Строки судьбы

Невзирая на тревоги и трудности, на пропуски занятий, Марк успешно сдает первую сессию в институте.

Есть надежда на перелом в войне, на победу, на встречу с мамой. И есть мечта: выучиться и заниматься интересным делом.

Из дневника

Казань. 10/VI – 1942 г. Дневник я забросил. Даже не написал свой казанский адрес. Живу я возле института: ул. К. Маркса, д. 6, кв. 4, у Чижевских.

С первого февраля начались занятия в ХАИ. В первом семестре получил по: математике – доц. Бантан – 5, химии – Кузьменко – 5, начертательной геометрии – Атамаюк/Костюк – 5, военное дело – Райнберг – 5…

Вчера вывесили приказ: мне присвоено звание отличника и стипендия…

Лилька Б. [Боярская] вышла замуж. «Первая птичка отправилась в полет», – пишет Илья Розенфельд из Уральска…

С 5/V – поступил работать на табачную фабрику…

31/VIII – 42 г. Деревня Борисоглебск. Торфо-участок.

Член бригады Ишкова. Работаем с 5.20 до 11.30, затем с 13.30 до 18.30. Живем скучновато…

Вспоминает Марк Иосифович

Я вполне успешно окончил первый курс самолетного факультета. Хотя на лекции практически не ходил, но экзамены все сдал. Летом, чтобы как-то существовать в чужом городе, нужно было обязательно работать. Я все время искал возможность устроиться на более выгодную работу, поэтому часто ходил по городу и обращался в различные организации. И таким образом случайно «наткнулся» на представителя Московского института связи, то есть именно того института, в котором я мечтал учиться, еще когда ходил в радиокружок. Опять удачный случай в моей жизни! Этот человек вербовал студентов для учебы в институте, который в тот момент находился в Ташкенте в эвакуации. Я сразу согласился.

Нужно было ехать в Ташкент, билеты покупать. Хотя мне удалось немного подзаработать и кое-какие деньги у меня были, я решил, что в Ташкент не поеду с зимними вещами. Я их продал, получилась вполне удачная коммерческая акция. В сентябре 1942 года поехал в Ташкент опять налегке.

К сожалению, мы не знаем подробностей этой поездки. Ясно только, что она была совсем не простая, не быстрая, не безопасная и уж точно не развлекательная. Расстояние между Казанью и Ташкентом по железной дороге – 3695 километров. Среднее время в пути в наши дни для современных поездов – более трех суток. Ясно, что Марк имел на руках какой-то проездной документ, иначе в условиях строгих режимных требований военного времени его поездка завершилась бы очень быстро. Понятно, что маршрут был сложным, с многочисленными пересадками. Но описать в деталях, что он повидал в этом долгом пути, какой горький опыт пополнил его жизненный багаж, не можем: Марк Иосифович никогда не рассказывал об этих тяжелых впечатлениях.

* * *

В наше мирное время невозможно в полной мере осознать масштаб и важность задач, которые были возложены на железную дорогу в годы Великой Отечественной войны. Только представим, что значит обслуживать фронт протяженностью более 4 тысяч километров и огромных размеров тыл. Чтобы выполнить поставленную задачу, с первого дня войны работу на железных дорогах перевели на военный график, отдавая приоритет военным эшелонам с грузами для фронта. Сразу же была обеспечена охрана всех железнодорожных узлов, крупных станций, депо, которые были объектом воздушных налетов в прифронтовых районах и диверсий вражеских агентов в тылу.

Самым тяжелым годом для железнодорожников стал 1942-й. Немецко-фашистские захватчики сумели занять огромную территорию страны, более чем вдвое сократив протяженность наших железных дорог – со 106 до 41 тысячи километров. Поредел и парк паровозов с вагонами: их число сократилось на 14 и 21 процент соответственно.

* * *

Из дневника

26/X – 42 г. Ташкент. 1 октября приехал в Ташкент из Казани. Много можно было бы написать об этой поездке, но нет никакого желания…

* * *

Значительная часть эвакуированного населения из западных областей СССР была распределена в республиках Средней Азии.

Узбекистан в то тяжелое время принял к себе как родных 1,5 миллиона человек разных национальностей, в том числе около 400 тысяч детей, из которых почти половина – сироты, чьи родители погибли. И никто не остался без крова и без пищи.

Ташкентский вокзал много месяцев был забит людьми. Первая волна нахлынула в конце лета и осенью 41-го. Вторая – летом следующего года: только в августе 42-го сюда прибыло 55 тысяч эвакуированных. Вдоль железной дороги возникли палаточные города. «Палаточные» – очень сильно сказано. Все вместе скорее напоминало гигантский цыганский табор. Жгли костры, на которых готовили еду и кипятили чай.

