Там, в гостях

И правда, минут через пятнадцать показались первые признаки жизни. Хижины на сваях с плоскими крышами, застланными настилом из сосновых веток, высились над дымкой от водяных паров; пастухи прятались в хижинах от палящего солнца. Грубо изрезанная дорога вела с холма в оливковую рощу. Мы проехали мимо колодца. Видимо, местные сразу признали Амброза: толпа мужчин и мальчиков бросилась бежать за машиной, размахивая руками и приветственно крича.

– А вон и Джеффри, – без удивления заметил Амброз.

В одной из хижин, за столом, со стаканом и бутылкой вина сидел крупный молодой человек, одетый невероятно по-британски: блейзер, слаксы и шелковый клубный галстук, свободно повязанный под расстегнутой у горла рубашкой. При виде нас он встал и, когда мы остановились, подошел к машине. Местные тем временем о чем-то возбужденно расспрашивали на греческом Амброза и Алеко.

– Какой бурный энтузиазм просыпается у местных, – сказал Джеффри, – стоит вернуться любимому молодому сквайру.

Он произнес это в манере, которую я считаю особенно британской. Если смолоду воспитывать в себе привычку шутить с лицом, которое иначе как каменным не назовешь, то к зрелому возрасту добьешься эффекта, когда все твои шутки будут уже не смешны, а безжизненны и агрессивно-эксцентричны.

Джеффри определенно был одного со мной возраста, но выглядел моложаво, и от него так и веяло распущенностью. Голубые глаза то и дело разгорались жарким огнем искреннего негодования. Впрочем, вспыхивали лишь на миг, а затем он вновь становился симпатичен. Под загрубелой и прыщавой кожей проглядывала привлекательная внешность мощного атлета-англосакса, а белокурые волосы на голове уже начинали редеть.

– И давно ты здесь, хороший мой? – спросил Амброз.

– Иисусе, почем мне знать? Я потерял счет времени с тех пор, как ты оставил меня со своими треклятыми миньонами.

– Душа моя, ты ведь прекрасно помнишь, как отказался ехать с нами в Афины. Сам захотел остаться на острове…

– Твои треклятые миньоны, – повторил Джеффри, совершенно не обратив внимания на его слова, – трещали и трещали без умолку, и я больше не смог выносить их лепета ни одно мгновение, поэтому велел им перевезти меня сюда. К тому же я выпил все вино.

– Не знаешь, они отогнали лодку в Халкис? Или вернулись на остров?

– Откуда же мне знать, черт побери? Я за ними не следил. Я знал только, что если немедленно не напьюсь, то перестреляю их, как собак.

– Ну что ж, – философски произнес Амброз. – Где-то они да есть. – А потом добавил, обращаясь к Джеффри: – Полезай в машину, хороший мой.

Джеффри уселся впереди вместе с Амброзом и Алеко.

– Это Вальдемар, – представил я своего попутчика, видя, что никто нас знакомить не собирается.

– Привет, – ответил Джеффри, нагло и коротко взглянув на Вальдемара, как бы говоря: если ты не разумеешь по-нашему, то тебя для меня все равно что нет. Вальдемар весело улыбнулся и ответил одной из немногих фраз на английском, которыми владел:

– Как поживаете?

Джеффри не улыбнулся. Похоже, Вальдемару не удалось очаровать его, и тогда же я понял, что Джеффри мне не нравится.

Мы медленно покатили по неровной дороге через оливковую рощу, которая закончилась внезапно у самого берега. Амброзу пришлось со всей силой потянуть за рычаг ручного тормоза, а иначе катиться бы нам по крутому склону к воде. Машина с визгом дернулась и встала намертво. На мгновение воцарилась неестественная тишина; ее нарушили негромкие звуки, с которыми мелкие волны торопливо лизали камни. Амброз дрожащими руками порылся в карманах в поисках спичек и сигарет.

– Ну вот, – сказал он нам, – мы на месте, хорошие мои.

Он, шатаясь, вылез из машины и открыл дверцу с моей стороны. Под ноги ему вывалился чемодан и рулон проволочной сетки; вниз по склону к воде покатилось ведро. Амброз даже не стал пытаться его поймать. Вместо этого он, как подкошенный, рухнул на подножку автомобиля. Тут уже и остальные выбрались из салона; мы с Вальдемаром и Гансом кое-как вылезли из-под завалов багажа.

