– Это что?
Барнхельм, казалось, даже не услышал ответа. Проводил ребенка взглядом, дождался, пока тот выскользнет из трактира на улицу, и тихо протянул:
– Вот как он каждый раз угадывает, когда он нужен? Я ж его не звал, не кричал… Может он колдун какой- то?
Разноглазый поднял на приятеля скептический взгляд:
– Да какой из него колдун?! Так, маленький колдуненок…
– Колдунитто! – нравоучительно поправил его приятель.
– Росперт! – не выдержал ландскнехт. – Я тебя когда- нибудь убью, если ты продолжишь коверкать…
– За что?! – в голосе мужчины звучало искреннее удивление. – Я говорю на родном языке!
Мадельгер склонил голову набок:
– Come posso arrivare in biblioteca?[1 - Come posso arrivare in biblioteca? – как пройти в библиотеку? (итальянский)]
– Что? – нахмурился Росперт, не понявший ни слова.
Разноглазый только скривился:
– Это было на дертонжском.
– Вот видишь! – патетически всхлипнул шварцрейтар. – Я так долго живу за границей, что уже начал забывать родную речь! Узнай это моя покойная матушка, она бы… – мужчина запнулся на полуслове и почесал затылок, задумчиво протянув: – Кровь Единого, а что б она сделала? Надо ведь что- то покрасивее придумать… Чтоб, значит, до слез продирало… – он поднял глаза на приятеля: – Одуванчик, ты не знаешь? Что бы сделала моя покойная матушка?
У Мадельгера уже даже не было сил, чтобы ругаться из- за того, что его называют Одуванчиком. Разноглазый сдавленно застонал, облокотившись о стол и обхватив руками голову… И только сейчас заметил одну очень важную вещь.
Рука скользнула по поясу:
– Где мой кацбальгер?![2 - Кацбальгер – «кошкодер», короткий ландскнехтский меч для «кошачьих свалок» (ближнего боя) с широким клинком и сложной гардой в форме восьмерки.]
– Так я его продал! – радостно объяснил Росперт.
– Что?! – Мадельгер даже о головной боли забыл. – Он же стоил пять таллеров[3 - Крейцер – денежная единица. 1 таллер = 2 гульдена. 1 гульден = 60 крейцеров. 1 крейцер = 4 пфеннига. 1 пфенниг = 2 геллера]!
Росперт задумчиво возвел очи горе, словно на потолке должен был быть написан ответ:
– То есть за два таллера я продешевил?
– Росперт! Я тебя убью! – прошипел ландскнехт, нащупывая на столе кувшин. У мужчины было дикое желание запустить его в голову приятелю.
Барнхельм вскинул руки:
– Я все нормально сделал! Вон, купил тебе платье, коня… Осталось рейтшверт[4 - Рейтшверт – (буквально: «Меч всадника» или «меч рейтара») холодное оружие. Нечто среднее между лёгким длинным мечом и тяжёлой шпагой – шпажная гарда в сочетании с длинным клинком, лёгким и узким по сравнению с мечом, тяжёлым и широким по сравнению со шпагой.] найти – и ты готов к путешествию!
– Там же баланс совсем другой! – простонал разноглазый. – Я даже полуторника сто лет в руке не держал.
– Ну так я ж не панцерштехер[5 - Панцерштехер – (буквально: «пробиватель брони») разновидность двуручного меча.] тебе предлагаю! – возмутился его приятель. – Хотя, подожди… Хочешь сказать, ты ни разу биденхандером[6 - Биденхандер – двуручный меч ландскнехтов.] не пользовался?
Оффенбах только скривился:
– Если ты не забыл, я пока что еще не доппельсольдер[7 - Доппельсольдер (буквально: двойной наемник) – Солдат «двойного жалованья», получающий удвоенную плату за то, что подвергается максимальному риску. Чаще всего, опытный ветеран.]. И не особо туда рвусь.
– Ну конечно, – не удержался от подколки Росперт. – Куда проще рясу натянуть и монахом прикинуться.
Ландскнехт почесал ладонь и поднял задумчивый взгляд на приятеля:
– Там возраст второго рейтара не указан? Если я тебя сейчас прикопаю где- нибудь за углом, Кайо за наемника сойдет?
– Нельзя меня прикапывать! – возмутился мужчина. В голосе как- то резко прорезался акцент: – Ми ест родом из Дертонга, ми ест подданный Ее Феличестф, и нэ фаш фарварский королефств решайт мой сутьба!
