Связанные честью

Боже, какой же он высокий! Люди рядом с ним были около метра восьмидесяти, но он возвышался над всеми ними.

– Лилиана, иди сюда, – приказала я, протягивая руку. Я хотела, чтобы она держалась подальше от Луки. Она отступила назад, споткнулась, а затем полетела в мои объятия, уткнувшись лицом мне в плечо. Лука приподнял одну черную бровь.

– Это – Лука Витиелло! – услужливо подсказала Джианна, даже не пытаясь скрыть свое отвращение. Фабиано издал звук разъяренного дикого котенка, бросился на Луку и начал колотить его по ногам и животу своими маленькими кулачками.

– Оставь Арию! Ты ее не получишь!

И тут мое сердце замерло. Мужчина слева от Луки сделал шаг вперед. Под его пиджаком виднелись очертания пистолета. Наверное, это телохранитель Луки, хотя, если честно, я не могла понять, зачем он ему нужен.

– Нет, Чезаре, – холодно произнес Лука, и мужчина замер на месте. Лука поймал руки моего брата одной правой, останавливая атаку. Скорее всего, он вообще не почувствовал удары. Я подтолкнула Лили к Джианне, и та обняла ее, словно защищая, пока я подходила к Луке. Я понимала необходимость убрать Фабиано подальше, хотя была до смерти напугана. Возможно, Нью-Йорк и Чикаго пытаются на время зарыть топор войны, но альянсы в любой момент могут распасться. Такое было бы не впервой. Лука и его люди все еще считались врагами.

– Какой теплый прием мы получили! Вот оно, пресловутое гостеприимство Синдиката, – усмехнулся другой мужчина рядом с Лукой. У него были черные волосы, но глаза казались темнее. Он был на пару сантиметров ниже Луки и не таким широкоплечим, но было очевидно, что оба мужчины братья.

– Маттео, – произнес Лука низким голосом, вызывающим дрожь в моем теле. Фабиано все еще рычал и боролся, как звереныш, но Лука держал его на расстоянии вытянутой руки.

– Фабиано, – твердо велела я, схватив его за плечо. – Достаточно. Мы не так встречаем гостей.

Фабиано замер, потом посмотрел на меня через плечо.

– Он не гость. Он хочет украсть тебя, Ария.

Маттео усмехнулся.

– Это что-то новенькое. Не жалею, что отец убедил меня приехать.

– Приказал, – поправил Лука, не сводя с меня глаз. Я не смела взглянуть на него в ответ. Мои щеки обдало жаром от того, как он пристально на меня смотрел. Дело в том, что мой отец и его телохранители тщательно следили за тем, чтобы мы с Джианной и Лили как можно меньше находились в обществе мужчин. А те мужчины, которых мы все-таки видели, были либо членами семьи, либо людьми уже в возрасте. Лука не являлся ни тем, ни другим. Он всего на пять лет старше меня, но выглядел как зрелый мужчина, и на его фоне я чувствовала себя маленькой девочкой.

Лука отпустил Фабиано, и я притянула брата спиной к себе, положив ладони на его вздымающуюся грудь. Он неотрывно смотрел на Луку. Жаль, что у меня нет такого же мужества, как у него, но ведь он мальчик, наследник титула нашего отца. Он не должен подчиняться никому, кроме Дона. Мой брат мог позволить себе мужество.

– Прошу прощения, – пробормотала я, не обращая внимание на горечь во рту от этих слов. – Мой брат не хотел проявить неуважение.

– Я хотел! – закричал Фабиано. Я прикрыла его рот ладонью, и он начал извиваться, но я не отпустила руку.

– Не извиняйся, – резко прикрикнула Джианна, игнорируя предостерегающий взгляд, который я на нее бросила. – Не наша вина, что он и его телохранители занимают так много места в коридоре. Фабиано сказал правду. Все думают, что должны лизать ему зад, потому что он станет Доно…

– Джианна! – Мой голос прозвучал так же резко, как удар хлыста. Она сжала губы, глядя на меня широко раскрытыми глазами. – Отведи Лили и Фабиано в их комнаты. Сейчас же.

– Но… – Она оглянулась на меня. Я порадовалась, что не вижу выражение лица Луки.

– Сейчас же!

Джианна схватила за руку Фабиано и потащила их с Лили прочь. У меня было ощущение, что хуже, чем моя первая встреча с будущим мужем, ничего и быть не может. Собравшись с духом, я посмотрела на него и его людей. Я думала, что увижу ярость, но вместо этого обнаружила ухмылку на лице Луки. От смущения щеки у меня пылали, и теперь, когда я осталась наедине с тремя мужчинами, мой желудок сжался от волнения. Мать пришла бы в ужас, если бы узнала, что я не нарядилась для своей первой встречи с Лукой. На мне было одно из любимых платьев макси длины с рукавами до локтей, и я порадовалась, что эта ткань словно создает для меня защитный слой. Я сложила руки перед собой, не зная, что делать.

– Прошу прощения за сестру и брата. Они… – Я изо всех сил старалась подобрать какое-то не грубое слово.

– Защищают тебя, – подсказал Лука. Его голос был ровным, глубоким, без эмоций. – Это мой брат Маттео.

Губы Маттео расплылись в широкой ухмылке. Я была рада, что Лука не попытался взять меня за руку. Не думаю, что мне хватило бы самообладания, если бы любой из них подошел еще ближе.