– Ну и вот, – сказал мне Джеффри, указывая вдаль. – Вон там наш очаровательный небольшой Остров дьявола.

– Он называется островом Святого Григория, – поправил Амброз.

Остров находился где-то в полумиле от места нашей остановки; располагался он ближе к скалам, где из моря восставали громады утесов. Позади него протянулся широкий голубой рейд[35 - Место якорной стоянки судов.], а вдоль горизонта в сторону северо-востока – пики Эвбеи. Это был компактный кусочек суши в форме кита – наполовину голый, наполовину лесистый и горбатый.

– Интересно, они видели нас? – вслух подумал Амброз, глядя на остров. При этом он потянулся в салон и сдавил резиновый пузырь клаксона. Раздался хриплый гудок, напоминающий вскрик очень старой птицы.

Джеффри презрительно рассмеялся.

– Добрый мой дурачок, ты ведь не надеешься, что они это услышат? – Он что-то достал из кармана и отошел на пару шагов. Тут я разглядел у него в руке небольшой автоматический пистолет. Джеффри поднял его над головой. – Вот это их точно разбудит! – Целясь в небо, он вопросительно посмотрел на Амброза налитыми кровью глазами. – Поберегись! Один! Два…

Алеко даже приплясывал в радостном предвкушении, а Ганс пробормотал:

– Total verrueckt![36 - Из ума выжил (нем.).]

Амброз же мягким тоном поинтересовался:

– А ты с предохранителя его снял, душа моя?

– Проклятье! – Джеффри остервенело подергал за пистолет. – Ну вот, теперь – всем отойти! Раз… два… три!

В окружающей нас тишине выстрел прозвучал пугающе громко и резко; он вернулся эхом, отразившись от скал, о которые бились волны; они ударялись и, отступая, рассыпались, точно рука, что раскрывает пятерню и снова сжимает ее, уползая. Где-то за оливковой рощей разразилась отчаянным лаем овчарка, и ей где-то высоко в горах тихо-тихо ответили другие собаки.

Никакой реакции на выстрел не последовало.

– Похоже, спят, – сказал Амброз.

– Спят? В жизни ничего глупее не слышал! Они же твои слуги, я прав? Мой добрый друг, если станешь терпеть такое отношение, то скоро сам будешь приносить им чай в постель по утрам… Во имя бога, что ты предлагаешь делать?

– Будем ждать их.

– Ждать? А если они в ближайшие пару дней не появятся?

– Душа моя, иного выхода я просто не вижу.

Джеффри с отвращением хмыкнул и обратился ко мне:

– Не знаю, что привело тебя в эту грязную страну, если только ты не скрываешься от легавых, советую немедленно отсюда убираться. Пока не сошел с ума, как все мы тут… Амброз, предлагаю не ждать твоих мелких свиней миньонов тут, на этом отвратительном пляже. И потом, мне надо выпить, иначе минут через пять я стану просто неуправляем. Я тебя предупредил.

– В предупреждениях нет никакой необходимости, мой дорогой Джеффри. Мы пойдем назад и купим любые напитки, какие тебе нужны.

– Не на машине?

– Рано или поздно они увидят мое авто и поймут, что я приехал… Кристофер, вы с нами?

– Думаю, подожду здесь, – ответил я. После нелегкого пути меня вдруг охватило желание поспать. Амброз спросил у Ганса и Вальдемара, не составят ли они ему компанию. Вальдемар ответил отказом, решив остаться со мной, а Ганс ушел с остальными.

Мы с Вальдемаром стояли и смотрели в сторону острова.

– Боже! – воскликнул Вальдемар, сжав мою руку. – Мы в Греции! Только представь! В Греции! – Потом он, видимо, вспомнил название какого-то фильма и мечтательно произнес: – Загадочный остров. – Подобрал камушек и запустил «лягушку». – Как думаешь, Кристоф, тут водятся акулы?

– Нет.

– Тогда почему бы нам не переплыть туда?

– Остров дальше, чем кажется.