Несовместимые. Книга третья

– Прости.

Она прикрыла глаза и тяжело выдохнула.

– Это ты меня прости. Я не должна была так поступать и звать его.

– Ничего. Эта встреча рано или поздно, но состоялась бы, – быстро проговорила я и опустила голову, снова уставившись на клавиши.

Я положила руки на свои бедра и сжала пальцы в кулаки.

– Оставь это и пойдем пообедаем. Я накормлю тебя.

Я услышала визг Джейн и улыбнулась.

– Она тоже тебя зовет. Пойдем. – Эльвира погладила меня по лопаткам и ушла на кухню.

Это пианино служит в частном огромном доме Эльвиры и Деймона как декорация. Оно стоит в гостиной и тоскует. Если бы здесь был он, то оно бы стало счастливее после его манипуляций с клавишами.

Я закрыла глаза и тряхнула головой. Теперь его слишком много в моих мыслях. Теперь он у каждого здания на улице. Он будто в каждом прохожем, которого я встречаю. Его запах в воздухе. Я снова помню, как пахнет от него, и этот аромат меня убивает. Я задыхаюсь. Я выбросила одежду, в которой была, когда встретилась с ним, потому что от вещей пахло им. Не понимаю, откуда у меня столько силы воли, чтобы сотворить такое, ведь в глубине души мне хотелось ходить в этой одежде вечно.

Я стала ужасно противоречивой.

Три дня назад произошла наша встреча, и все эти дни я опять схожу с ума. Вбежала к миссис Финкель в кабинет со словами: «Он вернулся неделю назад, и мне хочется утопиться в океане или испариться».

Когда Эльвира сказала мне о том, когда вернулся ее брат, я раскрыла рот и замерла. Кровь застыла в жилах от осознания, что он не искал со мной встречи. Мы увиделись по той простой причине, что его позвала Эльвира, без единого намека на то, что и я буду в том ресторане. Не знаю, расстроилась я или мне просто было больно. Но мне однозначно было не по себе от этих знаний. Я сидела и долго думала, а хотела ли я сама действительно увидеть его? Как бы я не отгоняла эту мысль, но мне пришлось быть честной перед собой. Да, хотела, когда он не хотел меня видеть. А чего я ожидала от человека, который сначала причинил мне адскую боль своим отвратительным поступком, а потом просто исчез и не хотел смотреть на то, как я страдаю. Ему все равно.

Я старалась вести себя как обычно. Ходила в университет, общалась с людьми, ходила за кофе, гуляла, даже хваталась за уборку в квартире, что редко. Выполняла все, чем обычно занималась до его появления. Потом поняла, что чем больше пытаюсь игнорировать тот факт, что он в городе, тем хуже мне становится. Привычный ритуал проведения моего дня скатился на дно, и мне снова хотелось зарыться под одеяло с ярко выраженной депрессией.

Я вернулась домой, бросая вещи на кресло в прихожей в небрежном виде. Прошла в гостиную и плюхнулась на диван, хватая с подлокотника пульт от телевизора. Листая каналы, я пыталась найти что-то что зацепит мое внимание, и я погружусь в фильм или телепередачу. Когда я остаюсь одна, в голову лезут неправильные, пугающие мысли, и мне просто необходимо загрузить свою голову чем-то иным, чтобы оттеснить те, что нагоняют страх в мое сердце.

Телевизор ничего сверхъестественного мне не предложил. Тогда я достала книгу авторства Эрнеста Хемингуэй «Старик и море». Пыталась вникнуть в сюжет, и у меня вроде как получалось, пока я не наткнулась на слова книжного героя Сантьяго: «Хотел бы я купить себе немножко счастья, если его где-нибудь продают». Я захлопнула книгу и убрала обратно на полку. Творчество этого автора полностью отбило у меня желание браться за другую книгу, потому что я точно везде наткнусь на слова, отражающие мою жизнь.

Тогда я прошла на кухню и взялась за готовку. Пока размешивала тесто для пирога, глубоко задумалась о том, как кардинально изменилась моя жизнь и превратилась совсем не в ту, о которой я мечтала по ночам. Мне двадцать два, а я уже наплевала на все те глобальные цели, которые у меня когда-то были, и рвалась их воплотить, какие бы препятствия не стояли.

Если бы он просто ушел от меня, сказав, что больше не нуждается во мне, я бы точно не оказалась в таком ужасном положении, когда хочется постоянно спать и нырять в ванной под воду, чтобы заглушить боль и думать о том, как катастрофически не хватает воздуха. Но он совершил поступок, который разбил и уничтожил меня. Он убил моего отца, ради которого я пошла против своих принципов, и который держал меня на плаву. Когда его не стало, я потеряла весь смысл своих деяний. Просто получилось так, что я боролась ни за что.

«Я всегда буду тебя любить, что бы не случилось».

Я схватилась за голову и закричала, будто мой крик прогонит его слова из моей головы. Если бы я узнала раньше, насколько его любовь фальшива, если бы только поняла, что сильно ошиблась в выборе любимого мужчины, то убежала бы от него. По жестокой иронии судьбы, моим врагом оказался еще и тот, кого я полюбила. Почему моя любовь слепа? Из-за нее я растеряла бдительность. Слишком сильно доверилась.

Деймон был прав во всем…

Я больше не могла себя сдерживать. Направилась в свою спальню, оставляя все приготовления на кухне. Действовала, словно пребывая в тумане. Я сдалась демону, искушающий меня совершить тот же самый отвратительный поступок и уподобиться Дэвису. Он шептал мне на ухо: «Иди и убей. Тогда всем твоим страданиям настанет конец».

Я открыла третий ящик комода и резким движением выбросила оттуда вещи на пол. На дне засверкал черный металл. Я потянулась к рукоятке дрожащей рукой и снова ощутила привычную тяжесть холодного оружия. На самом деле, сейчас он кажется мне еще тяжелее, потому что понимаю, что иду с ним не для того, чтобы пострелять по мишеням.

Оружие хранится у меня на законных основаниях по инициативе Деймона. Прошлое слишком сильно потрепало его нервы, и он не хочет снова видеть меня полуживую, которую вынесли из холодного подвала насильника. Оружие служит самозащитой в случае возникшей опасности, но я не уверена, что сейчас кому-то нужна. Клаус и его род исчезли.

Так или иначе, я приняла его и даже порадовалась тому, что Деймон доверил мне оружие. Это доказывало то, что он не считал меня той, которая хочет свести счеты с жизнью собственными руками. Он лежал в ящике комода больше года нетронутым. Я знала, что оружие не пригодится мне в целях самозащиты, но не подозревала, что придется воспользоваться им, чтобы намеренно убить.

Я переоделась в черные джинсы и майку. Спрятала пистолет в пояс штанов и накинула на себя длинную джинсовую куртку, которая отлично скрывала оружие, закрывая ягодицы. Пока обувалась, до сих пор не могла поверить в то, что собираюсь сделать. Мною управляет что-то другое, потому что я больше не властна над своими здравыми рассуждениями. Я просто пошла на поводу у обиды, боли, ненависти, объединяющиеся в одно огромное скопище, которому практически невозможно сопротивляться – в месть.

Выходя из машины такси, я накинула на голову тканевый капюшон джинсовой куртки и взглянула на серое здание огромных масштабов. От предвкушения своих действий мое сердце забилось сильнее и екнуло, когда на небе загромыхал гром. Я резко подняла голову и увидела, как серые плотные тучи поглощают небо и весь его свет. Ослепительная молния вспорола тучи, словно хлыст. Вокруг все стало каким-то светло-серым отчего здание передо мной казалось устрашающее, чем выглядел несколько секунд назад, перед тем, как природа издала свою самую пугающую и жуткую симфонию.

