Ночные бдения

Лена понимающе улыбнулась и, не отпуская мою руку, легонько провела пальцем по обветренной коже моей ладони.

– Чего же ты хочешь, Андрей?

– На север.

Я с удовольствием встретил ее испуганно-недоверчивый взгляд.

– С тобой.

Она с легким смущением отвернулась и долгим взглядом окинула мою сестру, затем нахмурилась и тревожно подергала меня за руку.

– Посмотри скорее, какой-то блондин пристает к твоей сестре, а ее кавалер определенно злится. Как бы чего не случилось.

Я быстро оценил обстановку.

– Ты же хотела, чтобы Маринка жила полной взрослой жизнью, или нет?

На последнем слове я сделала особое ударение, давая понять, какой ответ я хотел бы услышать от нее.

Лена спокойно кивнула и сказала:

– Кажется, все обошлось. Он ушел.

Лена повернулась ко мне и, подперев голову руками, спросила, пытливо взирая на мое раскрасневшееся лицо:

– Так на чем мы с тобой остановились?

Свой глупый намек я решил оставить при себе. Я взял бутылку и налил вина себе и Лене.

– Мы остановились на том, – сказал я, протягивая ей бокал, – что необходимо выпить за нашу встречу, любовь и счастливое, большое будущее.

– А у нас, что, будет счастливое и большое будущее? – спросила Лена, ставя бокал на столик.

Я взял бокал и снова подал ей.

– Обязательно.

В свое «обязательно» я вложил столько силы и уверенности, что глаза моей девушки ослепительно заблистали. Мы чокнулись и, поцеловавшись, выпили вино.

– Знаешь, – тихо сказала Лена, ласково улыбаясь, – я хочу забыть все, хочу все перечеркнуть, чтобы не было пяти лет разлуки, не было этих дурацких лет, твоего противного севера…

– Ты просто не была там, – прервал я ее. – Тундра прекрасна, у нее свое очарование, именно в суровых условиях люди становятся ближе, роднее, ты не знаешь, как я жил, это…

– Это все равно, – мягко остановила она меня.

Лена легко откинулась на спинку стула и прикрыла глаза, я знал, чувствовал, что она наблюдает за мной сквозь дрожащие ресницы, поэтому пальцем начертил в воздухе сердце и послал ей поцелуй. Лена попыталась сдержать улыбку, но она, как бурный вулканический поток, вырвалась из самой глубины ее волшебной души.

Я понял ее желание остаться одной и уважал его, поэтому последовал ее доброму примеру и отдался приятной приглушенности от вина, любви и гула пьяных людей. Взгляд мой бесцельно бродил по лицам и телам свободных и веселых людей, попавших в царство Бахуса, распутства и безграничного смеха.

Я прошелся по ее лицу и груди обычным плоским взглядом раза три, пока, наконец, не понял, что это она, именно она, и никто больше. Все та же надменная улыбка большого знания, все тот же взгляд человека, смотрящего на красивую и удобную мебель, и складка на лбу, упорная, такая знакомая.

Она не смотрела на меня, вернее, смотрела, но не видела, настолько была занята своими извечными мыслями, а, может быть, не хотела видеть? Волна негодования поднялась во мне; подогретый вином, я уже хотел, было, подойти к ней, но тут Лена напомнила о своем присутствии легким пощипыванием моей руки.

– Посмотри, мне это совсем не нравится! Опять он пристает к длинному, а твоя сестра растерянно стоит рядом.

Я обернулся как раз в ту минуту, когда блондин крепко размахнулся и попытался вставить длинному промеж глаз, а вместо этого попал по голове моей сестре, потому что длинный с поразительной легкостью уклонился, открыв для удара голову бедной Маринки.

Но прежде чем она успела, громко вскрикнув, упасть на руки подвернувшихся зевак, я ловко нокаутировал длинного и занялся блондинчиком, осыпая его прямыми и косыми ударами и не стесняясь в средствах и возможностях. Вставший в это время с пола длинный с яростью схватил стул, и точно опустил бы его на мою голову, не увернись я вовремя. Крепкий стул ударился о еще более крепкий стол и разлетелся в щепки. Ударом слева я врезал длинному по голове и вывел его из игры, чтобы снова заняться блондином. Последний настырно пытался подняться, цепляясь за мебель и ноги ошарашенных посетителей. Я поднял его за шиворот и хотел, было, зазвездить ему в левое ухо, но тут из боковой комнаты вылетел хозяин с парой охранников.

Длинный победно заорал и, размазав кровь по лицу, пальцем указал на меня.

– Сукин ты сын!

Блондинчик крепко уцепился за стойку и уронил голову на красивую полировку. Изумленные посетители глазами требовали крови и зрелищ. Маринка, заливаясь слезами, прижимала стакан к подбитому глазу, Лена нежно хлопотала вокруг нее.

Хозяин взбешенно стукнул кулаком по столу и проревел:

– Какой хрен устроил здесь драку?

Маринка, всхлипывая, начала объяснять обстановку, подбадриваемая уточнениями и замечаниями Лены.

Через полчаса инцидент удалось замять без привлечения полиции, настырный блондин был с шумом выдворен за дверь не в меру ленивой охраной, длинный уныло пригнездился возле развороченного стула и мрачно обдумывал его стоимость. Маринка безутешно рыдала.

– Вот…т теп-перь синя…як будет!

Лена ласково уговаривала ее, гладила по голове, разбирая спутанные пряди, и придерживала возле ее опухшего глаза салфетку со льдом, вытащенную из ведерка с шампанским.

Я угрюмо сидел, устало прислонив голову к стене, и с горечью и сожалением наблюдал за расстроенной Маринкой. Глупая маленькая девчонка печалилась о синяке. Вот каким был ее первый выход в свет. Как же она хотела, как рвалась, готовилась к этому вечеру, и вот как все получилось!

Охранник подошел ко мне и тихо сказал, что такси подъехало и ждет у дверей.

Я подозвал Лену, нежно обнял за талию и сказал:

– Милая, забирай Маринку и вези домой, такси ждет.

На лице ее отразилось полнейшее разочарование.

– А ты?

– А я задержусь еще на полчасика, надо уладить все с этим разъяренным хозяином.

– А разве не все уладили?

Я улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Поезжайте, – я нежно сжал ее руку и поднес к губам.

Лена взяла под руку расстроенную Маринку и вышла из кафе.