Верные. Книга 3. Дорога чудес и невзгод

Хэнк хмыкнул:

– Её, видно, назвали в честь австралийских поссумов. Или она просто выпендривается. А мы – опоссумы.

– Я слышал о таких животных, – кивнул Крепыш. – Но почему у вас на хвостах нет шерсти? Вам не холодно?

– Не-а, – сказал мальчик-опоссум более низким, чем у сестры, голосом. – Нам не нужна шерсть: с ней труднее цепляться за ветки.

– А почему вы висите вниз головой?

Самая маленькая девочка-опоссум фыркнула и скрестила на груди лапки.

– А вы почему не висите?

– Не обижай наших новых друзей, Крепыш, – сказал Макс, а Хэнку кивнул и добавил: – Мы лучше пойдём дальше. Приятно было с вами познакомиться.

– О да. Это было похоже на удовольствие, – заметил Хэнк. – Наслаждаетесь болотами, да? Они не против насладиться вами.

– Гм, ладно, – гавкнул Макс. Последние слова опоссума его слегка озадачили.

Опоссумы молча наблюдали, как Макс, Крепыш и Гизмо побрели дальше по дороге. Лабрадора снова поразило, как вдруг изменился мир вокруг них. В воздухе висел зеленоватый туман – смесь болотных испарений и водяной пыли от недавнего дождя. Под лапами хлюпала вода, хотя ступали собаки по траве и мху; над лужами с писком вились комары.

Длинные ветви деревьев и клочковатый лишайник покачивались на ветру, слышались отдалённые крики и всплески. Макс не обращал внимания на эти звуки, пока не услышал треск и скрип на дереве, которое находилось совсем рядом, слева от него.

– Что это было? – сквозь зубы проговорил Крепыш.

Макс глянул вверх и снова увидел двенадцать глаз, взиравших на них. Семейство опоссумов, только в этот раз они сидели аккуратным рядком на ветке дерева. Ближе всех к дороге разместился Хэнк.

– А-а, и снова привет, – сказал Макс.

– Привет! – крикнула Гизмо.

Неопрятные усы Хэнка дёрнулись.

– Куда вы идёте? – спросил он.

Макс рассмотрел в пасти опоссума ряд острых желтоватых зубов.

Детёныши Хэнка таращились на собак с каким-то загадочным выражением.

В голове у Макса раздался тревожный звоночек: «Не доверяй этим опоссумам».

Но это же глупо, разве нет? Макс, не останавливаясь, ответил:

– Мы идём в Батон-Руж.

– Хммм, – промычал Хэнк.

Ветка качнулась, опоссумы перескочили на соседнее дерево, не отставая от собак, и продолжали молча следить за ними.

Макс провёл Крепыша и Гизмо мимо брошенной машины. Шины у неё были спущены, открытые дверцы оплёл вьюнок.

Опять со скрипом качнулась ветка, опоссумы совершили новый прыжок и оказались немного впереди собак. Крепыш вздрогнул, а Гизмо бесстрашно выбежала вперёд Макса и крикнула:

– Привет! Это я, Гизмо, у меня есть вопрос.

– Какой вопрос? – отозвался Хэнк со своего нового насеста.

– Не проходил ли здесь недавно большой слюнявый пёс? Я уловила его запах рядом с торговым центром, но потом пошёл дождь, и все следы смыло.

Зашуршали листья, пять маленьких опоссумов свесились с ветки, цепляясь за неё голыми хвостами. Они перешёптывались между собой, но Макс не мог разобрать слов.

Хэнк так и сидел сверху, над ними. Рваное ухо подрагивало: он прислушивался к разговору детёнышей; потом медленно кивнул.

Самый крупный из пяти маленьких опоссумов посмотрел на отца:

– Папа?

– Я слышал, – сказал Хэнк. А Гизмо он ответил: – Да, несколько недель назад тут проходил какой-то пёс. Он был очень встревожен и без конца скулил, но кто сказал, что большие звери всегда умные?

– Он всё время пускал слюни! – пропищал один из маленьких опоссумов.

Крепыш подошёл к Гизмо и задрал голову.

– Ладно, спасибо за помощь! – тявкнул он. – Теперь можете заняться своими делами. Мы сами прекрасно справимся.

– Как скажете. – Хэнк дёрнул усами.

Несмотря на то что Крепыш очень ясно выразил своё недовольство, опоссумы и не думали отправляться восвояси. Они остались на месте и продолжали наблюдать за собаками.

– Не пойти ли нам поживее, – зашептал Крепыш Максу, – чтобы отвязаться от этих надоед? Мне не нравится, как они на нас таращатся.

Макс кивнул. Гизмо тоже согласилась:

– Ага. Их папаша такой грубый, но малыши по-своему милые.

– Да-да, милые, – согласился Крепыш. – Но давайте уберёмся из этого болота, прежде чем обзаведёмся новыми сомнительными друзьями. Вроде тех чудовищ, о которых все говорили на пляже.

Бросив последний взгляд на опоссумов, уцепившихся хвостами за ветку, Макс снова повёл друзей по заросшей травой дороге; на этот раз он шагал быстро, и вскоре вся троица оказалась на перевале.

Насколько мог судить Макс, со всех сторон их окружало болото, и дорога, хотя и возвышалась над ним, всё равно сильно утопала в растительности. Немного впереди виднелся большой зелёный указатель, укреплённый на высоких стальных опорах. С него тоже свисали бороды серо-зелёного мха, а сам он был заляпан грязью. На знаке жирными белыми буквами были написаны названия населённых пунктов, однако половина надписей скрывалась за набрызганным краской символом из трёх колец.

Краска была тёмно-красная, на фоне едкой зелени болота она выглядела кричаще-яркой. Под кольцами растеклись длинные капли, и даже дорога была заляпана пятнами краски. Максу удалось прочитать слова: «Национальный болотный заказник». Белые буквы едва проглядывали сквозь красную краску. «Южный вход – одна миля».

– Как думаешь, что это значит? – спросила Гизмо.

Крепыш просунул морду сквозь барьер ограждения.

– Земля там внизу явно болотистая. Хотя мне непонятно, кто и зачем её заказал. Там ничего интересного и пахнет ужасно.