Девушка с шоколадными глазами

Девушка с шоколадными глазами
Кристина Воронова

Малонаселённый американский городок Фрут Кейк, затерянный где-то в лесах, странные личности вокруг… Разве может что-то случится? Конечно, может! Придёт страшная и жуткая роковая красавица, возжаждавшая запретного: мужа-вампира и много денег! Содержит нецензурную брань.

Кристина Воронова

Девушка с шоколадными глазами

Глава 1

Брауни де Шоколей просто ненавидела своё прозвище! Нет, она правда была тёмной шатенкой с тёмно-карими, почти чёрными глазами. Но какое право имел её гадкий одноклассник Тим назвать её "девочкой с шоколадными глазами"?!

Она уже устала кричать на всех, кто её так обзывал, и спрашивать сардонически: "Если у меня глаза из шоколада, то ты хочешь выдрать их и съесть?"

Обычно это срабатывало, правда, некоторые, ничтоже сумняшеся, отвечали: "Да", – честно и с ухмылкой глядя ей прямо в глаза, будто прикидывали, как будут выковыривать и нанизывать на шпажки такие удивительные десертные глазки.

Другие же изрядно обижались и тыкали пальцами в экраны своих мобильных телефонов, утверждая, что "шоколадные глаза" – это нынче очень модно! И приводя в пример прекрасную Гермиону из Гарри Поттера или Елену из "Дневников вампира".

А ещё ей было немного обидно смотреться в зеркало, так как девушка всегда мечтала быть воздушной и прекрасной блондинкой с голубыми глазами. Чтобы сражать кавалеров одним своим наркомански-улыбчивым, безмятежным видом и легкомысленным кокетством. Ведь блондинка могла быть сколь угодно глупой, но считалась прекрасной во всех уголках земного шара.

А ещё Брауни очень хотела, чтобы её воспринимали самой настоящей феминистической, злобной и даже угрожающей личностью, а не милой и улыбчивой крошкой – раз ей было суждено родиться с готической, а не ангельской красотой.

"Если бы я была блондинкой, то улыбалась бы и помогала людям. Но не судьба", – думала она.

И Брауни научилась виртуозно стрелять, не хуже ковбоев в боевиках, с изяществом носить облегающие кожаные штаны и высокие сапоги на тракторной подошве. Ещё ей очень хотелось освоить лассо, в первую очередь, чтобы ловить и притягивать к себе, слегка придушивая, красивых мужчин. Но, увы, не сложилось. Не выходило у неё, сколько бы она не старалась.

Тогда она успокоила себя тем, что всегда может выстрелить парню в ногу – всё равно в какую – и легко настигнуть.

Родилась и выросла Брауни под покровом тайны. К примеру, мать утверждала, что их род – очень даже аристократичный. Но девушка не нашла этому ни единого подтверждения ни в местных архивах, ни в сети Интернет. Да и однофамильцев, кстати, тоже не обнаружила.

Но она знала с детства, что с матушкой лучше не спорить. У той был злобный характер и омерзительное поведение с теми, кто был с ней хоть в чём-то не согласен. По мнению Брауни, мать вела себя уж точно не как герцогиня или хотя бы графиня, или, на худой конец, баронесса… А как типичная озлобленная на весь мир мойщица грязных унитазов в общественных туалетах.

По этой причине Брауни, не желая нарываться на пощёчины или маты, молчала с постным видом и проглатывала все утверждения о том, что, дескать, когда-то у них был крутой такой замок во Франции. Правда, иногда мать забывалась, и говорила про Чехию, а затем про Венгрию. В общем, расположение мифического замка постоянно менялось. Казалось, что он скакал, словно бешеная синяя будка Доктора Кто под названием "ТАРДИС", по всем странам мира, кроме стран СНГ и Африки. Ну и включая тропические острова.

Наверное, даже пребывая в безумии, женщина всё же понимала, что в подобных местах замки уже давным-давно развалились, либо их никогда и не было – и быть не могло.

Почти каждый день, заливаясь слезами за десертом, мать продолжала травить байки о том, что этот прекрасный замок, скрытый чарами от глаз человеческих, каким-то образом ухитрился пропить отец Брауни, мерзкий вампир.

В иных случаях, когда матушка наклюкивалась, дочка узнавала ещё более живописные подробности о том, что на самом деле это была пафосная борьба динозавра с ослом, то есть, с бобром, то бишь, оборотней с вампирами. И замок разнесли по камешку, а уж оставшуюся на этом месте землю с руинами мужик как раз и ухитрился пропить, проиграть в карты или проспорить самому властелину Ада.

Обычно под конец пламенной речи, подогретой самогоном или ещё какой-то алкогольной дрянью, женщина рыдала уже взахлёб и заявляла, что именно из-за этой твари, мошенника и проходимца в одном лице, они и остались ни с чем.

Из-за чего вынуждены проживать в маленьком американском городке и мыть туалеты. Впрочем, Брауни радовалась, что она пока что учится, так что светлая перспектива стать уборщицей до конца жизни пока что только маячила перед ней призраком вероятного будущего.

Но Брауни не отчаивалась. Ей нравилось, как мастерски матушка рыдает, придумывая интересные истории! В этом ключе воображать себя графиней или даже – чем черти не шутят?! – принцессой, было приятно.

В такие моменты все неприятности приобретали оттенок давно почившего величия стёртого с лица земли аристократического рода. В котором осталась только она одна… Ну, не считая полубезумной мамаши.

Прекрасная принцесса с шоколадными глазами, истинная надежда когда-то великого рода на возрождение!

Увы, надежда стать хотя бы королевой школы так и канула в лету, нереализованная, так как на школьном балу под конец учёбы победила силиконовая блондинка с ярко-голубыми глазищами и длиннющими ногами.

Да и танцевала Брауни на выпускном с каким-то прыщавым дрыщавым уродом, имя которого так и не запомнила за все годы учёбы в одном классе. Ибо он был ничтожеством, мальчиком для битья, белой вороной.

Она, кстати, тоже, но ей повезло: пару раз стрельнув в воздух и один раз в руку обидчику, Брауни заслужила титул: "Психованная дура всея школы" – и поэтому трогать её попросту боялись, хотя за спиной шептали всякое.

Да и мамочка тогда прибежала в школу и устроила такой погром, вместе с ток-шоу, что любые ураганы попросту отдыхали. К тому же, директор и прочая шушера не желали, чтобы про них понаписывали гадости в газетах. К примеру, что в их школе господствуют: расизм, садизм, насилие и прочие ужасы. В том числе и неприкрытое подсуживание богатеньким, которым разрешали носить особые белые бейсболки и делать всё, что им вздумается, а баллы ставили самые высокие за любой тупой и полностью провальный тест.

Опять же, когда аккурат за день до выпускного тот самый ботаник, с которым Брауни на следующий день танцевала, пришёл и перестрелял пять учеников – совершенно рандомно – а затем его арестовали прямо на выпускном, лишив девушку единственного кавалера – все опять начали подозревать её в преступлениях против человечества.

Но вмешалась вездесущая мамочка, которая не постеснялась представиться графиней из Парижа и устроить бучу вселенского масштаба – и Брауни выпустили из участка, в котором она веселилась до конца выпускного.

Точнее, пыталась доказать, что она даже не знала имени Стрелка, и не научила его плохому – то есть, стрелять. А затем, с пеной у рта, орала, что она-то стреляет круче! И если бы это была она, то от школы не осталось бы ничего и никого. Она тогда не только убила бы всех, но и взорвала бы чёртово здание бомбой.

В общем, в тот ужасный день могла случиться беда, но мамочка буквально вытащила дочь из участка за шкирку, объявив, что отобрала у неё пистолет, чтобы она не расстреляла на выпускном короля и королеву бала, если её не выберут королевой и не вручат пластиковую корону.

Конечно, подобное утверждение почему-то насторожило полицию ещё сильнее, но улик не оказалось, как и отпечатков пальцев Брауни на револьвере 45 калибра, которым орудовал убийца, сумевший улизнуть прямо из-под носа доблестных стражей порядка, которых кто-то успел вызвать.

Стивен, оказывается, попросту притворился жертвой, ранив себя в плечо.

А ещё паренёк очень обиделся, что его арестовали во время выпускного, так как он тайком пронёс туда своё оружие и мечтал пристрелить короля с королевой. Ну, просто так!

Во время ареста Брауни заявила своему незадачливому партнёру по танцам, что он идиот, и что надо было притвориться мёртвым, а потом сбежать из морга, чтобы никто его не посадил. За это её и утащили в тюрягу вместе с ним.

В общем, иногда Брауни всё же считала, что матушка её любит. Но чаще всего утверждала, что мать сломала ей жизнь, внушив напрасные надежды, из-за чего она выросла в агрессивную сучку.

Однако мысленно добавляла, что могла бы стать хорошей – по-настоящему няшной – если бы родилась блондинкой с голубыми глазами. А так, будучи тёмной шатенкой с почти чёрными глазами, просто должна была вести себя, как демоница из ада. Готический образ обязывал.

***

– Знаешь, вся эта история очень нехорошо пахнет, – заметила женщина, глядя на тяжело вздыхающую дочь.

– Я никого не убивала! – взорвалась Брауни, вскакивая со стула и начиная ходить туда-сюда по узкой кухоньке, заставленной мебелью, непонятными ящиками и коробками. Несколько раз она едва не навернулась и добавила парочку непечатных слов. Впрочем, мать её не отдёрнула, так как сама учила, что настоящая леди должна не только повсюду ходить с пистолетом, но уметь и защищаться словесно.

Например, чтобы враг или врагиня напали первыми под градом оскорблений. А затем можно было бы смело и ответочку кинуть. Самооборона – благослови её боги!

– Но зато другие жители считают, что ты могла быть соучастницей Стивена Джобса, – с нажимом заявила женщина, ударив кулаком по столу, отчего бедняга едва не развалился на запчасти.

– Но я даже не помнила его имени! – возмутилась Брауни. – Он же прыщавый урод! Не удивительно, что решил кого-то пришить. Гормоны, без их надлежащего использования, уничтожают своего носителя изнутри, – с умным видом добавила она, сделав вид, что поправляет невидимые очки. – То есть, ему никто не давал, вот он и озлобился.

– Ага, но ты же с ним танцевала на выпускном! – возопила женщина. – Лучше бы возле стенки постояла, меньше мороки сейчас было бы.

– А с кем мне было плясать?! Я почти всех либо побила в своё время, либо отшила – и опять избила, – пожала плечами Брауни. – Саймон так вообще хотел меня изнасиловать по-пьяни… Хорошо, что его тоже застрелили! – с удовлетворённым видом добавила она и сложила руки на груди, застыв посредине комнаты.

Её лицо стало неподвижным и непримиримым.

– Хотя, может и плохо, я ведь ему так по яйцам врезала, что гарантированно сделала импотентом. Было бы забавно приветствовать его на встречах выпускников, – хищно добавила она и широко улыбнулась, – и мило расспрашивать о самочувствии и личной жизни. Ладно, теперь он сдох – и слава отбитым яйцам!

– Вот о чём я и говорю, – женщина сокрушённо покачала головой. – Вот когда бы пригодился наш бедный, несчастный, пропитый замок! Если бы он у нас остался, я могла бы запирать тебя в многочисленных комнатах… Да я бы тебе целый этаж выделила! Чтобы только тебя никто не видел. Ты же умудрилась со всеми оказаться на ножах. Недаром тебя подозревают в столь чудовищном преступлении. Да, я смогла тебя отбить у полиции, которая вознамерилась повесить на тебя оставшихся собак; да, Стивен не назвал тебя своей сообщницей. Хотя я думаю, тут сыграло его мужское злодейское эго. Как же, разделить славу крутого школьного убийцы с девчонкой! Но всё же, местные жители теперь будут косо на тебя смотреть. И хорошо, если не через прицелы охотничьих ружей!