Горькая сладость любви

– Это дочь моего сводного брата, баран! – Кайл толкает его в грудь. – Лучше бы жил дома и знал о ее приезде!

– Ой, блин, принцесса, прости, не знал! – на миг мне кажется, что его опьянение исчезает, он улыбается. – Чертовски красивая она у тебя…

Глава вторая

Эвелин

Резко подскакиваю и принимая сидячее положение, я сначала не поняла, где нахожусь. Сердце отбивало ускоренный ритм, когда я схватилась за область груди. Осматривая пространство моего нового дома, до сознания медленно начало доходить, что это не моя комната, и я не дома с родителями.

Стирая со лба собравшийся бусинки пота, я начала делать гимнастику дыхания, чтобы окончательно прийти в себя. За последний месяц я познакомилась с явлением под названием «панические атаки» – ужасное состояние, когда не можешь контролировать свое тело, сердце и дыхание. Кажется, что вот-вот умрёшь от страха и ощущения опасности, а на самом деле нет ничего угрожающего твоей жизни. Это со мной происходит с момента смерти родителей. Мне снится сон, где я вижу, как они попадают в аварию, словно я сижу рядом и наблюдаю, как ослепительный свет фар приближается, а потом картинка искажается вместе с криками и скрежетом металла. Выходить из этого сна равняется тому, что я не соображаю, где нахожусь и кто я вообще. А следом меня накрывает волной слёз, потому что, ложась спать, я не хочу закрывать глаза, зная, какие сновидения буду видеть.

Вот и на новом месте меня охватил омут страха, и я, откидывая одеяло, встала. Направляясь в ванную комнату, чтобы хоть как-то прояснить свою голову, уже у двери посмотрела на прикроватную тумбу, пытаясь разобраться, сколько сейчас времени.

3:45.

Вчерашняя встреча с моими новыми родственниками прошла более-менее хорошо, чем я предполагала. Двое братьев были очень веселы, и каждый из них относился ко мне приветливо. Никто из мужчин ни разу не заговорил о родителях и прошлой жизни, и я благодарна за это. У меня было много времени горевать по ним, но в одиночку, без свидетелей, я не особо любила показывать свою слабость, а тем более, чтобы меня жалели.

Что касается знакомства с Лэнсом, то тут говорить особо нечего. После его слов о том, что я цитирую: «Чертовски красивая», его увел Эйден в свою комнату. Как можно так относиться к своей жизни, прожигая ее в алкоголе? А хотя это сугубо личное дело. Теперь, когда я отошла от шока и наглости со стороны нового родственника, могу выделить в его внешности – это глаза цвета чистого неба. Почему именно они? Да потому, что мне удалось вблизи рассмотреть его лицо, пока он пытался утвердить мое положение в этом доме. А ещё, что запомнилось – это запах его парфюма. Уникальный, яркий, безумно притягательный аромат, в который можно влюбиться с первого вдоха. Опьяняющий, как дорогой выдержанный алкоголь, насыщенный, роскошный и глубокий.

В итоге о Лэнсе можно сказать, что он дерзкий, привлекает взгляды, он настоящий бунтарь. И сердечки хороших девочек тают, как масло на горячей сковородке, а тела плавятся, как воск под его горячим взглядом и прикосновениями. Он такой один. Он – плохой парень, и с ним точно не придётся скучать. На этом всё.

После разговоров и ужина я отправилась отдыхать, когда парни остались дальше разговаривать о каких-то там делах. Будь я чуть жизнерадостней, то, наверно, узнала о них все и сразу, но желание укрыться одеялом и поддаться сну перебороло меня. Кайл показал мне комнату, в которой теперь я буду жить, если не захочу уехать после своего дня рождения. А я, скажем так, совсем не знаю, чего хочу. У меня были планы на дальнейшую жизнь и свою карьеру, но сейчас не то состояние, чтобы думать об этом.

Я не могла ходить в школу, чтобы закончить ее и получить аттестат, и теперь мне предложили альтернативу учиться дома. Сейчас на дворе май, это значит, что я пропустила месяц обучения, и скоро должны начаться экзамены. Про выпускной бал я вообще молчу, потому что не хочу пугать людей своим присутствием и мрачным видом. Когда я ехала в Балтимор, документы из старой школы я не забрала, и до сих пор числюсь ученицей. Мне придётся заставить себя сдать экзамены и получить образование, но с Балтимора.

