Оценить:
 Рейтинг: 0

В тёмном костре рябин

Год написания книги
2020
<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
4 из 7
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– А хозяин ли? – пьяно усмехнулся Матвей, не заметив, что сделал это вслух.

В соседней комнате зажёгся свет, ещё секунда и на пороге возникла пожилая статная женщина в шёлковом халате, украшенном расписными драконами.

– Матвей! Где тебя опять носило? – и, приглядевшись к сыну, раздражённо заметила, – Ты что, напился? Вот изверг! И за что только мне такое наказание!

– Не заводись, мать, – поморщился Матвей, схватившись ладонью за голову. От громкого вьедливого голоса матери разболелась голова, – Ты это… мать, спать иди. Я сам тут как-нибудь…

Парень нетвёрдой походкой приблизился к обеденному столу и сел на стул.

– Ну, ну… Сам, конечно, сам, – усмехнулась женщина, – Тебе же завтра на работу, изувер! Вот брат твой серьёзным уважаемым человеком стал, начальником! А ты позоришь его! Да как не стыдно-то, Матвей! А ведро почему уронил? Я же его поставила, чтобы ты увидел, и воды из колодца принёс! Утром чай сварить – а ни капли воды нет!

– Щас, мать, принесу, ты иди, спи, – Матвей сжал голову ладонями, как будто хотел спрятаться от навязчивого голоса.

Мать скрылась в комнате и выключила свет. Опять наступила темнота. Парень тяжело поднялся, подобрал валявшееся пустое ведро, прошёл на веранду, обулся, накинул пуховик и вышел во двор. Ночь была звёздная, морозная. По всему тёмному небесному пространству ярко мерцали ночные светила. Где-то рядом, где просёлочная дорога бежала на пригорок, вился дымок из печной трубы. Вдохнув обжигающий морозный воздух, Матвей направился по протоптанной дорожке к колодцу. Вода, конечно же, успела покрыться тонким слоем льда после того, как кто-то в последний раз приходил сюда. Матвей продолбил полынью, зачерпнул воды. Возвращаться домой не хотелось. Он посмотрел на пригорок, где в домах ещё кое-где горел свет. Вот то дальнее окно, где так маняще мерцал свет, Викино. Наверно, она ещё смотрит телевизор или ей в эту ночь, как и ему самому, не спится? Вика, Вика… А ведь она обещала ждать его. Тогда после суда, после приговора, как она плакала, как заламывала руки от отчаяния. Три года в колонии общего режима – таков был приговор. В принципе, реально было его дождаться. Но она не смогла. И вот месяц назад он вернулся по УДО и сразу же узнал ещё там на вокзале, даже не успев в деревню приехать, что Вика теперь встречается с его братом Олегом. Да и имеет ли он право осуждать Вику? Ведь для неё, как и для всех других, он виновен. Он стал невольным убийцей. И даже Вике он не смог открыть правду. Не смог признаться в том, что на самом деле случилось в ту роковую ночь…

