Моя любимая bestie

Пока Антон успокаивал ее, мужчина помладше, который сидел на земле у их ног пришел в сознание и начал ворчать себе что-то под нос, пытаясь достать что-то из-за пазухи. У него оказалось явно больше смелости, чем у напарника, который сидел на дороге рядом с собакой, закрыв голову руками в припадке и не смел шевелиться. Первый стал медленно подниматься на ноги.

– Еще движение и тебя ждет учесть дружка – прошипел Антон агрессивно, указывая на собаку.

Парень завел Викторию за себя и якобы случайно оголил ствол пистолета из-под ремня.

– Забирай своего приятеля, и чтобы я больше вас двоих не видел здесь.

– Да пошел ты, ушлепок! Я тебя засажу! – захрипел деревенщина, сверля Антона ядовитым взглядом, полным осуждения и ненависти.

– Кажется, я сказал, что делать. Тогда почему я все еще вижу двух вонючих ублюдков перед собой?! – заорал Антон, повышая голос так, что даже Виктория вздрогнула.

Тот, что стоял ближе харкнул Антону под ноги и скривил улыбку.

– Тебе еще раз всечь? – холодно сказал Антон и замахнулся.

Мужик завопил, что уходит, поднял руки и пошел поднимать напарника, после чего они оба поволокли друг друга к машине, крича в след что-то из разряда того, что парню еще не поздоровится и они найдут его. Слушать эту брехню Антон не собирался. В своих силах он был уверен, а еще в том, что снесет голову любому, что посмеет вести себя так и посягать на жизнь и личное пространство другого. А про то, на что он был готов ради Виктории. Больше всего он переживал за ее состояние. Она робко стояла рядом и роняла слезы на свое красивое личико. Он подошел к ней и крепко обнял, прижимая к себе.

– Все закончилось.

Запах ее волос снова вонзился в нос и мурашки выступили на коже. Антон подошел ближе, ощущая как грудную клетку разрывает от чувств. От злости, страха, желания, несправедливости, ревности и страсти. Стук собственного сердца в висках заглушал все звуки вокруг. Он просто стоял перед ней, почти вплотную, смотрел на лицо, в глаза, на губы и разрывался на мелкие кусочки. Его начинало потряхивать от своих же чувств, которые он взял под контроль, чтобы не напугать Вик еще сильнее.

Звук двигателя и громкий мат вдалеке обозначил что они остались одни. Антон сделал шаг назад и поежился. На улице стало совсем темно. И холодно. Джина прыгала на него сзади и царапала когтями джинсы, стоя на задних лапах. Мордой пыталась лизать руки, но не доставала. Она соскучилась, поскуливала от того, что хотела ласки. А хозяин не мог оторваться от запаха шоколадных волос и вида лиловых покусанных губ.

Виктория с минуту стояла и молчала, а после подошла и коснулась губ парня. Антон сразу все понял и вцепила в ворот ее куртки так, словно сейчас происходил последний миг их жизни. Виктория была в состоянии шока, но ее желание было настойчивым. Антон улыбнулся и прижался губами с силой. Он целовал ее как во время катастрофы. А ее появление здесь и все, что случилось в Стэнтоне и были своего рода катастрофой. А Виктория, как темноволосая нимфа, появилась на луче света, посланная на землю грешнику. Она была ангелом, не иначе. Люди не обладают таким притяжением. Страсть зашоривала сознание и Антон уже не замечал, как его масляные после работы руки сдавливают тонкую нежную кожу на шее Виктории. Шершавые пальцы с татуировками в виде колец сжимали горло, пачкая ее кожу. Губы страстно впивались в ее. Антон становился груб, не замечая этого. Он мог потерять ее, мог никогда больше не увидеть, он мог не успеть и допустить самый страшный поворот в ее жизни. Он мог не успеть ее защитить.

Антон чувствовал и смелость, и страх, и гордость, и собственное ничтожество. Ради него Виктория поехала сюда, проделала такой огромный путь, и кто знал, что ждало ее на нем, что она могла уже пережить, а что нет. Он целовал ее долго, страстно, горячо.

Джине наскучило выпрашивать внимание, и она смирно уселась рядом, наблюдая за поцелуями «хозяев». Фары проезжающих мимо авто на долю секунд подсвечивали силуэты молодых людей, целующихся на обочине дороги, а затем темнота снова поглощала их в свою обитель. Воссоединение, которое Антон ждал слишком отчаянно. Теперь он знал точно – больше он ее никогда не отпустит. Нельзя говорить «никогда», но он четко решил, что сделает для этого все.

***

– Спасибо, что приехала.

Антон дожевывал кесадилью с помидорами и растекшимся по тарелке сыром чеддер. Все пальцы были в горячем помидорном соку, и Антон с аппетитом облизывал еще и их, со звуками наслаждения закатывая глаза.

– Это шедевр, я буду скучать по этому месту. – комментировал он, продолжая сверлить довольным взглядом Викторию.

Девушка ела горячие тосты со сливочным маслом, яичницу-болтунью, а рядом по классике жанра стоял ярко оранжевый свежевыжатый сок.

– Я не могла не приехать. Ты же знаешь. – ответила она блаженно.

