Пока мы люди

Пока мы люди
Козина Екатерина

Мире четырнадцать, и она стала победительницей лотереи. Теперь ее ждет богатая Обитель, а жизнь девочки зависит от правительства. Она должна попрощаться с друзьями, семьей и тем миром, в котором жила. Вот только Мира не хочет. Не хочет терять свою, хоть и бедную, но такую счастливую жизнь. Крису пятнадцать. И Крис рад, что стал одним из победителей. Теперь его семье не придется вспахивать поля или гнуть спины на заводах. Отныне они обеспечены, даже если ему больше никогда не разрешат с ними видеться. Но все ли так гладко с этой схемой? Куда пропадают прошлые победители спустя год? И смогут ли Мира с Крисом уберечь свои жизни?

ПРОЛОГ

Она сидела тихо, боясь шелохнуться. Липкие, черные щупальца страха плотно обхватили горло девочки, едва давая сделать вдох. Ужас. Чувство, которое проникает в голову, вынуждая трястись, обливаться холодным потом и не дышать.

Эта ночь, порождающая желание забиться в угол дома, спрятаться в шкаф или с головой накрыться ветхими одеялами, снова настала. А казалось, будто она была только несколько дней назад, а не год. Неужели девочка уже прожила целый год с прошлого раза?

До полночи оставались считаные секунды. Она зажмурила глаза и затаила дыхание. Тонкие пальцы вцепились в коленки, до боли впились в кожу ногти.

Глава первая. МИРА

Мира и Лиза встретились на дороге по пути в школу. Лиза радостно поприветствовала подругу, на что та откликнулась лишь легким взмахом руки.

Сегодня в Ковчеге был необычный день. Лотерея, которая позволит трем школьникам оставить свою привычную жизнь и следующие годы провести в роскоши и богатстве.

Мира еще с прошлого года решила для себя, что совсем не хочет расставаться с семьей и друзьями. Ей нравилось в поселке, огороженном забором с колючей проволокой, грунтовыми дорожками и аккуратными хоть и очень маленькими, но уютными домиками для семей с детьми. Остальные люди проживали в специальных бараках, которые делились на женские, мужские и семейные.

И хоть здесь обязывали соблюдать определенные правила, такие как комендантский час или прополка общественных грядок каждое воскресенье по утрам, Мире тут нравилось. Школа не вызывала отвращения, а общение с Лизой и еще парой девчонок делало жизнь значительно привлекательнее всяких дорогих апартаментов.

–… не переживу, если снова выберут не меня, – Лиза что-то тараторила о том, как ей нужна эта победа, как она мечтает выиграть, но подруга слушала ее краем уха.

Миру уже с утра мучило плохое предчувствие. Она только проснулась, как поняла – сегодня быть беде. Возможно, она слишком сильно не хотела никуда уезжать, поэтому так резко реагировала на лотерею. Другим же объяснением плохого настроения были улыбающиеся плакаты с призывами: «Ученик, радуйся, если выиграл!» – и сами школьники, без умолку трещащие о вечернем розыгрыше.

– А я надеюсь, что меня не выберут, – призналась девочка Лизе, когда они вошли в класс.

Лиза же удивленно захлопала глазами. А вот проходящая мимо одноклассница, услышав это, крикнула на весь кабинет.

– Вы слышали? Мирослава Морриган не хочет победить!

Ребята захихикали, называя ее странной. Только вот девочка еще помнила, как семья по соседству жаловалась, что их сын зазнался от богатой жизни и почти перестал выходить на связь. Большинство одноклассников поведет себя так же. Они как глупые мыши были готовы драться за этот кусок сомнительного сыра. А девочка довольствовалась тем, что у нее было.

– Смейтесь, смейтесь. Посмотрим потом, как вы улыбаться через год будете, – выкрикнула в ответ Мира.

Она с шумом села за парту и стала разбирать сумку.

– Действительно, может, пересмотришь свое отношение? – поинтересовалась Лиза. – Это странно. Все хотят поехать в Обитель. Одна ты фыркаешь на это.

– Так пусть выберут кого угодно из тех, кто хочет, – пожала плечами девочка.

– Не прощу себе, если в этот раз буду не я, – твердо произнесла Лиза. – Пообещай, что откажешься ехать, если победишь!

Мира вздохнула.

– Ты же знаешь, что это невозможно.

– И все равно. Пообещай, – потребовала подруга, нахмурившись. Она словно считала, что они соперницы. Но Мира не хотела ни с кем соперничать, а хотела спокойно жить дальше в поселке, в отдалении от города.

– Хорошо. Обещаю, – кивнула девочка. Сложно отказывать друзьям, когда тебе четырнадцать, и кажется, будто ты никому не нужен.