– А это моя правая рука – Чезаре. – Чезаре быстро кивнул мне и продолжил сканировать взглядом коридор. Чего он ждал? У нас нет потайных дверей, за которыми бы прятались убийцы.

Я уставилась на подбородок Луки, надеясь, что со стороны покажется, будто смотрю ему в глаза. Затем отступила на шаг.

– Я должна пойти к брату и сестрам.

Лука понимающе кивнул, но я уже не задумывалась, понял ли он, какой страх и дискомфорт вызывает во мне. Не дожидаясь его разрешения уйти – пока он мне не муж и не жених, я повернулась и быстро пошла в другую сторону, гордясь тем, что не поддалась порыву сбежать.

* * *

Мать одернула подол платья, которое отец сам выбрал для помолвки. Для «мясного шоу», как окрестила это мероприятие Джианна. Но сколько мать ни тянула, подол длиннее не становился. Я неуверенно взглянула на себя в зеркало. Никогда не носила ничего настолько откровенного. Черное платье обтягивало мою попу и талию и заканчивалось на середине бедра; сверху был блестящий золотой корсет с черными тюлевыми лямками.

– Я не могу в этом выйти, мама.

Мама встретилась со мной взглядом в зеркале. Ее волосы немного темнее, чем у меня, На ней было элегантное платье в пол. Хотелось бы, чтобы и мне разрешили надеть что-то столь же скромное.

– Ты выглядишь как женщина, – прошептала она.

Я насторожилась.

– Я похожа на шлюху.

– Шлюхи не могут позволить себе такое платье.

Неправда. У любовницы отца была одежда, которая стоила дороже некоторых машин. Мать положила ладони на мою талию.

– У тебя тонкая талия, и благодаря платью твои ноги кажутся очень длинными. Я уверена, Лука оценит твою фигуру по достоинству.

Я уставилась на свое декольте. У меня маленькая грудь, и даже корсет с эффектом пуш-ап не смог визуально увеличить ее. Я выглядела как пятнадцатилетняя девочка, которую одели как женщину.

– Вот. – Мать протянула мне черные туфли на двенадцатисантиметровых каблуках. Когда я надену их, то, возможно, стану ростом чуть выше плеча Луки. Я обулась, и мама с фальшивой улыбкой пригладила мои длинные волосы. – Держи голову высоко. Фиоре Кавалларо назвал тебя самой красивой женщиной Чикаго. Покажи Луке и его окружению, что ты красивее всех женщин Нью-Йорка. В конце концов, Лука знаком почти со всеми из них.

Эти слова доказали мне, что мать читала статьи о похождениях Луки, или, может быть, отец рассказал ей что-то.

– Мама, – нерешительно произнесла я, но она отступила.

– Теперь иди. Я пойду следом, но это твой день. Ты должна выйти к мужчинам одна. Они ждут тебя. Твой отец представит тебя Луке, а потом мы все вместе пообедаем в столовой.

Она повторила мне это уже в десятый раз.

На мгновение мне захотелось взять ее за руку и умолять пойти туда со мной, но я просто повернулась и вышла в коридор. Не зря в последние несколько недель мать заставляла меня носить каблуки. Когда я подошла к двери в каминный зал на первом этаже западного крыла, сердце бешено забилось. Мне хотелось, чтобы Джианна оказалась рядом, но мать наверняка предупредила сестру, чтобы та сегодня вела себя прилично. Мне нужно было пройти через это в одиночку. Никто не должен препятствовать шоу будущей невесты.

Глядя на темную дверь и не решаясь войти, я обдумывала побег. Раздался мужской смех – моего отца и Дона. В этой комнате находятся самые могущественные и опасные люди страны, и я должна войти туда. Ягненок наедине с волками. Я покачала головой. И о чем я только думаю! Я и так заставила их ждать слишком долго.

Взявшись за ручку, я опустила ее вниз и проскользнула внутрь, не глядя ни на кого. Собрав волю в кулак, оглядела помещение. Разговор смолк. Я должна что-то сказать? Я дрожала и надеялась, что они ничего не замечают. Мой отец выглядел, будто кот, которому налили сливки. Я посмотрела на Луку и застыла от его пронзительный взгляда. Мне не хватало воздуха. С едва слышимым звоном он поставил стакан. Если никто ничего не скажет в ближайшее время, я точно сбегу отсюда.

Я быстро оглядела собравшихся. Нью-Йоркскую семью представляли Маттео, Лука и Сальваторе Витиелло, а также двое телохранителей: Чезаре и незнакомый мне молодой человек. От Чикагский Синдиката присутствовали мой отец, Фиоре Кавалларо и его сын, будущий Доном, Данте Кавалларо, а также Умберто и мой двоюродный брат Раффаэле, которого я ненавидела с огненной страстью. В сторонке маялся бедный Фабиано, которому, как и всем остальным, пришлось надеть черный костюм. Видно было, что брат хотел подбежать ко мне, чтобы утешить, но сдерживался, потому что отцу это не понравится.

В конце концов Отец подошел ко мне и, кладя руку на спину, повел к остальным мужчинам, словно агнца на заклание. Единственный, кто, казалось, откровенно здесь скучал, был Данте Кавалларо. Он смотрел лишь на свой стакан с виски. Наша семья присутствовала на похоронах его жены два месяца назад. Вдовец в тридцать лет. Мне было почти жалко его, но он пугал меня своим видом до бесчувствия так же, как и Лука.