О сейдконе

Хотя могильники – курганы на краю селения, по левую руку от причала, виднелись.

К одному из длинных домов и направился Тенгиль Гадюка.

Сейдкона вдруг поймала себя на мысли, что она понятия не имеет, за что Неквисона так прозвали. Одно дело, когда тебя кличут Суровым или Весельчаком – все ясно, а здесь и не поймешь.

Толкнув тяжелую дверь, Неквисон перешагнул через порог – голову, как полагается, чуть склонил, не без ехидства отметила сейдкона: домашним духам – феттирам поклонился. Значит, помнит еще? Чтит?

Или просто не захотел о притолоку дверную лбом удариться?

Почему Тенгиль выбрал именно это здание, вопросов у сейдконы, вошедшей в дом следом, не возникло: здесь, похоже, был постоялый двор. Огоньки, горевшие в многочисленных плошках с жиром с трудом разгоняли царивший мрак, меж расставленных столов сновали служанки, разносившие еду и питье, а на лавках вдоль стен уже спали люди, не обращавшие никакого внимания на гомон и крики. Ворвавшийся в распахнутую дверь ветер затеребил занавесь, отгораживающую заднюю часть дома – видно, там была женская половина, предназначенная для ночевки редких в этих краях путешественниц.

За спиной у Гейдрид послышался всхлип. Сейдкона оглянулась: стоявшая на пороге диса озиралась по сторонам: в глазах девушки светился страх – то ли не ожидала увидеть столько людей, то ли заметила что- то ужасное.

Выяснять, в чем дело сейчас было уже бесполезно – слишком много ушей было вокруг, и ведьма, схватив Аудню за руку, потянула ее внутрь дома:

– Пойдем.

– Там… Там… – тихо выдохнула диса.

– Знакомых видишь? – нахмурилась Гейдрид. Не хватало только чтоб кто- то опознал нелюдь.

Ученица вздрогнула, удивленно покосилась на нее:

– Нет!

– И что тогда? – не выдержала ведьма.

Вместо ответа Аудню ткнула пальцем в дальний угол, полускрытый в темноте.

Гейдрид присмотрелась – и охнула: в полумраке комнаты кривилась и подмигивала оскалившаяся зубастая рожа. Ведьма сжала пальцы на древке посоха, шагнула вперед, понимая, что бежать некуда… И, сплюнув себе под ноги, вздохнула, разглядев нагромождение горшков и тряпок – в неверном, дрожащем свете именно они и казались чудовищами.

Оглянулась на дису и фыркнула:

– Пошли.

Аудню покорно шагнула вслед за нею.

***

После ужина ведьма не стала дожидаться, пока на нее начнут обращать внимание: встала из- за стола и потянула за собой Аудню. Поесть удалось и хватит, слишком долго среди хмельных мужчин, уставших после долгого пути, находиться не стоит. Кто- то может не заметить плаща, шитого каменьями, кто- то не обратит внимания на ведьмин посох и перчатки из кошачьей шкуры – и Тенгиль один не справится, не защитит.

Женская половина постоялого двора была пуста. Если на мужской царили гомон и крики, разносили пиво и мясо, то здесь за занавесью, не было никого и ничего… Тяжелая ткань гасила все звуки, уже сейчас можно было лечь спать, не опасаясь, что крик разбудит тебя.

Сейдкона опустилась на ближайшую лавку, откинулась назад, опершись спиною о стену и устало прикрыла глаза. Казалось, что в теле ноет каждая косточка. Где- то на границе слуха перешептывались неведомые голоса – то ли феттиры, к счастью, до сих пор отсюда не изгнанные, меж собой советовались, то ли просто чудилось.

Гейдрид выпустила из рук посох – птичий череп гулко щелкнул клювом, коснувшись земляного пола.

Пальцы привычно скользнули в кошель на поясе, задержались на гладких дощечках… И ведьма устало вытащила руку обратно, так ничего и не выбрав – сил на то, чтоб гадать не было.

