Проклятые огнем

К счастью, на этот раз мажордом перестал изображать удивление и спешно заверил, что все сейчас будет в лучшем виде. Уже через пару минут во дворе раздался его громкий голос, а еще через некоторое время протяжное мычание смолкло как по волшебству.

Неприятные запахи в кабинете все еще держались – и даже открытое окно не помогало – вонь- то шла снаружи… Впрочем, к тому моменту, как Адельмар уселся за стол, надеясь, что в ближайшее время и это пройдет, на пороге появился мажордом. В руках мужчина держал несколько плошек и небольшой мешочек

– Позвольте, милорд? – и, не дожидаясь ответа хозяина, Бертвальд споро расставил миски по разным углам комнаты, высыпал содержимое узелка в каждую из них и по комнате потек аромат мелисы и душицы. – Я думаю, так будет лучше, милорд.

– Да, спасибо, можешь идти.

Устало обхватив голову, лорд Сьер вгляделся в лист, исписанный мелким убористым почерком, пытаясь поймать за хвост хотя бы одну здравую мысль. Те, как назло, разбегались в разные стороны.

Отец не готовил из младшего сына наследника, и никогда не предполагал, что тот станет во главе Ругеи – на это мог рассчитывать только Ханно. Пусть Адельмар получил хорошее воспитание, но предполагалось, что он займется наукой, а потому знания младшего Сьера ограничивались к моменту смерти отца и братьев абсолютно ненужными областями: философия, основы стихосложения, литература… К началу правления мужчина мог процитировать все сонеты великого Брандлера, но понятия не имел как помочь погибающей после ведьмы Ругее. После всего происшедшего, после всего случившегося мужчине пришлось самому изучать основы экономики, выяснять как поднять лежащие в руинах города, как возродить вытоптанные поля. Но даже сейчас для того, чтобы прочитать отчет управляющего и сообразить, о чем там идет речь, приходилось напрягаться.

А тут еще эта головная боль. И пряные запахи сушеных трав, плывущие по комнате, напоминающие о давнишних события, о Селинт, которая сейчас так беззащитна, о Селинт, которая находится так рядом, и в то же время так недосягаема…

***

Восемь лет назад

Адельмар загнанным зверем метался по комнате.

Отец обеспечил деньгами, так что юноша мог позволить себе снимать в столице дом, а не жить в общей казарме. Тем более, что, как выяснилось, служба при дворе не предполагала службы как таковой. Гвардейцем Адельмар Сьер назывался лишь номинально, воевать Фриссия в ближайшее время ни с кем не собиралась, а потому все, что требовалось от юноши – раз в неделю прибывать на развод. И все бы было хорошо, но в груди уже третий год подряд жила тоска по Селинт.

В первое время от нее раз в месяц приходили написанные неуклюжей рукой письма в две- три строчки. Потом в столицу пришли тревожные слухи о каком- то колдовстве, темной магии, поднимающей голову в провинции, в Ругее… А потом письма просто перестали приходить. И от нее, и от отца.

Первые месяцы Адельмар загонял страхи подальше и старался не думать о том, что может твориться дома, но постепенно, по мере того, как в столице ползли шепотки о страшной магии, о льде, покрывающем стены домов летними вечерами, – страх нарастал.

Потом пришли новости о восстании в Ругее, о том, что невесть откуда появившееся войско ландскнехтов, ведомое какой- то колдуньей, все ближе подходит к Бирикене. Адельмар уже места себе не находил. Но уехать из Бюртена юноша не мог, будучи связанным вассальной клятвой, не имел на это никакого права, хотя уже сотню раз подавал прошение о выезде в родное лорд- манорство. Он прекрасно понимал, что сам он не сможет сделать ничего, но тревога, царившая в душе, была сильнее доводов рассудка.

Его Величество Фарамунд V Великолепный только отмахивался от петиций молодого гвардейца. Есть ведь постоянная армия, есть те самые ландскнехты и шварцрейтары, а раз так – горная провинция и сама сможет защитить себя. Намного интересней и важнее, если гвардейский развод на главном плацу завтра будет еще более пышным, еще более красивым!

Король Фриссии обеспокоился происходящим, лишь когда на тревожные вести уже нельзя было закрывать глаза: когда в провинцию Борн поспешили беженцы с последним имуществом, когда начали рассказывать, что ландскнехты, служащие ведьме, несут смерть, что хлеб в полях в июне замерзает на корню, покрываясь тонким слоем льда, а дикое зверье заходит в деревни и уничтожает всех на своем пути… Посланная в Ругею королевская армия была полностью разбита.

В день, когда молодой гвардеец уже был готов предать вассальную клятву и сбежать из Бюртена, Его Величество подписал прошение и позволил юноше направиться в родную провинцию. Никаких солдат ему в помощь не дали. Впрочем, последнее было как раз не удивтельно. Ругея была вольным лорд- манорством. С одной стороны, она была независимым государством, полностью решавшим, как ему жить и что делать, а с другой – правители все равно официально выступали вассалами Его Величества и должны были отправлять своих сыновей на службу в Бюртен. Отец Адельмара то ли в шутку, то ли в серьез, называл это системой заложничества…

Для юноши осталось тайной, о чем думал король, подписывая его бумаги. Может, сдался, побоявшись магии и собравшись отдать Ругею на растерзание ведьме и ее подручным, может, решил, что один гвардеец уже не решит исхода битвы, а может просто пожалел парня, думавшего только о родных.

