Сталкер. Влюбляя тебя

К тому времени как мы покончили с завтраком приехал доктор. Он зашёл в квартиру в сопровождении как всегда одетого в чёрное громилы, экипированного наплечной кобурой. Интересно, парни из охраны, когда-нибудь снимают кобуру с себя? Например, когда душ принимают или же, когда спят…. «Опасные мысли бродят в твоей голове, Ана», – вовремя осадила сама себя.

Внимательно осмотрев и отвратительно прощупав причём не только голову и шею, но и зачем-то живот (поноса то у меня нет в анамнезе, но кому интересно моё мнение?), доктор диагностировал острое респираторное заболевание по причине переохлаждения и прописал новый список лекарств и рекомендаций, что я, глядя на это форменное безобразие, приуныла.

–Имейте в виду, молодые люди, что температура, а также приём антибиотиков, могут ослабить действие контрацептивов, которые вы, милая девушка, принимаете, – он многозначительно кивнул на новенькую упаковку противозачаточных таблеток, которую я приобрела совсем недавно и не успела отнести в ванную комнату на втором этаже. Глазастый, блин, доктор невозмутимо продолжил, – советую использовать дополнительную защиту, – ещё и заботливый какой. Молодец, что предупредил. Лишь бы Эдриан не забыл об этом.

Когда доктор нас покинул, я наконец дала волю накопившемуся раздражению: – До встречи с тобой я в принципе не принимала лекарств, зато теперь сначала успокоительное с витаминами, теперь антибиотики с витаминами. Такими темпами я выполню годовую норму продаж фармацевтов Лос-Анджелеса.

– Так ты не веди себя так, чтобы приходилось прибегать к помощи врачей. Всё в твоих руках, сладкая, – последнее наставление, короткий поцелуй, и главного босса след простыл. Конечно, миллионы долларов ждать не будут, в отличии от бестолковой Лили, которая конечно терпеливо обождёт, когда мистер большой босс сможет уделить ей несколько минут своего драгоценного и более чем высокооплачиваемого времени.

По-моему, Линда и Джон Гилмор правы, называя меня нытиком. Рядом с Эдрианом, я чувствую, что растекаюсь в квашню, пора брать себя в руки и прекращать рефлексировать.

Бассейн под запретом, и я усиленно раздумывала над собственным досугом в отсутствие Эдриана. Но видимо мыслительный процесс оказался достаточно изнуряющим, что я провалилась в такой глубокий сон, что, когда в буквальном смысле очнулась, садясь на кровати и ошалело, озираясь по сторонам, поняла, что проспала почти весь день, и время близилось к вечеру.

Спускаюсь вниз, Мария должно быть давно ушла. Захожу на кухню, так и есть, на столе готовые блюда под крышками. Слюнки потекли непроизвольно. Неудивительно, ведь последний приём пищи состоялся вечность назад. «Прости Эдриан, но терпеливо дождаться ужина у меня сегодня не получится».

Помыла руки и сев за высокий стол-остров принялась уплетать за обе щеки кулинарную вкуснятину. Запечённый цыплёнок с пряными травами и манговым соусом таял во рту. От блаженства глаза закатывались к потолку и пока никто не видит я бессовестно облизывала пальцы.

– Не дождалась меня, – укорил мужской тембр не только словами, но и внезапным появлением.

От неожиданности я едва не навернулась с барного стула, в последний момент вцепившись в столешницу. Но Эдриан мне помог, придержав за талию.

– Мой пугливая девочка, – поцелуй в макушку взъерошил волосы и заодно мурашки.

– Я не обедала, но всё равно прости, что не дождалась ужина. А почему ты так рано вернулся?

– Как я могу работать, зная, что ты болеешь и страдаешь дома в одиночестве. Линду её начальство не отпустит, а мне отпрашиваться не у кого.

Пихаю наглеца в бок чистой рукой чтобы не заляпать жиром шикарный тёмно-синий костюм.

– Мог бы сам отпросить Линду у мистера Уайта.

– Ты что? Кто же захочет связываться с этим занудой? – театрально воскликнул Эдриан, моя руки в кухонной раковине. После чего он сел с противоположной стороны и наложил себе еды в тарелку с впечатляющей горкой. Мне одной хватило бы дня на три, как минимум.

– Ты тоже не обедал, – делаю вывод и обвинительно наставляю на него вилку.

– Не успел. Хотел закончить побольше дел, чтобы поскорее вернуться к тебе.