Скинув плащ на пол, сейдкона устало растянулась на лавке. Даже если она права, и кто- то действительно специально наслал бурю, пытаясь остановить именно ее – попытка не удалась. Пусть неведомый враг и мог напасть снова, но девушка чувствовала, что она слишком устала за день…

В сон она провалилась, едва голова коснулась лавки.

…Проснулась ведьма внезапно. Робкий лунный свет с трудом проникал сквозь узкие крошечные окошки под самым потолком, а масляные светильники – плошки, стоящие на узких полках вдоль стен, давно погасли.

Фритьофдоттир осторожно подняла голову, оглянулась по сторонам, пытаясь сообразить, что же могло ее разбудить.

Смутная тень скользнула по комнате. Ведьма вздрогнула – не уж то опять мара пожаловала? Другая пришла или та, что в дом Гейдрид заглядывала, залив смогла пересечь? Так тетка Эриннборг всегда говорила, что злым духам через стоячую воду дороги нет. Да и… Наведавшись один раз, мара вряд ли за сейдконой стала следовать…

Тень остановилась, озираясь вокруг, а затем чуть слышно ступая, направилась к выходу с женской половины. Откинула занавесь. На мужской половине было чуть светлее, и отблески огня на лучинах на миг обрисовали тонкую фигурку, закутанную в плащ.

Не мара.

Аудню.

И за каким троллем ее прочь понесло?!

Полог упал на место, и сейдкона, шепча сквозь зубы ругательства, резко села на скамье.

Будь на то ее воля, и девушка и с места бы не двинулась, но сейчас от дисы зависела возможность возвращения во фьорды Альва, а стало быть, надо узнать, куда направилась «ученица».

Тяжелый плащ с самоцветами сейчас бы только мешал – перестук камней привлек бы лишнее внимание, так что Фритьофдоттир даже потеплее укутаться было не во что…

Мимо спящих мужчин, к выходу, удалось прокрасться легко – ни один голову не поднял. Ведьма остановилась на пороге, оглянулась вокруг, пытаясь рассмотреть в царящей тьме, куда ж направилась Аудню. Вдали на миг мелькнула тень, и сейдкона поспешила за нею.

На мгновение Гейдрид показалось, что за спиною ее скрипнула дверь, но оборачиваться ведьма не стала, боясь потерять из виду беглянку.

…Над курганами горели огни. Пляшущие на высоте руки человека бледно- голубые шары вились у самой верхушки могильника, изредка застывая на несколько мгновений и вновь бросаясь в свой бесконечный танец.

В отблесках их света тонкая фигурка дисы казалась призрачной, полупрозрачной, словно нарисованной тонкой кистью…

Ведьма зло зашипела сквозь зубы: только «лучин покойника» не хватало. Болотные огни рунами не возьмешь, и – пой не пой – сейд им не страшен. И ведь самое противное, не знаешь, к чему их появление приведет: то ли зло принесут, то ли доброе дело сделают, то ли нечисть накличут, то ли дорогу подскажут.

Диса замерла перед курганом и медленно вскинула руку. Несколько бродячих огоньков сорвались с вершины могильника и, порскнув к Аудню, заметались у ее ладони, норовя проскользнуть между пальцами.

Сейдкона зябко поежилась. Она и сама не могла сейчас сказать, замерзла ли, или ее морозило от страха.

Вскоре, к дисе подлетели новые «лучины покойника». Выстроившись в длинную цепь, огоньки протянулись до самой вершины кургана. Стоявшая поодаль ведьма отступила на шаг. Пусть она сейчас была и далеко от происходящего, но с каждым ударом сердца ей все сильнее казалось, что пришла она сюда зря.

Светящиеся голубым шары вздрогнули, опустились на землю, к пожелтевшей, покрытой инеем траве…

Земля расступилась.

Диса замерла перед провалом, словно не решаясь сделать первый шаг…

А в следующий миг перед нею выросла огромная фигура.

Порскнувшие в разные стороны болотные огоньки заметались вокруг, выхватывая из темноты то трупно- синюю кожу пришельца, то кровоточащие раны на его теле…