Вика, малышка… Его милая девочка. Его первая любовь. Это было безумие, это было сладостное сумасшествие. Тогда, три года назад, он только вернулся из армии и сразу встретил её. Было начало лета, и дни стояли тёплые, наполненные медвянным ароматом лип, и сирень с черёмухой ещё не успели отцвести. Так и стояли деревья в белом и сереневом цвету, лёгкими облаками окутывая деревенские улицы, лесные пригорки и низины. Матвей тогда решил похвастаться перед друзьями, показать свою удаль – решил искупаться в реке одним из первых. Вода ещё не прогрелась, и в первые же секунды обожгла его тело холодом. Матвей окунулся, проплыл несколько метров и выскочил на берег, где его ждали приятели. Шутки, смех, кто-то протягивает бутылку с водкой для согрева. И вдруг он увидел её. Стройная девушка с распущенными тёмно каштановыми волосами шла вдоль берега. А когда она посмотрела в его сторону, насмешливо с лёгким прищуром, он поразился цвету её глаз – они были насыщенно-зелёные, как у ведьмы. И сразу же заверталось у них, закрутилось. Матрей и себя забыл в этом безумном танце страсти и любви. Помнил только аромат сирени и черёмухи, когда после жарких ночей на берегу реки они под утро возвращались домой уставшие и счастливые. А когда случилась та трагедия, Вика пришла на суд. Она клялась ждать его. И поначалу и письма были, и на свиданки приезжала, а потом резко всё оборвалось. Без каких-либо объяснений с её стороны. Но он ни в чём не упрекал Вику, права на это не имел. Как вышло, так вышло. И вот недавно он узнал, что Вика поссорилась с Олегом, и он срочно уехал в командировку в город. Причину ссоры Матвей не знал, но догадывался. Очень часто стали Вику замечать в компании Сергея Рогозина, молодого лейтенанта милиции. Но всё это уже не касалось Матвея, и было ему не интересно. Сейчас он вспоминал, как когда-то был безумно счастлив. Наверное, нельзя было быть таким счастливым. За такое счастье человек обязательно расплачивается. Воспоминания его нарушили хлопки питард. Высоко в чёрное небо взметнулись сотни разноцветных искр. И Матвей с удивлением вспомнил, что скоро Новый год. Он медленно пошёл по протоптанной дорожке, размышляя о том, какой же всё-таки это жестокий праздник. Семейные торжества и встреча Нового года в кругу друзей, подарки, фейерверки, суета с угощениями, наряды, танцы, карнавалы… А что делать тем, кто одинок? Никто не подумал, как приходится одиноким людям, старым, больным, неудачникам, выброшенным за борт жизни? Что делать им?! Спокойно наблюдать за счастливой суетой других и ещё острее ощущать свою ненужность и одиночество? Какой никчёмный бесмысленный праздник. Быстрее бы уж рабочие дни начались. И у него не будет свободного времени размышлять о такой ерунде.

В среду они расписались. Всё произошло буднично и быстро. Даже своё строгое серое платье Катя не успела переодеть на более нарядное и подходящее для такого случая. Просто Олег позвонил ей после обеда, ей пришлось отпроситься с последнего урока и выйти на остановку, где её уже поджидала машина Олега. А после регистрации их брака Олег отвёз Катю обратно в школу, где во второй половине дня у неё была запланирована репетиция новогоднего спектакля.

Только вечером он пришёл к ней, постучал в дверь, а когда она открыла, Олег зашёл в её маленькую комнатку на правах хозяина, не гостя. Он поставил на стол бутылку коньяка, разлил его по чашкам, так как специальных бокалов у Кати, конечно же, не было.

– Ну, за наш брак, Катя, – произнёс он тост и уверенным движением осушил содержимое чашки. Катя тоже попыталась отпить, но не смогла, от резкого запаха её замутило. Олег требовательно приказал, – Пей, Катя. У нас первая брачная ночь, и я не хочу, чтобы ты зажималась и чувствовала себя со мной сковано.

Кате пришлось выпить. Жидкость сразу же обожгла её горло, внутренности, но раскованности девушка не почувствовала, только нарастающую тошноту.

– Выпей ещё, Катя, – Олег опять налил ей коньяка в кружку, и Катя безропотно его проглотила. На этот раз ощутимо закружилась голова, а вот ноги отказались её слушаться. Девушка покачнулась, Олег ловко подхватил её на руки, понёс к дивану, уложил на него. Дальнейшее Катя помнила смутно. Когда он раздевал её, она не сопротивлялась. Лежала как кукла. Красивая глупая кукла с испуганными большими глазами. Олег не тратил времени на ласки, он сразу же широко развёл ноги девушки и вошёл в неё. Катя не смогла сдержать болезненного стона, поморщилась и сжалась. Олег удивлённо посмотрел на неё, задвигался в её теле, причиняя девушке новую боль, и только когда он решил сменить позу и освободил Катю из своего захвата, то увидел кровь на её бёдрах.

– Ты целка? – удивился он, – Вот так номер. Это даже интересно. Моя жена – девственница. Мне есть чем гордиться, – рассмеялся он, а потом уже серьёзно произнёс, – Детка, сочувстую, но тебе придётся потерпеть. Я не намерен останавливаться.

