Горькая сладость любви

– Да-да, все нормально, – Крикнула я, пытаясь быстро встать с груди Лэнса.

– Господи, ты мне все яйца отдавила! – Кричащем шепотом сказал Лэнс, морщась от боли.

– Нефиг было тащить меня сюда! – Ответила я в той же манере и слегка выглянула из-за шторки. Путь был свободен, но моему везению опять не повезло. Я попыталась выбраться, цепляясь за бортики ванны. Меня по инерции потянуло обратно, я хватаю шторку и лечу обратно в руки парня.

– Держись же ты! – Лэнс хотел помочь. Я почувствовала его руки, которые соскользнули с моего тела. – Твою мать! – Он скорчился от боли.

– О Господи! Дай мне сил! – Взвыла я, когда увидела то, что на бедрах Лэнса не было полотенца. Он голый, а я сидела на его коленях, бедрами закрывая… то самое мужское достоинство. – Где твое полотенце? – Вытаращив на него глаза, я поняла, что что-то теплое упирается… боже!

– Ты понимаешь, что я сейчас готов придушить тебя. Ты чуть было не убила меня! – Его лицо находилось на близком расстоянии, а на нас все также продолжала лить вода… к тому же уже теплая.

– Боже, я на нем сейчас сижу! – Я в принципе понимала, что ЭТО нормально, и ЭТО есть у всех мужчин, но мне не доводилось видеть вживую.

– Что? – Он проследил за моим взглядом, и до него дошло. Его нахальные губы растянулись в улыбке. – Ты, что никогда не видела…

– Не произноси! – Я попыталась скинуть с нас шторку и выбраться, чтобы убежать далеко. Я не была девственницей, но я никогда не видела ту часть мужского эго. Мой бывший парень постоянно стеснялся показывать, а я, наверное, научилась от него. Теперь казалось, что могу увидеть там, бог знает что.

Согласна, звучит как бред… но все же.

– Стоять! – Он поймал меня за талию, возвращая обратно. – Серьезно?

– Отпусти меня! Ты больной? Или сейчас захотел поговорить об этом?

Я начала брыкаться.

– Да, больной. Мне просто интересно, ты не видела…

– Молчи! – Я заткнула уши пальцами и стала издавать звуки. – Бла-Бла.

– Принцесса, оказывается, не видела член… – Я под громкий и раскатистый смех, пихнула его и выбралась из ванны. – Посмотри, принцесса, тебе понравится.

– Придурок озабоченный! – Я подлетела к двери и, намереваясь открыть её, дернула за ручку, но та не поддалась. – Что за чёрт?!

– Видишь, Принцесса, это знак свыше. Он просит тебя обернуться и насладиться видами. Я обещаю, тебе очень понравится…

Глава четвертая

Лэнс – 8 лет назад

Уже на протяжении трёх дней я и Адам постоянно находимся в больнице по очереди, чтобы знать о состоянии матери. Она все эти дни находилась во сне, а когда просыпалась, то ее глаза казались стеклянными. На внешний мир мама не обращала внимание, но зрачки реагировали на свет. Как сказал доктор, ей осталось совсем чуть-чуть; он за пять лет присмотра за нашей матерью не стал выставлять счет за услуги. Доктор Гирс, отлично знал наше положение и решил, что деньги скоро понадобятся для другого дела.

Я постоянно держал мать за руку и старался разговорить ее, чтобы она хоть на прощание посмотрела на меня своими голубыми глазами. Чтобы узнала меня и брата… но Лидия неотрывно смотрела в потолок. Накаченное тело обезболивающими не скручивало от невыносимой боли и, может быть, поэтому мама спокойно лежала, практически не двигаясь. Часы, растянутые на трое суток, казались невыносимым адом.

Открывая глаза на утро четвертого дня, я протёр рукой сонное лицо и не сразу сообразил, где я нахожусь. А как только почувствовал прохладную руку матери на своей, то мигом пришел в себя. Она не спала, а неотрывно смотрела в окно, где тихо барабанил летний дождь.

– Мам, – хриплым заспанным голосом я позвал её, а она сразу оторвала взгляд от окна, посмотрев на меня. – Мам… т-ты… как? – не поверив своим глазам, я встал со стула.

– Лэнс, – её голос вызвал по моей коже мурашки, я очень долго не слышал его. – Мальчик мой.

