Каракурт

Глупый вопрос. Витольд же знает, где они живут. Но если он сейчас возьмет и приедет просто так, то эта дурочка всерьез поверит в его всемогущность.

– Ой, спасибо вам, большое спасибо! Вы потрясающий человек! Вы просто чудо! Что бы я делала без вас!

Витольд в отвращении поморщился. Как же тошнило от ее приторной вежливости! Еще хоть одно от нее слово, и он не вынесет – вышвырнет мобильник вместе с ее противным голосом.

– Я, кажется, спросил у вас адрес? – сухо напомнил Витольд.

Настя опомнилась и продиктовала место своего проживания.

Витольд торопливо отключил телефон, чтобы девица вновь не окатила волной бессмысленных слов благодарности. Выкинул багровую помятую салфетку в мусорное ведро и поспешил к дому Насти…

Ее квартира… выделялась какой-то пустотой, что ли. Безжизненностью. Да, добротная мебель, хорошая техника. Да, ковры и растения. Но не хватало… души. Животных. Тех, кто в любое жилище вносит частичку добра и жизни.

Настя стояла в стареньком голубом халате с выцветшими на нем котятами (почти такой же был у его бабушки). Испуганная, с покрасневшим и чуть опухшим от слез лицом.

С ней рядом в вывернутой наизнанку спортивной кофте на стуле сидела девушка лет двадцати пяти с короткими черными волосами и сережкой в носу. Верно, спешила так, что даже кофту надела не на ту сторону.

– Он в спальне… – прошептала Настя. – Блинчик. Кинулся на меня сегодня ночью… чуть не загрыз.

Витольд задумчиво взглянул ей в глаза.

Совершенно простая и исключающая все особенное девица. Таких по Москве ходят тысячи, десятки тысяч.

Но и в момент первой встречи, и сейчас его с удивительной жадностью привлекали ее глаза. Мягкие, медово-карие, теплые и светлые, выражающие доброту и бескорыстность.

Витольд кивнул и прошел в указанную комнату.

Блинчик жалобно скулил, тихонько визжал, припадал к полу и с ненавистью смотрел в глаза.

Витольд плотно закрыл дверь и, понизив голос, прошипел:

– Что за комедию ты здесь устроил? Мы же договорились!

– Я с тобой ни о чем не договаривался! – гавкнул Блинчик. – Почему ты нас преследуешь?! Зачем ты приехал сюда?!

Витольд поджал губы, скрестил руки на груди и покачал головой:

– Ты все равно не сможешь ее предупредить.

– Смогу! Я уже почти смог! Сейчас… сейчас, она поймет, что к чему… и тогда…

– Ты не понял. Ты не сможешь ее предупредить, потому что я тебе не позволю. Ты ведь прекрасно знаешь, на что я способен.

Блинчик с неописуемым страхом взглянул на Витольда и тихо, по-собачьи заплакал.

– Сволочь! – взвыл пес. – Ненавижу тебя! Ты не тронешь хозяйку!

Витольд изумленно вздернул брови.

Покачал головой:

– Я и не собирался ее трогать. Она мне не нужна.

– Ты врешь!

– Нет же! Она не интересует меня… в этом плане. Если бы ты не стал сегодня ломать комедию, вы со своей хозяйкой меня уже и не увидели бы. Мы договорились с тобой! Ты становишься примерным псом, а я отстаю от вас. Что еще тебе надо?! Или ты хочешь… сообщить о той, которая уже никогда не вернется?

Блинчик взвизгнул и подорвался на месте.

– Ты врешь! – повторил он. – Я чувствовал, она живая!

– Живая. Но не чувствовал ли ты, в каком она состоянии?

Собака мелко задрожала и уткнула морду в лапы.

Витольд грубо поднял голову Блинчика, сжал ошейник и отчеканил:

– Значит, так. Ты, псина вонючая, забываешь дорогу в рощу, спокойно ловишь свой хвост и задираешь у деревьев лапу. А я… Я не трону ни тебя, ни Настю. Теперь-то мы договорились?

Блинчик жалобно заскулил.

Витольд удовлетворенно кивнул и отпустил собаку.

***

Он вышел из спальни довольно быстро.

Блинчик за дверью притих. Совсем.

– Что с ним? – испуганно спросила Настя.

Витольд кашлянул, пригладил мокрые волосы и заверил:

– Все отлично. Я вколол ему один укол. Агрессия мигом спала.

Настя закуталась в халат.

– Укол? Откуда вы его взяли?

– Я всегда беру из дома необходимые вещи, если мне звонит клиент. На мой взгляд, это логично.

Настя нахмурилась.

Где тогда аптечка? Или он носит шприцы в карманах? Впрочем, кто их, ветеринаров, разберет…

– Он бешенством болеет, да? – едва слышно спросила Настя.

– Что? А, нет, что вы… Он совершенно здоров.