Знаю. Но уже успел засомневаться в этом. – пролетело в мыслях. Антон пододвинулся поближе к столу и перехватил руку Виктории, потянувшуюся за соком.

– Надеюсь тебе не слишком дико было спать в палатке. – виновато констатировал он, проведя большим пальцем по тыльной стороне ее руки.

– О, не переживай. Мне понравилось. Это было круто. Пустынная романтика во всей красе. Всегда мечтала о таком. – сказала она и улыбнулась.

Только не о таком, что могло произойти тем вечером на обочине. Антон никак не мог прийти в себя после той встречи. Его переполняли разноречивые чувства, он ощущал на себе огромную ответственность. В частности, за жизнь и здоровье Виктории. Он отождествлял ее одним целым с собой и не мог иначе. Она проделала огромный путь ради него. Это значило для Антона достаточно, чтобы окончательно в своей голове принять решение, над которым он думал с первого дня знакомства с ней. Он был готов.

В целом со стороны Виктория выглядела совершенно нормально. Она была спокойной, размеренной и какой-то магически умиротворенной. Кажется, ситуация с мужчинами на пикапе ее совершенно не волновала и вылетела из головы быстро. По крайней мере, так казалось. Она была даже не против позавтракать в этом же кафе у дороги, где сидели вчера эти двое. Ведь они могли вернуться, но она не боялась. «Все нормально» – говорила постоянно она и Антон верил, потому что в искренности серых глаз можно было утонуть и без слов.

– Почему именно Спринг – Крик? – спросила Виктория, потягивая сок через соломинку. Серые глаза смотрели прямо в душу. Снова. Как и раньше. Настойчивый глубокий взгляд вызывал холодок, мурашки по спине, но Антон понимал, что смотреть так – нормальное состояние Виктории.

– Те руины у дороги – бывшая ферма моего дяди. – спокойно ответил он, ловя в тарелке убегающие помидорки черри.

– Что с ним стало? Он уехал?

– Его убили. – стиснув зубы, сказал Антон, вонзив вилкой в последнюю помидорину так, что она отлетела из тарелки и укатилась под стол.

– Оу. Прости. Я не знала.

– Я тоже. – сказал Антон. Было видно, как напряглись его желваки от того, что он стиснул челюсть. – Нам не обязательно оставаться здесь, можем поехать куда угодно. Ты путешествовала по Америке когда-нибудь? – меняя тему, спросил Антон.

– Я путешествовала по миру. Своими переездами. – Вик усмехнулась, откидываясь на спинку красного дивана. – Но оставаться здесь я бы не хотела.

– Мы можем ухать сегодня же. Куда бы ты хотела?

Антон поймал на себе заинтересованный взгляд. Этот блеск в глазах был ему знаком. Но через мгновение Вик переменилась в лице и отвела глаза в сторону.

– Не знаю. Куда глаза глядят. Полторы недели я свободна. Мне все равно негде жить.

– С Каролиной все плохо? – поинтересовался Антон.

– Не совсем. – Вик сделала паузу, собираясь с мыслями. – Она призналась мне в чувствах.

– Что?

Антона как холодной водой окатили. По телу раскатами пробежало неприятное чувство, знакомое ему еще с детства, когда любимую игрушку отбирала мама и отдавала брату, потому что «надо делиться». Кому надо?! Для кого? Разве мы пришли в этот мир для угождения нужд кого-то? Кого угодно, только не себя. От этой мысли Антона скорчило, и он отставил недоеденную тарелку с кесадильей подальше от себя. Виктория выглядела по-прежнему спокойно, но дрожащие пальцы выдавали ее волнение.

– Ты останешься с ней? – спросил Антон.

– Нет.

Ответ Виктории был так резок и моментален, что правдой это совершенно не казалось.

– Ты же понимаешь, что это невозможно.

Однако, Антон понимал, что это возможно, но она боится. Боится сделать неправильный выбор, ошибиться. Он знал, что ей предстоит сделать непростой выбор.

– Пойдем отсюда. Хочу уйти, – сказала Вик и встала из-за стола. На глазах ее начали блестеть слезы.

– Конечно.

Антон пожал плечами и подозвал официантку. Люси подошла к столику и любезно улыбнулась. Парень расплатился и оставил 15 долларов чаевых. Девушка убрала посуду и проводила взглядом молодых людей из кафе. Антон встретился с ней глазами, когда обернулся, но тут же отвел взгляд. Люси выглядела огорченной, обречённой и совершенно несчастной. Прости, Люси. Надеюсь, тебя ждет лучшее будущее в этом захолустье. Ты найдешь свое счастье. Антону было тяжело принять тот факт, что в этом мире, помимо него, остается еще много хороших, но одиноких и глубоко несчастных людей. Было трудно смириться с этой мыслью, ведь и он относился к таковым до приезда Виктории.

Они сели в Черокке и поехали в лагерь. Нужно было собрать все вещи и решить куда они отправятся. Антон проверял соц. сети Тайлера и Макса каждый день, но никаких знаков от них не было. Дэвид не мог забыть. Значит, еще не время возвращаться в Стэнтон.

– Ты правда хочешь попутешествовать с нами? – спросил Антон, пока собирал палатку и закидывал все вещи к себе в машину.