Он перевернул Катю на живот, приподнял её, заставляя встать на четвереньки, и снова вошёл в неё. Девушка почувствовала, как в этой позе он стал проникать в неё глубже, больнее. Она закусила подушку зубами и глухо застонала. Она слышала его шумное дыхания, его стоны удовольствия, а когда он снова перевернул её и резко поднял её ноги за щиколотки, пристроив её ступни себе на грудь, девушка почуму-то почувствовала себя униженно. Так, как будто она была только телом, и ничем больше, телом, которое только служит для удовлетворения его похоти. Олег был ненасытен. Он менял позы, заставляя Катю сгибаться в различных позах, был равнодушен к её стонам боли и слезам на глазах. А когда он, наконец, отпустил её, обильно кончив ей на грудь, то встал с дивана, оделся и ушёл к себе в комнату. И как только он это сделал, Катя почувствовала дурноту, она еле успела сползти с дивана, как её начало рвать прямо на пол. Мерзкое отвратительное пойло, называемое алкоголем, выходило из неё, выплёскивалось, скручивая худое тело Кати в спазмах. После стало немного легче, но появился озноб. Катя кое-как накинула халат, взяла полотенце и добралась до душа в конце коридора. Вода в душе была только холодная, но Катя мылась под холодными струями. После холодного душа её ещё больше стало морозить, и она закуталась в два одеяла, но продолжала дрожать. А утром, когда меняла постель и увидела размазанные пятна крови, опять почувствовала тошноту.

Неприязнь с первого взгляда

«И взмах её ресниц решил его судьбу»

Маргарет Митчел

На оформление всех документов ушло почти два месяца, ещё и январские праздники задержали. В начале марта Катя смогла, наконец-то, забрать Мишу к себе. Она перевела его в ближайшую к её общежитию школу, куда Миша ходил сам и приходил из школы тоже сам, а потом разогревал приготовленную для него ещё с вечера еду, как мог, делал уроки, гулял во дворе или смотрел телевизор у соседки Гали, пока её муж Слава был на работе. Катя возвращалась поздно, и Миша практически был предоставлен весь день сам себе. Но проблем с ним не возникало, Миша старался лишний раз не показываться на глаза соседям, и вообще быть незаметным. Возвращение Кати он ждал с радостью, стремился во всём, как только мог, угодить.

– Ты поел? Уроки сделал? – интересовалась она, разуваясь и снимая пальто.

– Сделал, – кивал Миша и добавлял смущённо, – Кать, давай манную кашу с вареньем сварим.

– Сварим, вот сейчас переоденусь, в душ схожу, и начнём варить кашу, – легко соглашалась она.

А позже, когда каша была сварена и съедена, уроки бегло проверены Катей, они забирались на диван под одеяло, и Катя начинала читать книжку. Миша слушал внимательно, прижимался тёплой нежной щёчкой к её плечу, обхватывал ручонкой её за шею. Катя чувствовала его дыхание на своей коже и замирала от счастья. Эти вечера принадлежали только им двоим. После долгого трудного дня оба стремились под голубоватый свет ночника под уютное тёплое одеяло для того, чтобы быть вместе.

Бывали дни, когда Катя и не вспоминала, что у неё есть муж. Эти дни принадлежали только ей и Мише. Только иногда он врывался в её мир холодным ветром, но совсем ненадолго. Обычно он звонил заранее и предупреждал Катю о своём приезде в выходной день. Тогда девушка уводила Мишу к соседке Гале на ночь, а утром, когда Олег уезжал, она вздыхала с облегчением и сражу же бежала за Мишей. После того, как прошли государственные экзамены, и Кате вручили диплом, ей пришлось задуматься о том, что она будет делать дальше. О возвращении в родной посёлок к дяде Вите и тётке не могло быть и речи, оставаться в городе тоже было невозможно. Тётка договаривалась насчёт общежития только до начала лета, а там предстояло искать другое жильё. Но у Кати был муж, и в один из воскресных приездов он сказал, что она может приехать к нему вместе с Мишей. За неимением других вариантов девушка согласилась. Единственное, что беспокоило её, это как встретят её и Мишу родственники мужа, ведь он жил не один. И как оказалось, не зря она так волновалась, как в воду глядела, боясь, что не понравится им и ко двору не придётся. Так и вышло…

– Мама, я не один приехал, вот моя жена, – произнёс Олег, как только вышел из машины. Катя вышла следом, встала рядом с ним.