Через три месяца Адельмар Сьер был у границ горного лорд- манорства. Он ехал по знакомым местам и не узнавал их. Там, где некогда шелестели дубравы, прошли пожарища. Хлеб на посевных полях полег, побитый градом и словно покрытый застарелой ледяной коркой, не таявшей под солнечными лучами. Луга были завалены телами, над мертвецами кружилось воронье, и некому было отвезти павших на погосты.

Шварцвельс, родная деревня Селинт, была пуста. Не слышалось человеческой речи, не звучал детский смех, не было никого… Покосившиеся, полуразрушенные дома встречали путешественника пустотой и застарелым запахом пролитой крови… И смерти… Лишь зеленые толстые мухи взлетали при приближении, бросая свое страшное пиршество.

Приближаясь к дому наузницы, Адельмар уже знал, что увидит, но до последнего момента оттягивал этот страшный миг – не пришпоривал коня, словно надеялся, что если он приедет на несколько минут позже, все будет по- другому…

Домик Селинт был разрушен, как и остальные в Шварцвельсе. Казалось, неведомая сила прошла по улицам деревни, уничтожая все на своем пути. Адельмар спешился, медленно подошел к развалинам, опустился на колени рядом с местом, где когда- то были ступеньки, а сейчас оставалось лишь несколько камней. От боли, рвавшей сердце, хотелось кричать.

Если бы… Если бы не уехал, если бы рассказал отцу, если бы убедил его позволить жениться…

– Надо же… Она была права! – удивленно протянул смутно знакомый голос за его спиной.

Гвардеец, не услышавший, как кто- то приближается, резко вскочил, развернулся…

Их было двое. Женщина в длинном ниспадающем плаще с капюшоном, закрывающем лицо и мужчина лет тридцати на вид – узкое лицо, чуть длинный нос, пепельно- русые волосы стянуты в хвост. Адельмар нахмурился, пытаясь припомнить, где он мог видеть этого незнакомца, но в голову так ничего и не пришло.

– Госпожа Аурунд всегда права, пора бы это уже запомнить, Винтар! – раздраженно откликнулась женщина и скинула капюшон с головы.

Селинт…

Адельмар рванулся к девушке:

– Селинт!

Но та вдруг, словно не узнав его, отступила на шаг, а стоявший рядом с ней мужчина резко взмахнул рукой, и запястья Адельмара обхватили возникшие из воздуха ледяные нетающие оковы…

– Какого… Что здесь происходит?! – юноша, все еще не пришедший в себя после внезапной потери и обретения любимой, попытался сделать еще один шаг к ней, но еще одни кандалы обхватили его ноги, и молодой Сьер повалился на землю.

Он попытался сесть, но названный Винтаром склонился над ним, рывком перевернул на спину и резко дыхнул в лицо. На коже, не смотря на летнюю жару, возникла толстая ледяная корка, закрывавшая рот и нос, не тающая от дыхания, и не дающая глотнуть воздуха…

Больше он ничего не запомнил.

Первое, что увидел Адельмар, открыв глаза – заляпанные грязью сапоги. Как оказалось, парень лежал на боку, и эти самые сапоги были единственным, что молодой Сьер мог разглядеть, не поворачивая голову. Он попытался сесть, но ледяные кандалы, появившиеся на нем в деревне Селинт, никуда не пропали, а потому он не смог даже просто пошевелиться.

– Очнулся, – равнодушно протянул уже знакомый мужской голос.

Гвардейца встряхнули за плечо и одним рывком усадили на пол. Перед глазами все закружилось, и парень на миг зажмурился, борясь с тошнотой.

– Кисейная барышня, – равнодушно фыркнул Винтар. – Бертвальд!

Послышались шаги – Адельмар по- прежнему не открывал глаз, чувствуя, как земля под ним плывет и качается.

– Займись им. Госпоже Аурунд он нужен относительно живым и хотя бы слегка здоровым.

Оглушительно хлопнула дверь и на несколько минут наступила благословенная тишина. В голове отчаянно бились обрывки мыслей, но ни одна из них не могла объяснить происходящего. Что произошло? Что с Селинт?! Кто этот мужчина?..

А еще… Еще Адельмару до сих пор не было ничего известно ни об отце, ни о братьях.

Вновь скрипнула дверь и по помещению поплыл запах пряных трав. Теплая ладонь осторожно коснулась лба, а затем к губам юноши поднесли плошку:

– Выпейте, милорд, – шепнул незнакомый молодой голос, – здесь шалфей, горечавка и мята. Выпейте, вам станет легче.

Настой был горек на вкус, и Сьер смог сделать всего несколько глотков. Зато, когда он через несколько мгновений попытался открыть глаза, мир вокруг него, ради разнообразия, и не думал кружиться подобно листве, подхваченной вихрем.

Адельмар находился в небольшой пустой то ли комнате, то ли камере. Вместо кровати – брошенная на пол охапка соломы, свет пробивался через крошечное зарешеченное окошко у самого потолка, а рядом с пленником сидел, перебирая пучки трав, разложенные на подносе, парнишка лет семнадцати на вид, в черном камзоле с неудобным воротником- стойкой. Неподалеку были расставлены небольшие кувшинчики, наполненные настоями трав, и мальчишка, увидев, что пациент открыл глаза, отложил подсушенные растения в сторону и принялся смешивать напитки в каком- то грязном стакане.

– Что… Что происходит? – с трудом выдавил Сьер.

Парнишка опустил голову:

– Вы пленник, милорд… Так же, как и я… Вы, наверно, меня не помните? – он на миг вскинул глаза на мужчину и вновь опустил взгляд.

Адельмар оторопело мотнул головой: