Фальшивое откровение

«Я прошу прощение за то, что сказал вчера. Пусть это будет мой свадебный подарок тебе. Желаю не потерять себя за фамилией Йылмаз. Ты удивительна сама по себе, как Пелин. Пусть с этого дня на тебе больше не будет ничего дешевого. P.S. Эмир».

Пелин раскрыла рот от изумления. Эмир. Она побелела, как стена. Перевела пораженный взгляд на самое дорогое колье в ее жизни. Сапфиры и бриллианты подмигивали ей. От Эмира. Пелин снова посмотрела на записку, надеялась, что это просто шутка Селима. Нет, это был действительно подарок Эмира. Она прижала трясущуюся от удивления ладонь к губам, не зная, что ей делать. Перед глазами все поплыло. Вот она снова во вчерашнем дне, где Эмира шепчет ей, что его жизнь изменилась, когда он встретил ее. Он приближается к ней, но она отступает. Борется с собой, хотя уже давно проиграла. Пелин отмахнулась от воспоминаний и вскочила с кровати. Он точно играет с ней, она не доверяла ему.

Пелин вернула записку в шкатулку, положила осторожно колье и сделала снимок.

«Твой Эмир сошел с ума!» – написала она в сообщении.

Снимок направился прямиком на телефон Селима. Пелин села на кровать напротив зеркала. Она снова достала колье, приложила к своей шее. Оно так шло ей. Очень красивое. У Эмира был потрясающий вкус. Под ложечкой засосало от обиды, что это надо вернуть, что это не подарок Селима. Впрочем, Пелин бы оставила это себе, если бы Селим был не против. Кто она такая, чтобы не принимать такие дорогие подарки. Тем более от Эмира, которого в глубине души она так желает. Заслужила, в конце концов. Пелин самодовольно улыбнулась себе, глядя в свое отражение. Такие ухаживания Эмира добавили ей самоуверенности.

Телефон Селима завибрировал, и он открыл сообщение. Он напряженно взглянул на Эмира. Как он осмелился на подобный жест? Надеялся, что Пелин промолчит об этом? Селим встал из-за стола и подошел к нему, мягким жестом дотронувшись до его плеча. Эмир посмотрел на него, на экран телефона, где было фото, и улыбнулся. Селим кивнул в сторону коридора и вышел. Эмир пошел за ним.

– Ты кто такой? – Селим хотел снова врезать по его довольному лицу, но держался достойно, даже не кричал. – Ты кем возомнил себя?

– Это же свадебный подарок моим дорогим друзьям, – с улыбкой произнес Эмир, – кто о чем думает. Ты же женился из-за любви и президенства, но точно не из-за ревности.

Эмир с улыбкой прищурился: он издевался над Селимом.

– Моей жене ты будешь дарить такие дорогие подарки? Что ты пытаешься сделать, Эмир?

– Что я пытаюсь сделать? – Эмир задумался поразительно правдоподобно. – Ты что-то выдумываешь, Селим, может у тебя помутнение рассудка?

Селим уставился на него: он говорил с ним так, как сам Селим говорил с Пелин. Эмир с улыбкой подмигнул ему:

– Или ты уже решил уволиться?

Селим засмеялся, сжимая в руке телефон. Эмир улыбался ему, не в состоянии скрыть наслаждения от этой ситуации. Успокоившись, Селим поднял руку и наставил на Эмира указательный палец.

– Ты больше не смей приближаться к Пелин. Я никуда отсюда не уйду, это ты скоро уволишься.

– Селим, ты опять что-то выдумал: я ведь не претендую совсем на твою жену, ты когда это надумал? – он прищурился, приблизившись к нему. – Это просто подарок. Если ты не в состоянии дарить такие подарки, то это лишь твои проблемы.

Селим сделал глубокий вдох и ответил:

– Мы вернем тебе это.

– Я не приму это обратно. Если ты так переживаешь о верности своей жены, то оставь этот подарок. Если Пелин его наденет, то это будет значить, что она принимает мои ухаживания. Но если оно просто будет лежать у вас дома или она его продаст, тогда станет очевидным то, что ей все равно на меня. И себя успокоишь, и девушку порадуешь такой роскошью.

