Фальшивое откровение

– Муж не стена, подвинется, – игриво повел бровями Бату.

Элиф закатила глаза.

– Пелин не такая.

– Глупости, нет неприступной стены.

– Да что ты? – Элиф с улыбкой прищурилась на него. – Ты сейчас о моей сестре или уже нет?

– Говорю же, ты умная, – довольно заметил Бату.

Элиф снова засмеялась, откинувшись на спинку сиденья. Ее взгляд скользнул по Бату и опустился к его обуви. Она наклонила голову вбок и присмотрелась.

– Что такое? – Бату почувствовал ее сверлящий взгляд на себе.

– Откуда у тебя такая дорогая обувь?

– Внимательная! – рассмеялся Бату. – Мне Эмир подарил на день рождения, не сложно догадаться.

– Ясно.

Элиф повернулась и уставилась на дорогу.

– А ты откуда знаешь, что это дорогая обувь?

Голос Бату стал чуть ниже.

– Селим купил себе такой фирмы обувь, когда стал больше зарабатывать.

– Какой он молодец.

Закончив тренировку, Пелин вышла из зала. Надев шлем, резко нажала на газ и поехала. В шлеме она слышала аромат улицы перемешанной с влагой Босфора. Слышала сигналы на дороге, музыку уличных музыкантов, чувствовала холодный осенний ветер на своей коже. Она обожала то, как чувствовала себя на мотоцикле. Полностью свободной и зависящей от самой себя. Никто не управляет тобой, никто не накладывает на тебя шаблоны, какой ты должна быть и как ты должна себя вести. Ты принадлежишь себе и этому моменту. Можешь гнать быстро, а можешь – медленно. Свобода опьяняла ее сильнее, чем любовь к кому-либо. Остановившись около заправки, Пелин решила позвонить Селиму и проверить, действительно ли он в хорошем расположении духа, или это только показалось ей из той смс.

– Ой, да продам его, – смеялась Пелин, – Или пусть валяется, буду перед зеркалом выпендриваться. Ты мне еще красивее подаришь, – Селим улыбался на том конце провода. – Ни у кого нет такого отменного вкуса, как у тебя. Потому что ты выбрал в жены меня.

Селим рассмеялся. Ее ответ порадовал его и успокоил.

– Люблю тебя за это, – Пелин промолчала, а он продолжил, – мы с Эмиром закончили переговоры, сейчас едем отдыхать в гостиницу. Вечером нам парни устроят какой-то роскошный прием, вот интересно.

Пелин поджала губы.

– Ты с ним едешь?

– Упаси Всевышний, он едет на своей машине. А туда да, пойдем вместе. Потерплю его еще пару дней.

– Ты у меня умница!

Бату привез Элиф в то же заведение, в котором играл на гитаре. Этим днем тут играла кантри музыка. Элиф заказала первое, что увидела в меню. Стала наблюдать за Бату. Парень придирчиво изучал меню. На стол поставили стаканы с прохладной водой. Элиф сделала глоток, продолжая изучающе смотреть на парня. Это не ускользнуло от него. Бату с улыбкой поднял на нее глаза и игриво дернул бровями вверх. Элиф отвернулась к центру зала. Посередине играла группа, а вокруг пританцовывало пару человек. Мини-вечеринка днем – что может быть лучше. Пока Бату продолжил рассматривать меню, Элиф решила не сидеть сложа руки. Никогда бы в жизни она не подписалась на подобное, но сейчас ее настиг порыв потанцевать перед ним снова. Проверить то, о чем ей говорила Пелин.

Она встала в центр зала и стала танцевать, как и все, размахивая руками то верх, то вниз. Бату с удивлением оторвался от меню и уставился на нее. Элиф не обращала на него внимания, но знала, что он смотрит. Она смеялась и повторяла за движениями других, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не начать смущаться. Бату подпер рукой подбородок, не сводя с девушки глаз. Он был поражен тем, как каждый раз открывал в ней все новые и новые грани. Из скольких противоречий она была соткана? Элиф сделала глубокий вдох, собралась с мыслями и подошла к Бату. Она наклонилась к его лицу, играя черными густыми бровями. Ее дыхание обожгло его губы. Элиф выпрямилась, не сводя глаз с Бату. Резко обхватила его за запястье и потянула парня на себя. Бату рассмеялся, не сдвинувшись с места, прячась от ее настойчивого взгляда. Выражение лица Элиф стало все более игривым, но настойчивым. Она спрятала стеснение глубоко внутри. Ее колено уперлось в ноги Бату, из-за чего он удивленно поднял брови вверх. Не отводя своего игривого взгляда, Элиф вновь обхватила его запястье и провела его ладонью по своему колену. Бату бросило в жар. Девушка резко откинула его руку и рассмеялась, задыхаясь от ритмичного танца.

– Это я пошутила.

Но Бату был изумлен. Она раскрывалась для него все больше, уже переставая быть просто сестрой Пелин, становясь Элиф.

– И что это было? – Бату засмеялся, продолжая удивляться. – Ты пыталась соблазнить меня после того, как была недовольна моим поцелуем?

– Нет, это я так повеселилась, – Элиф восстановила дыхание, – где-то перешла грань, извини.

Бату схватил ее за руку, испугавшись, что лишится этой близости.

– Нет! – Элиф удивленно посмотрела на него. – Ты не перешла никакую грань.

Он заметил, как держит ее за руку и, испугавшись нахлынувших чувств, отпустил ее. Элиф была довольна, хоть внешне и оставалась равнодушной. Она с улыбкой убрала со стола свою руку, разглядывая зал в поисках их официанта.

– Когда уже еду принесут?

– Пока ждем, можем поговорить. Откуда такие противоречия в тебе? Пелин такая же?

– Очень много вопросов о моей сестре, – Элиф вцепилась взглядом в него. – Или мне кажется?

– Кажется, – Бату посмотрел по сторонам. – Мою еду будут готовить долго.

– Ладно, – Элиф с улыбкой поерзала на стуле, подвигаясь ближе, – Пару откровенных вопросов не повредит.

Бату ощутил, как ее колено упирается в его ногу. Это обрадовало его, придало уверенности, и он спросил о давно интересующем его вопросе:

– Так, что с вашим отцом?

– Он умер, – ее голос не дрогнул, – давно.

– Извини.

На стол поставили их заказы.

– Ничего страшного, нет смысла умалчивать эту болезненную для меня тему. Он был деспотичным отцом, часто наказывал, но, в общем, мы любили его. Не всем повезло знать своих родителей в принципе, хотя бы отца я знала.

– Это точно. Эмир ведь тоже не родной сын Териноглу.

Элиф удивленно уставилась на него:

– Серьезно? Расскажешь?

Бату как ни в чем не бывало продолжил:

– Родители Эмира работали на фирме Териноглу. Кем точно, я не знаю. Они были достаточно богаты, и однажды на них совершили покушение. – Бату тяжело вздохнул, словно застал те времена лично. – Тогда в Стамбуле было неспокойно – их убили и ограбили. Эмир был еще ребенком. Не знаю, были ли родственники, но он попал в детский дом.

– Какой ужас, – Элиф замотала головой, представить такое было невозможно. – Потом его усыновили ваши работодатели?