Поцелуй рыжей ведьмы

Я уже налила в ведро воды, оказывается, во дворе был колодец. Уже принесла его в комнату и даже потянулась за тряпкой.

Раздался громкий стук в дверь. Я прислушалась. За весь вчерашний день у травницы не было ни одного посетителя.

Громкие мужские голоса, раздраженный знахарки. Не удержалась от любопытства и выглянула за дверь. Меня тут же заметили.

– Скройся, Рилл, в своей комнате! – неожиданно грубо приказала Рьяна.

Ага, точно.

– Что ты, любимая тетушка, я же и приехала за тем, чтобы помогать тебе, – елейный голосом проговорила я и подошла ближе.

Двое мужчин стояли с надвинутыми на лбы капюшонами, на поясе одного из них висел меч. Стражники. Городские. В отличие от стражей, которые стояли на въезде в город, эти не носили броню.

Третий мужчина лежал на полу без сознания. Я даже сразу не поняла, что с ним. Пока не заметила глубокие порезы на темной ткани на груди. Кровь уже натекла на пол.

– Чего ко мне его притащили?

– Не к кому больше, Рьяна.

– К Фину несите его! – благодушное настроение знахарки испарилось без следа.

– Фин не в состоянии, – голос второго мужчины показался мне смутно знакомым, я посмотрела на него, но глубокий капюшон скрывал лицо, – Помоги, травница. Больше некому.

Казалось, он просил, но интонация голоса больше походила на приказ.

Рьяна шумно вздохнула и сдалась:

– Несите его туда, – она махнула рукой в сторону комнаты.

Мужчины бережно подхватили раненого и отнесли на кушетку.

– Как у тебя здесь… по-другому, – пробормотал один из них.

Конечно, по-другому, зря я вчера весь день на уборку что-ли потратила.

– Что встали? Раздеть его помогите.

И вот перед нами обнаженный до пояса мужчина. На груди и животе пять глубоких полос, оставленные явно ножом. Кровь не запекалась. Глубокие раны. Но не настолько, чтобы внутренности были задеты.

– Помощница твоя сознание не потеряет?

– Не потеряет, – ворчливо ответила Рьяна и покосилась на меня.

Я же внимательно оглядывала ранения мужчины.

– И не покраснела даже, – добавил второй.

– Чего ей краснеть? Чай не малахольная. А то, что голый тут дружок ваш валяется, так она травница. Нам можно.

До меня дошло. Как я могла упустить такое! Девушкам, конечно, нельзя находиться рядом с обнаженным мужчинам. Такое недопустимо ни для кого, кроме распутных девок и замужних дам.

Но в школе быстро выветривают такие понятия. Моя мама бы сознание потеряла от ужаса, если бы знала, как тщательно мы изучаем мужскую и женскую анатомию, мельчайшие детали. Любая уважающая себя ведьма должна знать строение организма человека.

Хорошо, что травницам позволительны некоторые вольности.

– Хватит болтать! – рявкнула на мужчин Рьяна, – А ты, – обратилась ко мне женщина, – Давай нитку с иголкой!

Я оглянулась в поисках тазика с водой, где можно помыть руки. Но его нигде не было.

– Что?

– Руки помыть.

– Тьфу на тебя, чистоплюйка, пока ты руки будешь мыть, он кровью истечет.

Я пожала плечами. Ей виднее. Я еще ни разу не зашивала живого человека, но в школе нам говорили, что при ранах необходима полная чистота. Но, может, у знахарки другие познания. Возможно и методы другие.

Протянула ей нитку с иголкой.

– Что тянешь? Шей!

– Я?

– Сама вызвалась помогать, – ехидно ответила старуха.

Нет проблем. Я подошла к раненому, вонзила в кожу иглу. Мужчина конвульсивно дернулся. Я быстро вытащила иглу, беспомощно оглянулась на Рьяну.

Двое других мужчин молча переводили взгляд со старухи на меня. Раненый продолжал кровоточить.

Рьяна вздохнула, достала из кармана пузырек, открыла, вылила из него жидкость на тряпочку и прижала ее к носу раненого. Тот затих. Женщина выразительно посмотрела на меня.

Зашила я быстро и аккуратно. Оказывается, зашивать человека не сложнее, чем мастерить холщовые мешочки.

Рьяна вздохнула, посмотрела на меня и как гаркнет:

– Убирайте вашего доходягу! И в следующей раз пусть не лезет под ножи! Который раз уже, – уже тише проворчала бабка и вышла из комнаты.

Хотела последовать за Рьяной, но один из мужчин мягко взял меня под локоть.

– Какая ты способная ученица, даже руки не тряслись, – приятным голосом проговорил мужчина и скинул капюшон.

Я смотрела прямо в черные глаза. Глаза, которые уже однажды показались мне бездонным черным болотом.

Сердце глухо стукнуло в груди.

Теперь моя рука дрогнула.

– Здравствуй, сиротка, – широко улыбнулся мой «провожатый».