Свадебное путешествие

– Стакан кока-колы.

Он задумался. Несмотря на то что в тесном помещении кафе было очень шумно, он задумался, ничего не замечая вокруг. Стоило ли ему рисковать потратить впустую драгоценное время? Девушка оказалась крепким орешком. Слишком долго придется ее обхаживать, чтобы она поверила в искренность его чувств к ней.

Он заказал еще порцию посыпанных сахаром блинов. Если жениться на Аните, то ему уже следовало сообщить ей дату бракосочетания. Родственники девушки, родом из Палермо, приняли его только потому, что рассчитывали связать его сначала гражданским, а затем церковным браком. Он спал с Анитой по взаимному согласию. Однако какой цирк! Приехавший погостить в Нью-Йорк сицилийский дядюшка Аниты пригласил его к себе и засыпал вопросами. Почему бы им не сыграть свадьбу? Он защищался как мог. Ему пришлось привести множество веских аргументов: он еще учится, он часто бывает в отъезде, в итоге может пострадать его карьера. Брак с итальянкой казался ему настоящей тюрьмой. Разные взгляды на жизнь, разное вероисповедание. А потом пойдут дети! Как только Анита переступит церковный порог, она тут же перестанет принимать противозачаточные таблетки. Слезы радости, мамины советы, узаконенное воспроизводство. В то же время француженка, напротив, не выказывала признаков гнетущей женственности. Ник хотел обрести подругу, с которой можно будет о чем-то поговорить, а не погружатьться в атмосферу семейных скандалов, криков, детского плача и постоянного выяснения отношений. С Анитой на его свободе можно будет поставить крест, в то время как с Элен в случае неудачного брака можно будет легко развестись.

Жениться на Элен – все равно что одержать победу над этими непостижимыми и замкнутыми французами. Этот брак помог бы ему освободиться от терзавшей его навязчивой идеи, которую он прятал в тайниках своей души.

Он оплатил счет, вышел из блинной и затерялся в толпе.

Она шла быстрым шагом. Встреча с американцем пробудила в ней желание уехать. Собрать свой походный рюкзак и отправиться на все четыре стороны. Она рассекала летнюю толпу, углубившись в свои мысли настолько, что не заметила идущую навстречу ей Мириам.

– Элен! С каких это пор ты ходишь, как лунатик?

– Мириам, ты здесь? Какая удача! Мне надо тебе столько рассказать. Со мной произошло нечто невероятное.

– Неужели этот подлый Рауль решил вернуться к тебе?

Элен взяла подругу за руку.

– Нет. Речь идет не о нем. Идем скорее. Возможно, за мной следит один человек. Уже некоторое время он ходит за мной по пятам. По крайней мере, он так говорит. Час назад он пристал ко мне на улице.

Мириам с удивлением воскликнула:

– Кто-то пристал к тебе на улице? Не может быть! Современные мужчины настолько ленивы, что предпочитают, чтобы женщины бегали за ними. Они не желают утруждать себя. Он подошел к тебе? В такую жару?

Элен решила сразить подругу наповал:

– Только не падай в обморок. Это американец.

У Мириам перехватило дыхание:

– Тебе удалось подцепить американца в Ренне, а у тебя такая кислая мина на лице? Женат?

Мириам всегда была верна одному принципу. Каким бы привлекательным ни был мужчина, прежде всего надо узнать, свободен ли он. Однажды она уже обожглась. Любовник бросил ее, а затем отправился со своей законной женой на Канарские острова, чтобы вымолить прощение.

– Он не женат. И он хочет еще раз встретиться со мной.

– Он тебе нравится?

– Нравится? Он прилетел из Сан-Франциско. Этим все сказано! А я так ужасно выгляжу…

Мириам посмотрела на нее:

– Сегодня, похоже, не лучший твой день. Однако не забывай, что между людьми возникают особые импульсы. Я слышала об этом по радио. Эти импульсы воздействуют на всю нашу жизнь, в особенности на сексуальную. Ими объясняется роковое влечение. Давай рассказывай. Я тебя слушаю.

Мириам, темноволосая и темноглазая, с ослепительной улыбкой девушка, давно распрощалась с тем, что она называла излишней сентиментальностью. «Не один, так другой, – повторяла она. – Главное, не подхватить какую-либо болезнь. Все мужики – слабые существа. Они боятся брать на себя ответственность до такой степени, что в тот момент, когда выдавливают из себя свое жалкое “я тебя люблю”, оглядываются по сторонам. Они опасаются свидетелей».

Подруги прокладывали себе дорогу в сторону площади Мэрии. Освещенные солнцем здания своим великолепием поражали воображение.

– Рассказывай, – настаивала Мириам.

– Он прекрасно говорит по-французски, с легким акцентом.

Элен указала на сборище панков, расположившихся на ступенях городского театра. Украшенные гребнями разноцветных волос на голове, они таращили глаза на прохожих.

– Если бы я была такая, как они, я бы завтра же уехала.

– Куда и зачем бы ты отправилась? Чтобы сидеть на других ступенях? Не стоит им завидовать. В конце концов, система их обкатает и перемелет, – заявила Мириам. – Может, присядем где-нибудь? Я хочу узнать все.

Они пересекли залитую солнцем площадь, затем свернули на Орлеанскую улицу и сели за свободный столик в кафе с террасой, выходившей на пешеходную зону. Опаленная солнцем веселая и шумная толпа текла мимо них от театра до начала улицы Сен-Жорж. Девушки заказали по шоколадному и ванильному мороженому, облитому кремом шантильи.

– Я тебя слушаю, – сказала Мириам.

– Он недурен собой.

– Что ты имеешь в виду?

– Он такой же, как большинство американцев: высокий рост, спортивная фигура, светло-каштановые волосы, темно-серые глаза, правильные черты лица. Ему двадцать шесть лет.

– Не слишком ли он молод?

– Смотря чем заниматься. Он уже имеет собственный бизнес.

– Ты с ним переспишь?

– Возможно, если буду в полной уверенности, что он не разносчик ВИЧ-инфекции. Настали такие времена, что приходится опасаться вступать в половые связи. Впрочем, еще до знаменитого землетрясения в Сан-Франциско я успела побывать в его объятиях.

– Ну вот, – воскликнула Мириам, – ты снова говоришь о своих снах! И когда же это произошло?

– Мне кажется, в 1906 году. Он жил в доме Викторианской эпохи. Я познакомилась с ним во время приема в каком-то темном зале. На мне было дорогое шелковое платье. Я угостила его чаем и пирожными. Он ухаживал за мной, а потом я вышла за него замуж. Во время нашей первой брачной ночи шнуровка на моем корсете и множество пуговиц привели его в ярость. Наконец ему удалось справиться с моей одеждой, и я умирала от страсти в его объятиях до тех пор, пока нас не засыпало землей.

– Обожаю твои рассказы! Если бы мне встретился мужчина, способный сочинить подобную историю…

Элен могла говорить с Мириам о чем угодно.

– Говорю тебе, мне хочется жить в его городе в Америке. Я хочу уехать вместе с ним. Впрочем, возможно, что я никогда больше не увижу его. Он должен был понять, что со мной нельзя рассчитывать на легкую победу.

Официант принес мороженое и подложил чек под один из бокалов с водой.

Элен решила открыться подруге:

– Меня взволновало прикосновение его руки. И дело не только в желании физической близости. Мне хочется открыть для себя другой мир.

Официант подумал: нет ничего хуже, чем женские откровения…

Беседу подруг заглушал шум, доносившийся с улицы. Терраса была пронизана солнечным светом. И весь город Ренн переливался золотом и охрой.

– Чего же он хочет?