Обливая лицо холодной водой, я немного пришла в себя и, не вытирая его, вышла из ванны. Оглядываясь по сторонам, мое внутреннее «я» ликовало от красоты комнаты, в которую меня поселили, хотя мое лицо не показывало ни одной эмоции. Комната с красивым видом на террасу дома вызывала во мне трепет родного города, и кажется, что я стояла там, в Лос-Анджелесе. Панорамные окна и небольшой балкончик радовали глаза – это означало, что первые лучи солнца будут пробираться в комнату, освещая все вокруг.

Стягивая с кровати пуховое одеяло, я накрылась и пошла к окну, чтобы встретить рассвет, который уже слегка окрасил голубое небо. Забравшись на мягкое кресло, я окончательно успокоилась, а вот сон ушел на задний план, и мне осталось ждать утра. Вспомнив про телефон и обещанные смс подругам с прошлой жизни, я потянулась к устройству на столике и сняла его с зарядки. Когда загорелся экран, я обнаружила кучу смс и пропущенных звонков; смахивая уведомления, первым делом открыла Инстаграм. В этом приложении хранится моя маленькая жизнь и мечта, которая жила со мной последние лет пять.

Когда были живы и здоровы мои родители, я занималась фотографией. Я обожала делать снимки, давая им жизнь. В них нет людей, я любила эстетику всего вокруг – будь это большая улица, забитая машинами, или пролетающий в небе самолёт, я находила вдохновение везде, где обычный человек никогда не обратил бы свое внимание. Когда рассказала маме о желании заниматься фотографией, то она и папа поддержали меня, сделав на день рождение подарок в виде профессиональной камеры. Моя радость была безгранична, я стала пропадать на улицах города, чтобы сделать красивые снимки. А теперь мое вдохновение опустело и сошло на нет; ровно месяц я не публиковала ничего, не говоря о сделанных снимках.

Я признаю, что тонула в своем горе. Мне нужно выбраться из него, но выхода пока что не нашла… вроде.

Находясь в одном положении и рассматривая свои публикации, я не заметила, как прошло достаточно много времени. Первые лучи солнца проникли в комнату, освещая меня и часть помещения. Жёлтое свечение в совокупности со светлым интерьером комнаты создавало такую красивую эстетику для фото, что я решилась попробовать сделать первый шаг. Я встала, и за пару шагов оказалась у кровати – под ней была камера в чехле. Открыв ее, во мне проснулся азарт. Штатив, камера и линзы были готовы запечатлеть этот момент. Прикусив губу, я метнулась к открытому чемодану и, нащупав косметичку, нашла разноцветный гелевый глиттер. От появившейся идеи затряслись руки; я посмотрела на себя в зеркало и заметила, что на моем лице появилась улыбка за столь долгое время.

Попробуй, Эв, дай себе возможность вновь творить красоту, ведь ты это так любила.

Сжимая крошечную баночку с блёстками, я подошла к окну и раздвинула тонкие тюли в стороны. Солнечный диск к тому моменту поднялся над горизонтом, а его лучи полностью проникали в комнату. Я поставила камеру так, чтобы она не захватывала все помещение, а только ее часть. В голове родилась идея впервые сделать снимок с участием частей тела. Распуская свои длинные волосы, я расправила их пальцами, придавая утренний беспорядок. Моя длинная ночная рубашка расстегнулась полностью, обнажив ключицу, на которую нанесла глиттер, растягивая мелкие блёстки до плеча. Затем настроила камеру и начала позировать, хотя никогда этого не делала.

Встав лицом к солнцу, я скинула с плеча рубашку, больше обнажив грудь, но при этом закрыв ее ладонью. Фото должно было получиться вблизи и без участия лица, но при этом не теряя в кадре длинные светлые пряди волос, разбросанные по спине. Делая снимки, я каждый раз смотрела на результат, и мне нравились мои позы по ту сторону экрана – лёгкие и воздушные. Лучи солнца отражались во всем теле, а свечение блёсток добавляло эстетичности. Это вдохновило меня и придало уверенности, мне захотелось большего, и, снимая со спинки кресла тонкую кофту, я вышла на балкон. Устанавливая штатив к солнцу, я улыбнулась прохладному утреннему ветерку, расправив руки, отдалась моменту, а камера через пять секунд запечатлела этот момент.

У меня получилось!

Выбрав нужную фотографию, которая за столько времени станет началом новой жизни, я приготовилась сделать публикацию. Без фильтров и ретуши, так как есть. В голове мелькнули слова, и пальцы застучали по экрану, а через секунду нажала отправить.

