Дети Антарктиды. Лёд и волны

– Ну бывает… – Ее красные глаза говорили об обратном. – Так, ну ты будешь чай, нет?

– Ну давай, если предлагаешь.

Она было дернулась в сторону кухни, но вдруг замерла и заявила:

– А вообще, давай чай на потом отложим, а то у меня уже руки чешутся тебе показать.

У Арины энергия била ключом. Еще секунда, и она чуть ли не в пляс пуститься.

– Ну давай, показывай уже, – согласился Матвей.

Оба они вошли в ее крохотную комнатушку, по совместительству являющейся целой мастерской. Каких только приблуд не таила в себе так называемая «каморка» Арины: старые ноутбуки, смартфоны, экраны телевизоров, детали ваттбраслета и прочей техники. На стенах висели инструменты, половину из которых Матвей видел впервые, а вот Аришка могла назвать каждый и подробно расписать способы его применения.

Впервые вошедший сюда человек непременно мог бы сказать, что большая часть наваленного здесь – бесполезный хлам, на что Матвей обязательно ответил бы: только не в руках Арины Крюгер.

– Сюда, – с отчетливым нетерпением произнесла девушка, подзывая Матвея к своему рабочему столу. – Узнаешь?

На столе лежал обыкновенный с виду метеодатчик, в виде шеста с датчиком на конце. Без этого устройства не один собиратель не смел соваться на захваченные континенты, если, конечно, не хотел повстречаться с мерзляками.

– Наверное, глупо тебя было спрашивать об этом, – поджав губы, ответила на свой же вопрос Арина. – Учитывая твое… Ну ты знаешь, прошлое.

Матвей улыбнулся ей, согласно кивнув. Несмотря на их довольно большую разницу в восемнадцать лет, при общении с Ариной, несмотря на ее острый ум, иногда в ней проскальзывали еще вполне ребяческие черты.

– Это один из моих старых метеодатчиков, – подметил Матвей и тут же задался вопросом: – Погоди, а где ты его достала?

– Эм… Да, вообщем-то, я одолжила его со склада…

– Под «одолжить» ты имеешь ввиду..?

– Да, да, я его спёрла, – призналась Арина. – Олег Викторович ни за что не дал бы его мне. Сам знаешь, начнет опять думать, что я ерундой балуюсь, только технику ломаю. Поэтому и взяла… Да и валялся он там без дела!

– Ну хорошо, давай я представлю, что передо мной не тот самый датчик со склада…

– Который, между прочим, я спасла, учитывая наше утреннее происшествие! – гордо заявила Арина, выпятив подбородок. – Но мы не об этом. Гляди сюда…

Она нажала на маленькую кнопку датчика и подсоединила к нему на прямую планшет через кабель. Через несколько секунд на экране планшета появилась синоптическая карта, охватывающая лесистую местность радиусом в пятьсот километров должно быть где-то в Сибири.

– Эта карта для теста. Посмотри, она выглядела бы так же, будь ты на вылазке? Хочу быть уверенной, что нигде не напортачила во время перепрошивки.

Матвей взял планшет и всмотрелся в изображение. На карте изображались стрелки с приблизительным направлением ветра, границы холодных и теплых фронтов, отмеченных синими и красными линиями; области температур от темно-фиолетовых, самых низких, до темно-оранжевых, самых высоких. Отмечены были и самые неприятные явления, такие как адвекция изображенная в виде дрейфующего кружочка содержащего в себе теплую воздушную массу, именуемого среди собирателей «бродячей смертью». Адвекция унесла не одну жизнь своим внезапным, тяжело прогнозируемым появлением, поскольку обыкновенно вместе с горячим воздухом приносила с собой и кучу мерзляков.

– Так, и? – поинтересовался Матвей.

– Гляди. – Арина коснулась планшета, сузила радиус до пяти километров и, выведя сбоку панель интерфейса, нажала на значок с изображением жучка. Через секунду в разных областях карты появились красные мигающие точки. Матвей успел насчитать пятнадцать.

– Что это?

– Мерзляки.

Матвей с нескрываемым удивлением посмотрел на самодовольное лицо девушки.

– Хочешь сказать..?

– Да, мне удалось вывести на панель не только данные о погоде, но и о местонахождении мерзляков в настоящем времени. – Аришка прямо сияла от счастья. – Ну естественно не рядом с нашей станцией, если ты вдруг не понял. А теперь спроси меня, как я это сделала.

– Как, чертовка, ты это сделала? – Матвей и впрямь был удивлен увиденному.