Я усмехаюсь: – Это даже звучит неправдоподобно. Я болею дома и проспала обед. Ты как примерный семьянин не ходил на обед, чтобы вернуться пораньше домой ко мне. Мы как древняя семейная пара. Фу, Эдриан, я не хочу становиться занудной старушкой под 80.

– Тогда тебе надо быстрее поправляться, и хоть на Рождество мы уже никак не успеем, но к Новому году вполне можем навестить моих родителей. Будет для тебя развлечение.

– Ага. Раньше мы бы с Линдой в сопровождении Джейсона пошли в бар или ночной клуб, а сейчас ты предлагаешь мне поездку к родителям. Зачётное веселье.

– Рано отказываешься, в Нью-Йорке ещё больше злачных мест, чем в Лос-Анджелесе, и я как бывший завсегдатай смогу показать некоторые из них.

– Ах, вот значит какие тайны начали вскрываться! С этого места поподробнее, – я оживилась возможными приключениями, – ты был плохим мальчиком? Состоял в банде? Портил невинных девушек? Злоупотреблял алкоголем?

– Тише, ты. Куда разогналась? Никакой банды и алкоголя, с девушками только по согласию.

Я скривилась: – Тогда какие злачные места ты мне покажешь? Пенсионерский шахматный клуб?

– Ха-ха, в таких местах я не бывал, прости милая. Но уверен, что когда-нибудь мы с тобой обязательно посетим и такое место.

– Лишь бы не так скоро, – пробурчала недовольно.

– Не ворчи, как занудная старушка под 80. Нам всё равно придётся это сделать, я имею ввиду не шахматы, а родителей. В конце концов ты моя невеста и я обязан познакомить тебя с семьёй. А пока сидишь дома, можешь погуглить в интернете и выбрать те места, которые тебя заинтересуют больше всего.

– Вообще-то я не настроена заводить новые знакомства.

– Зная тебя, рискну предположить, что ты никогда не будешь настроена.

– Только не смей тащить меня в самолёт силой. И я думаю, что хочу пойти на курсы самообороны.

– Ну, уж нет, сладкая, не выйдет. После такого заявления я точно не отпущу тебя никуда, где учат драться.

– Боишься?

– Хм, разумно опасаюсь. Не хочу ходить в синяках. Деловые партнёры не поймут, знаешь ли.

– Вот так всегда, никакого самовыражения.

– Наливай себе горячий чай, пей таблетки и дуй-ка в кровать. Будешь под одеялом самовыражаться. Сначала выздоровей как следует, а уж после мы обстоятельно поговорим о твоих увлечениях.

Показательно поохав, пришлось подчиниться. Тем более тяжёлая голова не давала связно мыслить. Я не удивлюсь, если завтра не вспомню о сегодняшней беседе ни слова.

Каждый день стал похож на предыдущий. Я заколебалась сидеть в четырёх стенах, переживая день сурка. Завтрак-обед-ужин, между приёмами пищи постоянно клонило в сон, при том что ночью я тоже спала, хвала Иисусу, без кошмаров. Я даже не подозревала, что человек способен столько спать.

В сочельник Эдриан пораньше вернулся домой.

– Ты собрался пить вино? – вопрошаю, глядя на безобразие, творящееся у меня под носом. На столе появилась бутылка «Каберне-Совиньон», каковую Эдриан заправским движением освободил от пробки и наполнил один бокал. Один…, чтоб его, бокал!

–Не хмурься, Лили. Я же не заставлял тебя болеть.

– Мог бы воздержаться, хотя бы из солидарности, чтобы продемонстрировать общность интересов.

– Никаких проблем. Когда в следующий раз из солидарности прибежишь ко мне со своими страхами, тогда и я ради демонстрации общности интересов пойду тебе на встречу.

– Шантажист.

– Эгоистка.

Мы поужинали, Эдриан выпил вина, нещадно дразня меня. Мне же как всегда пришлось пить горячий травяной чай. Ненавижу болеть! Ни за что и никогда не выскочу больше без должной экипировки на улицу зимой.

– Прости, но с рождественским подарком неувязка. Один наглый босс запрещает мне выходить на улицу. Даже на работу не пускает.

– Сладкая, мой главный подарок сидит напротив меня и испепеляет ненавистным взглядом меня и бокал с вином. Я уже делаю ставки в голове, кто дольше продержится: я или бокал. Поэтому мне бы с одним подарком сил хватило справиться, так что других не надо до самой смерти.

– Эй! – обхожу вокруг стола и луплю наглеца по плечу, – не смей говорить слово «смерть» в моём присутствии, когда я болею.