    «Все, что нам нужно – это любовь.
    Я только что танцевала с солнцем…»

***

Когда утро вступило в силу, я, приняв быстрый душ, вышла из комнаты. В доме стояла тишина. Я медленно спустилась по лестнице, всматриваясь в интерьер нового дома. Он был светлым, просторным, и трудно поверить, что здесь когда-то жил мой дедушка, которого я толком не помню. Моя семья уехала из Балтимора ещё до моего рождения, и папа не любил разговаривать на тему дедушки, возможно, из-за напряжённой ситуации с выбором новой жены. А теперь я здесь. Как мне рассказал Джордж, помощник отца, мать Кайла умерла около полутора лет назад – она не перенесла сделанную операцию. К тому времени моего деда уже не было, причиной было сердце, которое с рождения требовало постоянного контроля врачей. Я даже не помню лица родного человека, хотя в памяти появлялись мутные картинки наших встреч.

Побродив по дому, я отправилась на поиски кухни, чтобы заглушить вой голодного желудка. Вчера я плохо помнила дорогу, потому что хотелось отдохнуть, и поэтому несколько раз повернула не туда. А когда собралась войти в ещё одно помещение, то ударилась во что-то теплое. Конечно же, веря в себя, я попыталась не упасть, но моё везение помахало мне ручкой, и я приготовилась отбить зад о кафельный пол.

– А-а-а! – мой визг, казалось, услышат даже на другой стороне планеты, потому что я испугалась внезапного появления препятствия. А потом я машинально, мертвой хваткой, схватилась за плечи человека перед собой, который поймал меня, не давая упасть.

– Вот сколько себя помню, в мои руки девушки всегда попадают чересчур скучно, но твое было самым эффектным, – насмешливый тон до боли знакомого голоса вернул в реальность.

– Отпусти! – вырвалась я и, посмотрев на него, расширила глаза. Лэнс стоял в одном полотенце, которое висело на бедрах, а с его кудрявого волоса капала вода. – Мог бы ты что-нибудь надеть, когда выходишь из душа? – огибаю это чертовски мускулистое тело и бегу к раковине, чтобы заглушить сухость во рту. Я на несколько секунд засмотрелась на него, тут невозможно не заметить сексуальность.

– А ты мне все больше и больше нравишься, принцесса, – я мельком глянула на парня, когда присосалась к стакану, и чуть было не выплюнула содержимое обратно. Он облокотился на косяк двери, демонстрируя свою адскую красоту. – Вот только мне вчера ты вообще показалась сном.

– Почему-то не удивлена. Ты же так уверенно утвердил мой статус. Вы часто делитесь девушками? – откуда во мне появилась такая уверенность и то, что я пытаюсь общаться в такой же манере, как и он. Я никогда не пыталась язвить, но тут было очень трудно устоять.

– За это извиняюсь, но остальное твой красивый носик не касается.

Когда я обернулась, этого человека уже не было на кухне, и опять в моем мозгу сохранилось слово «красивый». Что-то слишком много раз я слышу в свою сторону, комплимент?

Через полчаса после происшествия с Лэнсом я поставила на стол приготовленные панкейки и сварила свежий кофе. Просто, когда я заглянула в холодильник, не нашла ничего, чем можно заглушить урчание в желудке. Поэтому я быстро управилась с завтраком, и стоило убрать использованную посуду в раковину, на кухне появились все трое братьев.

– Господи, почему тут так вкусно пахнет? На наш дом свалился завтрак? – спросил Эйден.

– Так как вы питаетесь, я решила, что могу похозяйничать и приготовить завтрак. Садитесь, – я прошла мимо парней, которые уставились на меня, словно я привидение.

– Это моё самое лучшее утро, – радостно произнес Эйден, слегка хлопая в ладоши, направился к столу. – Что тут у нас?

– Спасибо, Эвелин, – отозвался Кайл, приближаясь к нам. – Уже и забыли, что такое нормальный завтрак по утрам.

– Не за что, налетайте, – я краем глаза заметила, что Лэнс не стал присоединяться к нам, а пошел к кухонному островку, наливая себе кофе.

– Это божественно! – замурчал младший из братьев. – Ох, Лэнс, ты теряешь многое.

– Я не ем по утрам, – буркнул он и вышел на террасу.

– Не обращай на него внимание, он всегда такой утром.

– Особенно когда ругается со своей девушкой, – продолжил Эйден.

– Минуту тридцать назад с ним вроде все было нормально, – ответила я, а парни перестали жевать. – Я столкнулась с ним тут утром, – объясняю я.

– Мальчики, вы дома? – женский голос послышался со стороны входа, и я слегка нахмурилась. – Кайл! Лэнс!

– Мы тут! – ответил Кайл.

– Кай, только прошу, пожалуйста, не пугайте нашу гостью вашим развратом, хорошо? – предупредил его Эйден, делая несколько глотков кофе.

– Не умничай…