Мадельгер страдальчески закатил глаза и вздохнул, вставая:
– Ладно, «Подданный Ее Величеств», пошли посмотрим, что за одрань ты мне купил… Тряпки забери, мне их еще мерить.
Хорошо хоть, Росперт продал только кацбальгер, а не снял с пальца у ландскнехта оставшееся с давних, еще монастырских времен кольцо – тонкую полосочку металла, украшенную переплетением тайных знаков…
…До конюшни приятели, хвала Единому, дошли без происшествий. Не считать же за таковые, в самом деле, выплеснутые из окна помои, чудом не попавшие на голову Росперту. Шварцрейтар в последний момент успел прыгнуть вперед, и ведро грязной воды, плюхнулось на мостовую прямо перед Мадельгером, заляпав сапоги и оставив мокрые пятна на брюках. Ландскнехт тихо ругнулся через зубы – теперь хочешь не хочешь, придется снимать свои шикарные штаны с разрезами и натягивать траурный наряд шварцрейтара.
Чуть слышно скрипнула дверь, приятели зашли в конюшню… И поняли, что проблемы только начались.
Кайо, которому полагалось чистить коня, сидел на полу рядом с денником, напряженно закусив губу и держа руки на уровне груди и сложив ладони «домиком». У ног мальчишки лежала горстка зерна, позаимствованного из яслей. И все бы было ничего, но на глазах пораженных наемников из кучки вдруг выстрелил упругий зеленый колосок. За ним – второй, третий. Побеги росли, колосья наливались зерном…
– Колдун, – только и смог выдохнуть ландскнехт.
– Колдунитто, – мрачно согласился с ним шварцрейтар. – Зря я его в том лесу подобрал…
***
Девять лет назад.
С тех пор, как в Ругею пришла ведьма, границы в этой части Фриссии стали чем- то совершенно условным. Пусть Либеннау и находилось под властью короля, но опасная близость с горным лорд- манорством и полное отсутствие контроля в этой части страны позволяло спокойно покидать Фриссию, а потому наемники легко переходили в поисках заработка в соседнюю Аламанию и обратно.
В то утро Росперт Барнхельм как раз возвращался после окончания очередного контракта из Аламании. Граница уже давно осталась за спиной, а впереди расстилались бескрайние поля и леса Либеннау – одного из пяти лорд- манорств Фриссии.
По всем расчетам выходило, что один раз придется переночевать вне стен города, в небольшом леске неподалеку от границы с опасной Ругеей, а уже на следующую ночь можно будет спокойно разместиться в какой- нибудь деревеньке.
Конечно, будь на то воля самого Росперта, он бы не возвращался в Фриссию ближайшие пару лет: слухи про ведьму ходили все страшнее, и кто его знает, ограничится она одним лорд- манорством или замахнется и на соседние, решив попробовать всю страну на вкус, но контракт в приграничных аламанских землях был окончен и надо было возвращаться обратно, тем более, что податься вглубь соседней страны Барнхельм не мог – для этого нужно было в совершенстве знать язык: если в приграничных землях говорили на смеси фрисского и аламанского и, даже не владея иностранными языками можно было все равно договориться, то ехать вглубь чужой страны не было никакого смысла.
В свои двадцать два Росперт Барнхельм, сирота без роду и племени, наемничал уже долгих семь лет и считал себя вполне опытным шварцрейтаром, так что ночевать без крыши над головой было ему не привыкать. Конечно, была некоторая опасность в том, что до мятежной Ругеи рукою подать, но ведь и продавать свой меч – дело рисковое. Да и вообще, в земли, находящиеся сейчас под рукой ведьмы, конник соваться не собирался, а потому надеялся, что сможет добраться до жилья без происшествий.
А там можно будет и в какой- нибудь город податься. В конце концов, наемники нужны всем. Кому- то – груз сопроводить, кому- то город защитить, кому- то крепость взять… Без ломтя хлеба и стакана пива не останешься.
Дорога вела через лес. Конь несмело шагал по едва виднеющейся тропинке, проглядывающее меж ветвей небо уже начинало темнеть, и рейтару, для того, чтоб скакун не сломал ноги, попав в какую- нибудь яму, ничего не оставалось кроме как спешиться. Где- то вдали, среди деревьев, противно засмеялся сыч. Барнхельм вздрогнул от неожиданности:
– Тьфу ты, проклятая птица! – и ускорил шаг.