***

И вот настал ненавистный вечер. Сжавшись, девочка сидела на диване и смотрела на то, как мама спокойно вышивает крестиком очередную картину. Только ее подрагивающие пальцы выдавали напряжение, которое женщина тщательно пыталась скрыть.

Мира тоже старалась изобразить хладнокровие, но впивающиеся в колени пальцы выдавали ее с головой.

Отец уже давно застыл на второй странице газеты и, кажется, смотрел вообще сквозь нее, лишь изредка пробегая глазами по одной и той же строчке. Напечатанные слова для него сегодня так и не смогли обрести смысл.

На экране беззвучно открывал рот белозубый ведущий. Мире не нужно было слышать, что тот говорит, она знала это наизусть. Сейчас речь шла о том, как рады должны быть дети, которые выиграют сегодня Золотой билет. Лотерея. Но не простая. Эта разыгрывает жизнь.

Тех, кому выпадал Золотой билет, забирали в Обитель – резиденцию правительства. Детям обещали безбедную, счастливую жизнь в знак благодарности за тяжкий труд их родителей. Семья же за это получала определенные суммы, которые давали возможность больше не гнуть спины на заводах и полях. Так звучала официальная версия. Только дети, уезжающие в Обитель, больше оттуда не возвращались. Целый год по новостным каналам крутили довольные лица «Золотых» ребят, а потом появлялись уже новые «Золотые», старых победителей же будто и не существовало.

Стрелка громко стукнула двенадцать. Звук на телевизоре включился автоматически. Мира еще сильнее сжалась в комок. Плохое предчувствие не покидало ее сегодня весь день.

Три имени. Три «Золотых» имени сейчас будут произнесены.

Первый парень пятнадцати лет даже не остался в памяти. «Все равно через год его уже не будет в живых» – решила для себя Мира, хотя никаких оснований так думать у нее не было. Вторая – шестнадцатилетняя девушка. И третья…

Мира с воплем отчаяния вскочила с дивана и бросилась к телевизору. Со всей силы нанесла удар кулаком по пластиковому корпусу, но от удара появилась лишь едва заметная трещина.

– Это не могу быть я! – вопль перерос в рык, а потом в глухие рыдания.

Она бессильно упала на ворсистый ковер и, подтянув ноги к груди, осталась лежать.

«Почему? Почему жизнь так несправедлива со мной? Я единственная, кто не хотел ехать туда. И вот, пожалуйста, выбрана!» – слезы застилали глаза, Мира их даже не пыталась вытереть.

Мама поджала дрожащие губы, на минуту бессильно взглянула на отца и, получив в ответ лишь тяжелый вздох, поднялась с дивана. Она заправила выбившуюся прядь за ухо и приблизилась к дочери.

Мире казалось, что миновали часы, когда мягкая мамина рука коснулась ее головы. Ладонь, пахнущая специями, нежно прошлась по светлым длинным волосам с розовыми, только недавно окрашенными, прядками. Ей нравилось выделяться из толпы, но не сегодня.

Как бы она хотела отдать все, чтобы стать сейчас серой и незаметной и не быть выбранной для Обители.

– Поднимайся, Мира, – голос мамы дрожал.

– Они ведь пропадают, – прошептала девочка, когда никто не ожидал, что она заговорит. – Скорее всего, даже умирают. Почему люди до сих пор не восстали против этого?

Отец недовольно кашлянул, но Мира не обратила на него внимания. И снова задала вопрос.

– Никто не пропадает, детка. И уж тем более не умирает. Они просто живут в Обители. Присылают сюда письма, разговаривают по телефону. Им ведь не позволено больше видеться с семьей. Возможно, они считают, что если будут звонить реже, пережить это окажется легче, – Мира всегда умела раскусывать родительскую ложь. И в этот раз мама врала. Только понять, в чем действительно заключалась ложь, было невозможно.

Отец наконец-то отложил газету в сторону и подошел к телевизору, рассматривая трещину.

– Мы копили на него несколько лет. Чтобы ты могла смотреть детские программы. И что теперь? Трещина! – мужчина сжал руки в кулаки. Ему было тяжело осознавать, что единственная дочь через несколько дней навсегда исчезнет из его жизни. И он не знал на ком можно сорвать весь тот гнев, то негодование от несправедливости, навалившейся на его семью.

Мира поднялась и с болью взглянула в глаза отца, она не понимала, почему он не обнимает ее, почему не пытается успокоить и предложить решение, ведь они всегда были так близки. Мира знала, что родители любят ее, вот только такой реакции девушка никак не ожидала.

И она сделала то, что творят все подростки в этом возрасте – нагрубила.