– Да так, всего лишь установила датчики вибрации внутри шеста. Много времени убила на настройку их чувствительности, колебании вибрационных волн… Ну знаешь, чтобы датчик не брал в расчет шаги крупного зверя вместо наших инопланетных гостей, например какого-нибудь медведя. Но, честно признаюсь, до идеала эта разработка еще не дотягивает. Помимо того, что радиус ничтожно маленький, его еще нужно будет испытывать в полевых условиях. – Арина раздосадовано вздохнула. – Жаль, я не успела закончить этот прототип до ухода наших ребят.

– Да, жаль, – согласился Матвей, вспоминая команду восточников-собирателей, ушедших еще в ноябре. – Но ничего не мешает тебе поработать над прототипом еще лучше и отдать его им в следующий сезон.

– Пожалуй, – с грустью согласилась Аришка, отключив планшет, – если, конечно, мы доживем до следующего сезона.

– Выше нос. Мы справимся, – постарался утешить ее он, но встречная им сардоническая ухмылка собеседницы дала понять, как слабо она верила в его слова.

– Отец гордился бы тобой, – поспешил он добавить, решив не затрагивать тему назревающего голода, нависшего над станцией как гигантская туча, вот-вот готовая извергнуться смертельным дождем. – Помню, как ты еще совсем маленькой торчала с ним в этой мастерской целыми днями.

– Скорее мозолила глаза, – к счастью для Матвея поддержала разговор Арина, осматривая кабинет. – И пытала глупыми вопросами про его инструменты и проекты. Помню, как он делал этот терпеливый вздох… – Она попыталась изобразить его, – оборачивался ко мне с милой улыбкой на лице и спокойно отвечал на любой, даже самый идиотский вопрос.

– Курт отличался невероятным терпением, – согласился с ней Матвей. – Я еще мальчишкой помню как он, несмотря на происходящее безумие вокруг, ковырялся в этом радиопередатчике и тихонько насвистывал веселый мотивчик.

– Да, – мечтательно произнесла девушка, посматривая на стену, – я скучаю по нему.

На ее левом глазу блеснула слеза, но она поспешила ее вытереть и едва Матвей открыл рот, резко спросила его:

– И все же, Матвей, что с нами будет? Как мы решим проблему голода? Честно говоря, услышанное сегодня на собрании не вселяет надежды.

– Я не знаю, Арин, – честно признался Матвей, понурив взгляд. – Олег назначил следующее совещание через пару дней…

– Но и оно будет бестолковым?

Он кивнул, согласившись с ее правильной догадкой.

– Слушай… – Она осмотрелась по сторонам, будто убеждаясь, что их никто не подслушивает, – я сейчас возможно скажу нечто провокационное и, по негласным законам Востока, даже неправильное, но пускай это останется между нами, хорошо?

Матвею ее слова послышались слегка оскорбительным, как она вообще могла усомниться в его преданности? Он знал ее вот уже семнадцать лет, с тех самых пор как их отцы стали закадычными друзьями. Помнится, как он еще юношей впервые взял ее на руки и почувствовал невероятный груз ответственности за этот маленький комочек, завернутый в старый тряпки и шкуры. Матвей и сам не знал почему.

Потом она стала расти на глазах. Он приносил ей разные игрушки с захваченных земель, которые удавалось достать во время вылазок. А когда она подросла, делился с ней историями о тех далеких землях, где когда-то жили их родители; рассказывал, что там нет снега, а вокруг сплошная зелень и такие большие продолговатые штуки, которые зовутся деревьями. Тогда еще маленькая Аринка ему не верила, хоть и с удовольствием слушала его истории.

Когда ей стукнуло три года ее мама умерла от тифа. Матвей очень хорошо помнил, как Курт Крюгер тяжело переживал потерю супруги, ища утешения в этой самой мастерской, ремонтируя всяких приспособлений. Но со временем не то сильный характер, не то отвественности за маленькую дочь дали ему силы справиться с горем, и через несколько лет он выглядел так, будто в его семье и не произошло никакой трагедии.

Два года назад от рака скончался и Курт, оставив после себя лишь жилой модуль с мастерской и знания, что успел вложить в талантливую голову дочери. Тогда то Матвей в полной мере примерил на себя роль старшего брата, взяв на себя опеку уже достаточно взрослой девочки.

За это время Арина успела стать для него самой настоящей сестренкой. Порой настырной, грубой, но несмотря ни на что, крайне им любимой.

– Буду молчать как рыба, – спокойно, хоть и немного задетый, ответил он.

Арина подошла к рабочему столу, облокотилась к нему и, побарабанить задумчиво пальцами по одному из ноутбуков, произнесла: