Семья для мажора

Открыв ей дверь, жду, когда заберется внутрь.

Ловлю ее глаза на своем лице, но она прячет их раньше, чем успеваю отреагировать.

Ладно. В задницу.

Я не знаю, что у нее в голове. Раньше мне казалось, что мозги, сейчас уже не уверен.

Захлопнув пассажирскую дверь, обхожу капот и забираюсь в салон.

Включив обогрев сидений, осматриваюсь в зеркала и трогаюсь, вливаясь в поток машин и отключаю аварийку.

До ее дома не далеко, но мне придется развернуться, поэтому делаем небольшую петлю в полной, гробовой и, твою мать, вакуумной тишине. Мой выпад из реальности в этот момент настолько эпичный, что забываю пристегнуть ремень и полностью игнорирую вибрацию телефона в своем кармане.

Прижав к груди свою сумку и вцепившись в нее насмерть, Калинина смотрит строго в лобовое стекло, и я решаю заняться тем же.

Эта волшебная поездка длится десять минут и, как только со свистом торможу у знакомого зеленого забора, моя пассажирка выскакивает из машины, бросив подачку в виде отрывистого:

– Спасибо!

Вдавив педаль в пол, срываюсь с места сразу, как отходит от тачки на безопасное расстояние.

Только удалившись на четыре гребаных километра, я начинаю вспоминать куда и зачем, твою мать, вообще ехал.

Глава 14

Аня

– Её зовут Таня Глухова.

– Кого? – Ставлю в магазинную тележку банку маринованных оливок, хотя терпеть их не могу.

Но мой взгляд зацепился за них минуту назад, и в голове будто озарение.

Хочу эти чертовы оливки.

– Ту блондинку, которая крутится рядом с ним, – поясняет Карина, изучая список продуктов на клочке блокнотного листа.

Рядом с ним?

– Я не хочу говорить “о нем”! – развернувшись, смотрю на сестру со злостью. – Ни сегодня, ни завтра, вообще никогда!

Это чистейшей воды ложь, но от мыслей о “нем” и о “нас” у меня уже голова лопается, а я просто хочу поспать. У меня глаза буквально закрываются. Даже днем. Я чуть не уснула на лекционной паре и сейчас чувствую себя не лучше. Я пропустила кучу занятий по физкультуре, и если так пойдет дальше, мне нужно… либо предоставить в деканат справку, либо… отправиться в клинику и сделать этот чертов укол.

Если я принесу справку, все узнают. И ОНА тоже узнает.

Меня раздирают страхи и сомнения, и еще я голодная.

После вчерашней поездки в машине Дубцова я будто заблудившаяся в лесу дура.

И мне все время хочется плакать.

Даже сейчас.

– Ладно, как скажешь, – сухо говорит сестра. – Они не встречаются.

– Да чтоб тебя! – схватившись за ручки тележки, ныряю в первый попавшийся ряд и несусь по нему подальше от нее.

На глаза наворачиваются слезы, из-за которых ничего не вижу.

Родители подарили Карине машину, и она предложила съездить в гипермаркет, чтобы закупиться продуктами. Ей нужно практиковаться, потому что водит она просто ужасно.

– Да стой ты… – схватив за локоть, Карина разворачивает меня к себе.

На ее лице упрямое и хмурое выражение, и оно адресовано мне.

Закрыв глаза, позорно скулю, уже не стесняясь своих слез.

Я хочу к нему… безумно.

Я люблю его.

Это невыносимо!

– Когда у тебя… эта процедура? – Сжав мои плечи, Карина продолжает наседать.

У меня нет сил сопротивляться.

– Послезавтра… – говорю с предательской дрожью в голосе. – После пар.

Ее сопение громкое и частое.

Не открывая глаз, уговариваю себя успокоиться.

У меня еще двое суток.

Почти двое суток, чтобы подумать.

– Почему вы расстались? – требует она.

– Не твое дело! – рычу, сбрасываю с себя ее руки.

– Я видела вас вместе, – не отстает она. – Он вашими фотками все соцсети заспамил! Что произошло?

Закрыв ладонями лицо, начинаю рыдать.

Разве теперь это важно?

Разве он простит меня когда-нибудь?