– У тебя что-то болит? – я стал рассматривать её тело и кучи проводов, подключенных к аппаратам, но ничего не понял на экране. – Мне позвать…

– Всё прекрасно, сынок, – до ужаса худая тонкая рука прикоснулась к моим пальцам, и я посмотрел на неё, а следом на мать. – Как же ты повзрослел… – прохрипела она. – Ты с братом совсем не спите из-за меня.

– Спим, мам, всё нормально…

– Нет, я вижу твою усталость, – прикрыв глаза, мама слегка сморщила лоб от боли, – Я чувствую, что скоро меня не станет, сынок.

– Не говори так… – я не хотел с этим соглашаться, потому что это было несправедливо, наша мама для нас была настоящим ангелом. И смириться с тем, что ее скоро не станет, я не хотел. Таких, как Лидия, не должны забирать… это несправедливо!

– Я понимаю, что ты и твой брат не хотите этого, но я устала быть вам обузой, – она вновь открыла глаза. – Просто знайте, я всегда буду рядом с вами, – проглотив огромный ком в горле, я услышал открывающуюся дверь и на пороге Адама. Наверно, мой внешний вид напугал его, он быстро подошёл к кровати и взял маму за руку.

– Мама… – слово, слетевшее с губ Адама, вызвало на лице матери лёгкую улыбку.

– Адам, мой малыш, – брат посмотрел на меня, не веря, что она произнесла его имя, и вообще пришла в сознание. – Как же я вас люблю, мальчики.

– И мы тебя… как же я скучал по тебе, – брат наклонился и легко поцеловал ее в лоб. – Как ты?

– Я счастлива, – тихо произнесла она, – Постарайтесь никогда не ругаться, а держаться друг за друга, – она опять закрыла глаза и замолчала. Адам, испугавшись ее состояния, посмотрел на меня, словно искал поддержки. Я прекрасно понимал, что она прощается с нами, не выдержав этого, развернулся и вышел из палаты.

Все, навалившиеся мигом, ударило в область лёгких, и я опустился около двери на пол. Я закрыл лицо руками, пытаясь успокоить внутреннюю боль, что тисками сдавливала грудь.

– Лэнс? – наш доктор подошёл ко мне, когда я резко поднял на него взгляд.

– Она прощается с нами… – тихо произнесли мои губы, потом снова спрятал лицо в ладони. Доктор Гирс открыл дверь и скрылся за ней, а я держался до последнего, не давая эмоциям заглотить меня.

В такие моменты перед моими глазами постоянно появлялись картинки прошлого, где мама полна сил и очень звонко смеётся. Нашим с Адамом развлечением было щекотать её, сидя перед телевизором после того, как она приходила с работы. Мы могли часами сидеть возле мамы, просто болтая о том, как прошел наш день. Хотя многие наши друзья постоянно посмеивались над нашими отношениями с матерью, якобы чересчур много времени мы проводим около её юбки. Просто никто и никогда не был так привязан к одному единственному родному человеку. Наша связь с ней всегда удивляла маминых подруг, потому что ни я, ни Адам никогда не обижали её. Наша маленькая семья была настолько сплочённой, что смотрящие со стороны не верили в происходящее.

– Боже, Лэнс… – я услышал, что кто-то подошёл ко мне и прикоснулся к плечу.

– Лидия…

– Она прощается… – все, что смог произнести я, когда понял, что около меня соседка, которая присматривала за нашей матерью.

– Господи, сынок, – женщина, присевшая около меня на корточки, мигом упёрлась коленями о пол, заключая в объятья. – Держись… – а я больше не смог удержаться, закрывая глаза, почувствовал влагу. – Ш-ш-ш… – Мелисса прижала мою голову к груди и нежно гладила по волосам.

– Я не хочу, чтобы она…

– Я знаю… Я знаю это, Лэнс. Нет ничего тяжелее, чем видеть, как уходит родной человек, – шептала женщина тихим голосом.

– Мама! – голос Адама заставил моё сердце замереть. А в следующую секунду я забежал в палату, где мой брат, держа маму за руку, качал головой.

– Мам! – я оказался около неё и, от растерянности, посмотрел на врача. Тут я понял, что она уже терялась между реальностью и той стороной иного мира. – М-мам… – голос охрип, и я опустился на колени около кровати, прижавшись лицом к её руке, слышал тихое биение сердца. Пикающий прибор иногда замирал, как и мои внутренности.

– Доктор, это…

– Миссис Уайт, я больше ничем не могу помочь, – слышал я голос врача. – Лидия продержалась на лечении довольно долго, но болезнь прогрессировала.

– Боже…