Не бог, но Зодиак

Чарли спокойно спала в своей палате. Под действием снотворного её дыхание было ровным. За окном начинался рассвет. Туман пеленой висел над городом, из-за чего казалось, что мир находился за матовым стеклом. В комнате была «больничная тишина»: тикали часы, жужжали аппараты, дышал пациент. Никаких криков, смешков, резких и громких звуков – здесь это было невозможно. Чарли лежала лицом к окну, но солнечные лучи не мешали ей спать, ведь утренний туман был достаточно плотным. Внезапно девукшка дернулась и взвизгнула.

Она мотнула головой и открыла глаза. Вокруг сражались люди, мимо пролетали огненные шары, ураганы всевозможных размеров и мощностей, откуда-то появлялись волны и тут же с грохотом обрушивались, земля разверзалась, образовывала кратеры и горы. Иногда появлялись фиолетовые шары, проносящиеся по полю на огромной скорости. Голова гудела от криков и шума.

– Чарли, сзади! – донося знакомый голос.

Она уже слышала его ранее, но не могла вспомнить, где. И тем не менееразвернулась и резко подняла руки на уровень груди. Ладони окатило холодом, затем последовал толчок, какой бывает при выстреле из оружия. В тот же момент несколько потоков ветра, появившихся буквально из ниоткуда, понеслись к человеку, между рук которого висела фиолетовая субстанция. Они переплетались в воздухе и ускорялись с каждой миллисекундой. Через пару мгновений они достигли цели, отбросив врага на несколько метров. Раздался чей-то голос. Он был властным, с нотами презрения.

– Посмотрите, кто пришел! Это же Чарли! Ставлю пятьдесят баксов, она и оружие в руках держать не умеет! Не понимаю, откуда столько дерзости? Никто толком не знает тебя, в компании своей настоящей семьи ты провела всего-то пару недель, но зато уже лезешь в самое пекло. Да ты никто, ноль без палочки, даже, скорее, пустое место! Сама-то хоть понимаешь, насколько слаба? У тебя забрали родителей, привычную жизнь, да вообще все! Шон стал соломинкой, за которую ты хватаешься, пытаясь не утонуть, – к Чарли шла девушка с фиолетовым пламенем в руке.

Она казалась ненастоящей: выцветшие волосы, очень бледная кожа, зрачки светло-серого цвета, губы почти не выделялись. Если бы она была прозрачной, ее можно было бы назвать призраком. Однако несмотря на внешний вид, голос был громким и сильным.

– Не слушай её! Ты же знаешь, что это не так, ты же понимаешь, она… – сзади стоял Шон. Он был испачкан в пыли и грязи, волосы свалялись, одна его рука держалась за локоть другой, видимо, там был вывих или перелом. Чарли только повернулась к нему, как его перебила «выцветшая» девушка.

– Заткнись! Достал! – и в парня полетело нечто фиолетовое. Оно пронеслось как комета, оставляя за собой воздушный след. В следующую секунду оно врезалось в цель, и Шон начал рассыпаться. Его голова, плечи, тело – все превращалось в пыль и падало на землю.

– Нет! – взвизгнула Чарли, хотя её протест ни на что не повлиял.

– Пока! – раздался над ухом злой голос стрелявшей, и грудь девушки пронзила острая боль. Она опустила голову вниз и увидела стрелу, торчащую чуть левее центра солнечного сплетения. Водолей закашляла с кровью, а затем потеряла сознание.

Громкий кашель разрезал тишину больничной палаты. Белые простыни в некоторых местах стали красными, пациентка металась по кровати и пыталась сделать хотя бы вдох. Она пыталась позвать на помощь, но вместо этого получался хрип. Наудачу, дежурный врач услышал шум из палаты и рванул на помощь.

– Помощь в триста тринадцатую! – крикнул он, резко открывая дверь палаты.

Увидя Чарли, он стал пытаться успокоить её. Вскоре прибыла подмога. Несколько санитаров переложили девушку на каталку, пристегнули ремнями и выкатили в коридор. Иногда она различала огни ламп на потолке, слышала крики врачей, но в основном перед глазами была темнота.

Её переложили на операционный стол, подключили к аппаратам. Хирург надел перчатки и взял в руки инструменты. Медсестры стояли рядом, готовые помогать. В комнате царила напряженная атмосфера, ведь никто точно не знал, что произошло, а значит, надо было действовать очень аккуратно, чтобы не усугубить положение.

Вдруг монитор стал пикать реже.