Женщина, высокая и статная, одетая в тёмно-зелёное платье из искуственного шёлка, коротко подстриженная, с аккуратно подкрашенными глазами внимательно посмотрела на них, с интересом рассматривая Катю. Девушка опустила глаза.

– Ну, наконец-то, познакомимся, – сказала она, – А то только слышу от тебя, Олег, что к жене поехал, а какая она – и не знаю! Меня Татьяна Борисовна зовут, – обратилась она снисходительно к жене сына, -А ты, дочка, можешь называть меня тётей Таней. Ну, а теперь пойдёмте за стол, всё уже готово, только вас ждём.

– Мама, уже расписались почти полгода назад, но свадьбу всё равно хотим здесь отпраздновать. Катя училась, да и мне не до этого было, а сейчас время подошло, – объяснял Олег матери.

– Вот и правильно. И давно пора. Позовём всех родственников, соседей… – но женщина резко осеклась и побледнела, когда увидела, как из машины вылезает маленький мальчик, подбегает к Кате и прячется за её подол, – А это чей малыш? Твой братик? – произнесла растерянно Татьяна Борисовна.

– Нет, это мой сын, – тихо ответила девушка.

– Сын?! – удивилась женщина, – Надо же! Сама такая молоденькая, а уже сын…

Миша бросился назад, спрятался за открытую дверцу машины, и тут внезапно раздался чей-то весёлый голос:

– Эй, парень, давай знакомиться! Вылезай! – к машине подошёл высокий светловолосый парень в камуфляжных штанах и тельняшке, легко поднял Мишу на руки, улыбнулся открыто, дружелюбно, затем лукаво подмигнул и сказал, – Давай знакомиться, родственник. Я дядя Матвей. А ну идём во двор, я тебе покажу нашего чёрного кота и курочек.

– А разве котик не ловит курочек? – удивился Миша, сразу же испытав симпатию к этому незнакомому парню.

– Неа… не ловит, он у нас старый и ленивый. Пошли! Тебя с ним надо обязательно познакомить, – парень с ребёнком на руках направился во двор, по пути остановившись возле Олега и протянув ему руку.

– С приездом, брат!

Олег пожал протянутую руку и ответил более сдержанно:

– Знакомься, это моя жена.

Парень внимательно посмотрел на девушку. Его взгляд был оценивающим, цепким, в нём читалась явная насмешка. Катя встретилась взглядом с серыми глазами парня и смутилась, ей стало неловко, и она отвела взгляд.

– Добро пожаловать, невестка, – он улыбнулся, но его улыбка тоже была насмешливая, как и взгляд. Кате показалось, что на самом деле он не рад её здесь видеть.

– Это, как я понимаю, мой племянник теперь, – продолжил Матвей, обращаясь к брату и продолжая держать на руках ребёнка, – Правильно, брат, чей бы бык не скакал, телёночек наш будет.

Щёки Кати мгновенно запылали от стыда, она ещё ниже опустила взгляд, но тут Татьяна Борисовна возмутилась:

– Матвей! Перестань! Не все понимают твои шутки. Катенька, дочка, не обращай внимания.

Матвей усмехнулся, и, не подумав извиниться, а затем, подмигнув Мише, унёс его во двор.

– Да пойдёмте же в дом, что это мы в самом деле, – засуетилась женщина, приглашая приехавших во двор.

На просторной деревянной веранде уже был накрыт стол. На грубой льняной скатерти стояли дешёвые ярко расписанные китайские тарелки и блюдца, в середине стола возвышалась горка печёных пирогов на подносе, чайник и заварник были прикрыты полотенцем.

– Садитесь, садитесь, вот сюда, – суетливо поторапливала хозяйка дома.

Когда все расселись, зашёл Матвей, усадил Мишу рядом с собой, налил ему в кружку молока.

– Бери пироги, Миха, ешь, и пойдём на речку купаться, – сказал он.
<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
4 из 7