Дождь в наших сердцах

– Наша новенькая, – ответила какая-то девушка, которая раннее смеялась. Моя одноклассница. Я ее уже видела на линейке.

– Не суй свой нос, куда не надо, новенькая, – прыснул со злостью он. – И не говори то, в чем ты не уверена. Ясно?

– Не диктуй мне правила, – ответила я с гордо поднятым носом. Я подошла ближе. Мы были слишком близко, что я буквально слышала, как по его венам бежит кровь.

– Ты слишком много говоришь своим ротиком.

– А что мне делать? Смотреть на то, как какой-то ублюдок обижает невинную девушку и позволяет толпе наблюдать и высмеивать ее? Неужели вы все такие гадкие? Что вы вообще за люди?! – прокричала я с горечью. Блондин хотел открыть рот и что-то сказать, но замолк и сжал скулы от злости.

А после я взяла девушку, что стояла сзади меня, за руку и повела ее сквозь толпу в свободный коридор. Русая девушка тяжело дышала и вытирала ладонями свои слезы, которые катились и катились по щекам.

Мне было больно так, словно это надо мной издевались. Меня будто вернуло в прошлое. Почему здесь все такие же? Почему так тяжело быть нормальными?!

Толпа стала рассасываться. Я смотрела назад и видела на себе взгляд серых глаз того блондина. Не хочу это признавать, но он смазливый парень. Такой, по которому текут все школьницы. Типичный красавчик. Наверное, именно поэтому большинство девушек стояли сейчас в толпе и смеялись от его выходки. Какие же все мерзкие. Его серые глаза напоминают сгустившиеся тучи над штормом. Красивые платиновые волосы были не длинными и не короткими, зачесанные назад. Однако в большинстве случаев такие красавцы оказываются подонками. И я в этом уже убедилась. Он именно такой.

– Я Лаура, – решаюсь сказать ей, пока она стоит передо мной с опущенным взглядом.

– Элиза. Спасибо тебе. Ты… Очень смелая, если помогла мне.

– Стараюсь быть такой. Не могу смотреть на такие выходки каких-то ошибок природы. Кто он вообще?

– Популярный парень. Но он не считает себя таким. Он вообще сам по себе.

– Нашелся мне, звезда района.

Девушка рассмеялась. Впервые она улыбнулась. Мне стало теплее на душе от осознания того, что она больше не плачет.

– Спасибо тебе, Лаура, правда. Большое спасибо.

– За это не благодарят. Я просто была в таких ситуациях. И пообещала самой себе, что больше не буду это терпеть. Ни на себе, ни на других.

– Ты молодец, храбрая. Но это было зря.

– Почему это? – не поняла я.

– Ты теперь тоже будешь в их списке.

– В каком списке?

– У них есть список «травленных». И в этом списке теперь и ты, похоже… Потому что вступилась за меня. Они будут и тебя травить.

– Пусть только попробуют. Я долго терпела. Больше не собираюсь. И тебе не позволю.

– Все же ты смелая. Я буду верить в тебя, Лаура.

Иногда не страшно заступиться за человека, когда понимаешь, что он хороший и нуждается в этом. Не страшно показать свою силу и дать отпор гнидам, которые привыкли, что им все сходит с рук. Папа бы очень гордился мной. Он всегда говорил: «Если можешь – помоги. Не бойся помогать, милая. Бойся сидеть в стороне, сложа руки. Запомни, помогать – не стыдно, стыдно – не помочь. И вообще, в любой ситуации лучше сразу вмазать, помнишь, как я учил?». Я всегда смеялась с его слов и лишь теперь понимаю, насколько он был прав. Мама же всегда говорила иначе: «Применение силы – это показатель слабости. Все можно решить словами, Гномик». Но мне же больше подходила тактика папы. С такими мразями говорить нет смысла. Иногда один хорошо поставленный удар – лучше тысячи слов.

– Нам нужно в актовый зал, – опомнилась Элиза.

– Куда? Разве нам нужно не в класс?

– Нет, в актовый. Там всегда проходит продолжение линейки. Рассказывают все организационные моменты и все-все-все.

Ее русые волосы разлетались со стороны в сторону, потому что она уже побежала в том направлении, а мне пришлось следовать за ней. Иногда лучше иметь одного друга, с которым вы против всего мира, чем иметь куча друзей, каждый из которых лицемерит за твоей спиной. Я надеюсь, что Элиза – та самая, с которой мне будет хорошо.

2 глава. Ничего, справлюсь

В большом зале собрались почти все, но мы не единственные, кто доходили. С Элизой мы сели на четвертый ряд. Я провожу взглядом по всему залу и замечаю, что на каждом сидении наклеена цифра с буквой. Глаза останавливаются именно на том блондине, который уже с кем-то разговаривает и широко улыбается. Он в двенадцатом классе. На год старше меня, а ведет себя хуже пятиклашек. Надо же… До сих пор не могу успокоиться.

– Куда ты смотришь? – раздался у уха голос Элизы, и я отвернулась.

– Никуда.

Не признаваться же мне, что на того парня смотрела.

– Задумалась просто. Сколько у нас сегодня уроков?

– Сегодня пять. Типа не нагружают в первый день.

Ну да… Прямо-таки не нагружают. Уверена, что по каждому из пяти предметов зададут гору домашки и да начнется адская рутина! Приходи со школы голодной и сразу садись за уроки, ведь не сядешь сразу – не успеешь сделать до ночи. Так всегда было в моих школах, а здесь, поскольку школа престижная, уверена, что будет еще жестче.

Шум в помещении прекратился, как только на сцену вышла полная женщина в красной блузке, черной юбке чуть ли не до пола и стала приветливо улыбаться, словно первое сентября такое событие, что улыбка до ушей тянется. Счастья полные штаны, как говорит бабушка.

Я закатывала глаза к потолку и откидывала голову, потому что не могла все это слушать. Так раздражало. Одни и те же слова о том, что мы должны быть умничками, хорошо учиться и стараться! Будто у всех директоров один и тот же сценарий, который они не меняют никогда в жизни.

– Куда ты смотришь? – с заинтересованностью теперь я спрашиваю подругу, заметив то, с каким рвением она смотрит в сторону того самого двенадцатого класса.

– На одного парня, – призналась она.

– Элиза, только не говори, что на того блондина, который тебя сегодня…

– Да нет, нет! – отмахнулась девушка. – На его друга. Они типа оба такие… Крутые. Всегда вместе. Почти братья.

Я снова повернулась туда и по коже пробежался табун мурашек, ведь я словила взгляд его серых глаз. Он уже смотрел на меня, когда я повернулась на него. Если мне сейчас хотелось отвести взгляд и скрыться вообще, то блондин не собирался этого делать, наоборот – продолжал буравить меня своим напористым взглядом.

«Что?» – прошептала я одними губами. Он уставил взгляд на них. Затем странно облизнул губы и ответил так же:

«Ничего».

Тогда я все же отвернулась. Но я успела рассмотреть того парня, о котором говорила Элиза. Тоже блондин, тоже высокий и видно, что сильный. Только глаза у него другие – темно-карие. А у Элизы светло-яркие. Забавно.

– И как его зовут?

– Кого?

– Ну, блондина…

– Они оба блондины, – усмехнулась Элиза. – Уточняй, о каком именно спрашиваешь!