал. Тем не менее, мне редко это позволяли.

В тот момент, когда мы с Якопо остались одни и стояли, прислонившись к машине, он вздохнул и улыбнулся так, что можно было предположить, что он не знает, зачем люди улыбаются, но, тем не менее, перенял этот навык.

– Твой отец заставил меня долго ждать. Даже мой брат уже женат, а женитьбу на твоей сестре я превкушаю вот уже несколько лет. Но Инес оправдает мое ожидание, я уверен.

Его улыбка стала более мрачной, похабной.

Вскипевшая ярость прорвала мою стальную броню. Я ударил его локтем в горло. Мой нож был прямо под курткой. Один удар – все, что требуется, чтобы спасти Инес от жестокой судьбы – судьбы, которой не заслуживает ни одна женщина.

В глазах Якопо мелькнули вызов и страх.

– Ты хочешь порешить меня из-за какой-то манды?

Я крепче сжал руки. Один удар, и мои руки будут покрыты его кровью. И это будет приятно, гораздо приятнее, чем любое убийство до этого.

– Осторожно, – тихо произнес я. – Эта манда – моя сестра, и тебе следовало бы вспомнить, что через несколько лет я стану твоим Доном. Так что прояви уважение.

– А я буду твоим Консильери. Так было всегда. Наши отцы – друзья. Ты не сможешь убить меня.

Это было правдой. Пока жив мой отец, я не мог убить Якопо, и даже после его смерть такой поступок было бы трудно объяснить моим людям. Скудери – фамилия, которая имела вес, их семья принадлежала Синдикату. Они были лояльны. Чтобы избавиться от одного из них, нужна была веская причина, а защита сестры от изнасилования и пыток супруга таковой не считалась. От одной мысли о том, что Инес придется страдать от садистских наклонностей Якопо, моя кровь кипела.

Я отпустил его. Всю свою жизнь я стремился стать Доном, пойти по стопам отца. Мне на роду было написано править Синдикатом, и я это сделаю. Ничто не остановит мое восхождение к власти, и уж тем более Якопо Скудери. Я посмотрел на него с холодной улыбкой.

– Я не стану убивать тебя. Ты прав.

Его улыбка стала торжественной. Он был уверен в своей безнаказанности. Раздались шаги. Из-за угла появились Рокко и Энцо, закончившие разведку местности.

– Все чисто? – спросил я.