– Ты играешь с нами, – убедился Селим.

– Она ведь мне не по зубам, забыл? – усмехнулся Эмир. – Тебе совершенно не о чем переживать.

Эмир дружелюбно похлопал его по плечу и вернулся в кабинет. Селим уставился на фотографию, немного подумал и отправил сообщение Пелин. Он написал, чтобы она оставила колье себе. Пусть он и доверял ей, но прислушался к предложению Эмира. Если Пелин наденет это колье, то их браку придет конец.

– Когда же начался век, так называемого, искусства? – раздался мужской голос по всей аудитории.

Элиф внимательно слушала, делая заметки в своей тетради. Это был ее любимый лектор, она была вдохновлена им. Рядом сидела девушка с пучком ярко-зеленых волос на голове. Слева сидел парень с сережками в ушах, проговаривая каждый вопрос профессора про себя. Элиф было интересно наблюдать за каждым из своего нового окружения, но еще интереснее было слушать лектора. Она ненавидела учиться в школе, хоть и была отличницей, но здесь она чувствовала себя в своей тарелке.

Когда пары закончились, Элиф спустилась на улицу. На скамейках курили компании, присесть было негде. В кармане завибрировал телефон: звонил Бату.

– Еще злишься? – Бату старался говорить ласково. – Простила меня?

– Мне не за что обижаться.

Элиф запахнула пальто: ветер был сегодня холодный. Она и в самом деле не чувствовала злости или обиды, была менее эмоциональна, в отличие от сестры. Но ее огорчила та ситуация с допросом об отце и последующим поцелуем.

– Не хочешь прокатиться? Без рук, конечно.

– Тогда как ты будешь рулить?

Они оба рассмеялись. Бату выдохнул, а Элиф решила быть менее придирчивой к нему. Она с улыбкой убрала торчащий локон себе за ухо и прошла к дороге.

– Я так и знала, что ты уже тут.

Бату с улыбкой помахал ей из красной машины, спустив темные очки на переносицу. Оказавшись внутри тачки, Элиф уловила какие-то его странные взгляды в свою сторону. Он был рад ей и одновременно с тем держался на расстоянии. Действительно, после произошедшего Бату испытывал к ней определенную симпатию. Элиф четко расставила границы «можно» и «нельзя», а Бату редко сталкивался с подобным.

– Вечером мы с сестрой будем отдыхать, поэтому советую вернуть меня к этому времени.

– Знаешь, – Бату надел очки и стал следить за дорогой, – для той, как ты говорила, кто редко общается с парнями, ты очень требовательна.

Элиф засмеялась.

– Я воспитанница ошибок своей старшей сестры.

– Это отлично, – Бату с улыбкой посмотрел на нее, тут уже отведя взгляд на дорогу. – Ты соткана из противоречий.

– Каких же?

Он замедлил езду.

– Во-первых, при первом впечатлении ты показалось наивной и ранимой. Но, узнав тебя лучше, я обнаружил бетонные личные границы, – Элиф довольно усмехнулась этому. – Во-вторых, ты не позволяешь с собой торговаться. Если ты говоришь так, то будет или так, или никак. При этом у тебя характер мягче, чем у сестры.

Элиф повернулась к нему.

– А откуда ты знаешь, какой характер у моей сестры?

Бату прикусил нижнюю губу. Элиф заметила, как он вцепился в руль и стал ехать быстрее.

– Ты говорила, я сделал такой вывод.

– Эмир рассказал?

– Да, – он быстро сдался. – Вот еще одно: ты умная.

– Будто он имеет какое-то понятие, какой характер у моей сестры, – Элиф закатила глаза. – По рассказам Селима, Эмир самодовольный и невоспитанный нахал. Не понимаю, что ему нужно от моей сестры.

– Влюбился, наверное, – засмеялся Бату.

– Ну и чушь! – рассмеялась Элиф. – Ему не светит моя Пелин, она слишком хороша для него. Они разные. Да и, кстати, у нее есть муж.