Вот рассказ фронтовички Маргариты Меркуловой о том, как встречал Ташкент эвакуированных из блокадного Ленинграда:

«Поезда приходили ночью, часа в два-три, диктор объявлял, что дети из Ленинграда находятся в таких-то вагонах. Мы мчались туда с носилками и аптечками. Из «теплушек» выносили, выводили еле стоящих на ногах детей в возрасте от 4 до 14 лет. Многие, потеряв умерших от голода родителей, не знали своих имен и фамилий. Первым делом прямо на вокзале сирот кормили манной кашей и давали полкружки теплой воды. Больше было нельзя, запрещали врачи. Потом дезинфекция одежды, стрижка, вели в баню на Полторацкого. Опять-таки на вокзале устраивали на ночлег. А на следующий день утром детей отправляли по детским домам республики.

В январе 42-го женщины Ташкента выступили с обращением ко всем женщинам Узбекистана проявить материнскую заботу об эвакуированных. Откликнулись тысячи. Часто на вокзал приходили узбечки и уводили детей в свои семьи».

* * *

Рассказывает Марк Иосифович

Я был принят на второй курс. Там, в Ташкенте, тоже много приходилось работать. Мы, студенты, помогали строить радиовещательную станцию, а ночью я еще где-нибудь работал, в основном дежурным на фабриках, где можно было подкормиться.

* * *

В Ташкенте Марк наконец-то начинает учиться именно тому делу, о котором мечтал. На первых порах ему очень нелегко. Снова постоянная борьба с голодом. По-прежнему никаких вестей от мамы. Все еще тревожные сводки с фронта.

У Марка много новых друзей, а еще он встречает в Ташкенте знакомых полтавчан. И в том числе, совсем уж неожиданно, Лену Тарасюк. Но никакой большой радости они оба не испытали. Вот как! Столько было страданий, надежд, переживаний. И все… Любовь прошла.

Из дневника

Сейчас работаю в Узконсервплодоовощ на складе грузчиком. Объедаюсь яблоками «Симиренко», «Розмарин». За эти дни подзаработал около тысячи…

Встретил Лену. Не узнаю себя. Охладел до…

7/XI—42 г. Ташкент. Вот уже третий праздник я встречаю не в праздничном настроении. Сижу у Венгеровых с Софьей Ефимовной. Настроение неважное. Чувствую одиночество. Теперь целиком все возложено на одного меня. У меня есть желание учиться, но об этом думать я могу лишь при условии подходящей работы. Вообще сейчас подыскиваешь себе работу в пищевой промышленности. Главное – не быть голодным. После расчета на складе я побывал на мясокомбинате на Биш-Огаче, на кондитерской фабрике. И везде один ответ – работы нет.

Сейчас положение у меня ниже среднего. Что касается института, то, как ни странно, поиски работы забивают мысль о нем. К счастью, сейчас нет занятий, все на хлопке. Меня долго гнали на хлопок, но я все изворачиваюсь. Иду на все…

1-го ноября должен был менять пропуск и получить по продолженному пропуску хлебную карточку. Но если бы я пошел к декану, то мое пребывание в городе его возмутило бы, и понятно… Меня спас комендант Алехин – ст. 4-го курса, выдав мне пропуск до 10/XI. Что будет потом, и вообще с институтом, не знаю!

С деньгами тоже тяжело, в день уходит более 100 руб., и то голодно. Вчера взял целую сотню из НЗ 1800 руб.

Сейчас иду на базар, продам немного яблок.

* * *

В годы Великой Отечественной войны в Узбекистан (Узбекскую ССР) было эвакуировано более 100 предприятий, а также много военных и гражданских вузов.

Начальный этап войны для оказавшихся в прифронтовой полосе, в том числе московских и ленинградских институтов, выдался наиболее сложным. В экстремальных условиях находилась тогда вся система высшего образования СССР. Было закрыто 196, объединено 87, разрушено немцами 334, эвакуировано 147 высших учебных заведений. Государство было вынуждено в три раза сократить финансирование высшей школы.

В первые дни войны значительная часть преподавателей и студентов Московского института инженеров связи (МИИС) была направлена по мобилизации на фронт. Большая группа преподавателей и сотрудников института вступила в ряды московского народного ополчения.

МИИС был эвакуирован в Ташкент в октябре 1941 года. Там в его состав временно вошел Одесский институт инженеров связи (ОИИС), перебазированный в связи с оккупацией Одессы. Разместился объединенный институт во вновь выстроенном здании Центрального телеграфа на улице Навои.

Директором объединенного Института связи в апреле 1942 года был назначен В. А. Надеждин, который руководил ОИИС с 1937 года, а впоследствии оставался на посту ректора Московского института связи до 1970 года.

* * *

Постепенно жизнь Марка в Ташкенте налаживается. Наконец-то ему удалось устроиться на хорошую работу. Можно было сосредоточиться на учебе.

Марк познакомился с заведующим кафедрой телевидения Семеном Исидоровичем Катаевым, слушал его лекции, посещал семинары и даже сумел заинтересовать его своими познаниями и опытом изготовления телевизора с механической разверткой в Полтавском радиокружке.