– Разряд на четыре! – скомандовал главный хирург.

Двое помощников зарядили дефибриллятор и пустили ток в 4000 вольт. Тело Чарли дрогнуло, а затем снова обмякло. В этот момент она сделала глубокий вдох и села на операционном столе. Ее кожа была полупрозрачной, сама девушка ощущала себя невесомой. Она посмотрела по сторонам и заметила себя, лежащую без сознания.

– Что за черт?! – риторический вопрос. Повернув голову, увидела кардиомонитор и линию на нем. Она была почти прямой.

«Я… уми… умираю?» – пронеслось в голове. Такая идея казалась абсурдной. Люди вообще редко осознают наступление конца. «Такого не может быть, это работает не так!» – заверила она саму себя. Тем не менее никто её не слышал, не видел, её вообще не существовало для врачей, стоящих вокруг. На столе лежала оболочка, но жизни в ней не было.

– Давай же, борись… – раздался чей-то голос. Он звучал в голове Чарли, но она была уверена, что эта фраза принадлежала не ей.

Девушка пыталась сохранять спокойствие, хоть это и было очень сложно. Она не имела ни малейшего понятия, что делать в подобных ситуациях, ведь обычно такого с людьми не случается, и инструкций не прилагается. Она решила попробовать хоть как-то повлиять на ситуацию и постаралась «слиться» с телом, но стоило только дотронуться до него, как её ударило током. Тем временем линия на кардиомониторе стала практически целиком прямой.

Чарли подбадривала себя, убеждала в наличии сил, чтобы выжить. Поддержка была необходима, но оказать её себе могла только она сама.

В голове опять раздался голос: «Попробуй еще раз. Сосредоточься!» Тембр был знаком, даже очень, однако мозг отказывался выдать точное воспоминание.

– Да я пытаюсь, пытаюсь! – отчаянно крикнула девушка, стоя перед своим телом и беспомощно смотря на него.

«The rule of the double CD: calm down, concentrate, do», – снова голос. Он был спокойным, ровным. Чарли не знала, были ли это ее мысли, или что-то постороннее, но решила прислушаться к совету. Она повторила слова еще раз, как мантру, затем вздохнула, закрыла глаза и представила себя на большом лугу. Вокруг нее росли высокие колосья пшеницы, летали бабочки. Солнце светило ярко, отчего невозможно было целиком открыть глаза. Легкий ветер приятно обдувал лицо, развевал волосы и подол сарафана. Она чувствовала, как бьется её сердце, как кровь пульсирует в венах. В голове крутилось только слово «жизнь».

– Я спокойна, – тихо сказала Чарли.

Картина сменилась. Теперь она стояла на мосту Золотые Ворота. Мимо проносились машины на огромной скорости, слышалось бибиканье. Вдруг до нее донесся крик. Девушка повернулась к краю моста и пошла на звук. Вопль. Покрутила головой, но никого не увидела. Пронзительный визг. Опустив взгляд, она заметила себя, висящую над проливом и с трудом держащую весь свой вес на одной руке. Копия Чарли просила о помощи.

Водолей посмотрела на воду, потом на себя. Прикинув свои возможности, свой вес, силу, оставшуюся у Чарли, висящей над пропастью, она легла на живот на поверхность моста. Уперевшись левой рукой о землю, она вытянула вперед правую. Девушка старалась вжаться в землю так, чтобы не улететь вслед за своей копией вниз. Нащупав пальцы висящей, она начала искать предплечье. Действовать приходилось наощупь, так как происходящее было вне поля зрения. Найдя место, за которое было удобно охватить, Чарли сжала руку «себя» и потянула наверх. Казалось, еще чуть-чуть и хват ослабнет, хоть дело еще было не закончено. Она сжала зубы, напрягла каждую мышцу в своем теле, сильнее уперлась рукой об асфальт и сосредоточилась на настоящем моменте. Закрыв глаза, она рванула правую руку на себя, одновременно переворачиваясь на спину, и едва не упавшая с моста Чарли оказалась прямо на Водолее.

Первая поблагодарила вторую, хоть и получилось это с трудом из-за постоянных перебоев дыхания.

Чарли-спасатель только кивнула, говорить она не могла. Она закрыла глаза и произнесла, обращаясь к кому-то неизвестному: «Я сконцентрирована».

Тут же шум автомобильной дороги исчез и девушка услышала голоса врачей, переговаривавшихся по ходу операции, жужжание приборов, и поняла, что снова находится в больнице.