Тревожное чувство заволокло мою душу. Глядя на небо, я ощущала, как на лицо падают первые капельки дождя. Бабушка с мамой были верующими, поэтому и я последовала по их пятам. Я верю в Бога, просила у Него помощи, но еще никогда не задумывалась о том, что Он может давать мне какие-то знаки. Погода резко ухудшилась, когда я собралась совершить непростительный высшими силами поступок. Он собирается сказать мне таким образом, что я совершаю ошибку.

Снова бросила взгляд на здание. Бог подарил мне слишком тяжелую судьбу, поэтому я не могу Его сейчас слушать и заострять внимание на том, чего Ему не нравится. Мне не нравится моя нынешняя жизнь и хочу изменить ее, потому что Он не хочет этого делать. Все в руках человечества.

В холле здания я прошла через турникет, и он пропищал. Подняла глаза на охранника, который всем своим видом показывал, что мне придется показать все, что спровоцировало этот звук.

Я достала мобильник из кармана.

– У него и чехол металлический, – ответила я твердым голосом. Странно, но я даже не переживала и не дрожала внутри, как это бывало, когда пыталась быть убедительной при лжи.

– Оставьте телефон и пройдите через турникет еще раз, – деловитым голосом потребовал мужчина, и я сжала челюсти от разочарования.

– Марк! Впусти ее! Она здесь часто бывала! Она не угроза!

Я нашла взглядом источник звука. Эти слова выкрикнула девушка, сидящая за столом. Она показалась мне знакомой. Кажется, это та самая девушка, которая принимает посетителей в холле, проверяет запись и, на мою удачу, продолжает работать в компании семейства Дэвис.

Мужчина указал мне рукой вперед, говоря этим жестом, что я могу идти дальше.

– А я Вас сразу узнала! – воодушевленно объявила девушка, когда я приблизилась к ее столу. Она все еще окружена зеленью, и ее уголок продолжает быть уютным. Прочитав имя на бейджике, я улыбнулась.

– Спасибо, что помогла войти, Аврора.

Мне действительно повезло, и теперь я больше уверена в том, что поступаю правильно. Препятствия, как обычно, рассыпаются у меня на глазах, и даже усилия не приходится прилагать.

– Да, у нас усиленная система безопасности отныне. Когда господин Дэвис уехал, господин Смит распорядился установить эти дурацкие турникеты и увеличил охрану компании вдвое. Теперь почти на каждом углу камеры висят.

Я автоматически, с непринужденным видом осмотрела холл и действительно, камеры видеонаблюдения повсюду и снимают с самых различных ракурсов. Джон намного осмотрительнее и осторожнее Эдварда. Он не надеется на то, что у него девять жизней и ими можно разбрасываться.

– Вас давно тут не было.

Я снова посмотрела на девушку и ответила со слабой улыбкой:

– Не было необходимости заезжать. Как ты упоминала, господин Дэвис уезжал.

– Да, точно. Я сообщу Эмили, что Вы поднимаетесь, – сказала она, хватаясь за трубку телефона.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила я и направилась к лифту.

Нажав на кнопку последнего этажа, я засунула руки в карманы джинсовой куртки и сжала там кулаки. Ногти больно впились в ладони, и я сглотнула. Чем ближе я была к приемной, тем сильнее начинала нервничать. Чем ближе я была к нему, тем меньше кислорода употреблял мой организм.

Закрыв глаза, я глубоко втянула в себя необходимого воздуха и судорожно выдохнула через рот, убеждая себя, что ненависть сильнее страха снова предстать перед ним. Я прислушалась к своему сердцебиению и поняла, что он стучит слишком быстро. Если он услышит эти гулкие удары, то точно поймет, что мне страшно подставлять к его сердцу дуло пистолета.

Двери лифта распахнулись, и я шагнула в приемную.

– Элла, здравствуй! – Я не ожидала, что Эмили подбежит ко мне и обнимет. Неуверенно я подняла руки и погладила ее по лопаткам, выдавливая из себя улыбку. – Давно не виделись.