– Сделай! – повторила она вслух решительным тоном.

Представив, как вся её энергия поступает в правую руку, как невидимый щит защищает каждый палец, чтобы его не ударило током, Чарли вытянула руку вперед и дотронулась до своего тела. Её немного ударило, но это было слабее, чем в первый раз.

«Просто сделай», – повторила она еще раз и снова дотронулась до себя. Сейчас рука прошла сквозь кожу, не получив никакого электрического разряда. Девушка вдохнула и аккуратно залезла на операционный стол, села на себя, выpдохнула, чтобы в легких не осталось воздуха, и легла. В тот же момент она почувствовала себя тяжелой, ощутила притяжение. Вдруг линия на кардиомониторе перестала быть прямой, его пиканье все чаще нарушало тишину. Врачи выдохнули, хирург закончил последний шов и снял перчатки. Санитары переложили Чарли на каталку и медленно повезли в палату.

Одна из медсестер спросила, что случилось. Ответ её удивил. Оказалось, у пациентки образовалась сквозная дырка в левом легком. При поступлении в больницу ничего подобного не наблюдалось, были только ожог горла и трудности с дыханием. Ни один из врачей не мог понять, откуда появилось это ранение, которое могло стоить девушке жизни.

***

Доктор Баннетт сидел за письменным столом. Перед ним лежала объемная стопка бумаг, которые ему предстояло заполнить. Он устало посмотрел на часы, было около двух ночи. Потер рукой лоб, снял очки и закрыл глаза, затем нажал кнопку вызова ассистента и попросил принести чашку черного кофе. Уже третьи сутки он не спал, его организм начал уставать.

Внезапно раздался тихий хлопок, и в комнате появился человек в костюме, высокого роста, с зализанными волосами. Баннетт поднял голову и посмотрел на прибывшего. Перед ним стоял доктор Ибсон. Казалось, тот был не очень рад своему местонахождению, так как буквально в следующую секунду начал возмущаться, почему Баннетт вызвал его в такое время. Также его очень интересовало, почему тот не мог позвонить по телефону. После гость принялся ехидно рассказывать о существовании телефона, при этом не замолкая ни на секунду. В завершение своего монолога Ибсон решил пожаловаться на объём незаконченной работы.

Наконец, доктор Баннетт смог вставить своё слово. Стальным голосом он ответил, что прекрасно знает функциях телефона и его устройстве, а затем перешёл к делу, объяснив причину своего вызова.

– Между прочим, я тоже не в восторге от твоего здесь присутствия, но какая разница… – не забыл добавить он в конце.

Узнав об обнаружении Водолея, доктор Ибсон лишь презрительно поднял бровь и заметил, что это была глупая попытка помириться после недавнего скандала. Двое мужчин никак не могли научиться спокойно общаться уже несколько лет. Они постоянно ругались и ссорились, хоть потом и мирились. Их знакомые удивлялись, как они оба всё ещё оставались живыми.

Тем не менее процесс примирения часто затягивался. Так и сейчас, Ибсон не упустил возможности принизить Баннетта. Если бы не Водолей, буквально свалившийся на голову второго, то кто-то из этой парочки уже бы попробовал испепелить другого. Однако при данных обстоятельствах это было недопустимо, так как Азонов (последователей Котры) и так было меньше Зодиаков, а смерть кого-либо из их рядов сильно бы усугубила и без того не самое лучшее положение.

Доктор Баннетт закатил глаза, сел за стол, достал из какого-то ящика небольшую папку и протянул её собеседнику. Тот недоверчиво взял её в руки. На обложке были написаны данные о пациенте. Быстро с ними ознакомившись, он перешёл к изучению содержимого. Предугадав вопросы, Баннетт заявил, что Чарли являлась особенным пациентом.

Мгновенно сменив ехидное выражение лица на серьёзное, Ибсон дал краткую инструкцию, как действовать дальше.

– А ты большой босс, я посмотрю, – съязвил глав-врач.

– А ты милый, когда злишься!

Такое высказывание задело: меньше всего на свете Баннетту хотелось быть милым с Ибсоном, но ничего нельзя было поделать, они работали в одной команде, и у них был общий враг. Так или иначе, приходилось терпеть друг друга.

Договорившись обо всех деталях, двое мужчин пожали друг другу руки. Затем раздался щелчок, и Ибсон исчез.

Баннетт вернулся за стол, оглянулся и выдохнул.

«Ибсон, опять играешь со временем…» – подумал он.